почему? Или… других уже не осталось?
— И что это значит? Ну, что чистое? — Аи крутила головой.
— То, — отозвался Красавчик. — Что люди из города не выходили. Точнее не заходили так далеко. И в город не приходили. Что бы ни случилось, это произошло довольно давно, пепел успел остыть. И вон, местами ветром занесло. А там, видишь, промоины.
Он указал куда-то в сторону.
— Промоины остались, а следов нет. Ни ног, ни от колес или повозок, или големов… это странно.
— Возвращайтесь, — Винченцо остановился. — В город…
Договорить не успел.
Голем, до того замерший в полусне, качнулся. Он стал разворачиваться, медленно и со скрипом. Огромный, он походил на железного паука, широкотелого, приземистого, но вместе с тем ловкого. И башня погонщика на спине его уцелела.
И значит, там был кто-то, с кем можно говорить.
Или нет…
— Ух ты! — Аи выдохнула с восторгом. — А как он движется? На чем работает? У него совершенно неэгономичное тело! И если он все равно работает…
На теле виднелись раны. Да и одна из конечностей подламывалась, отчего казалось, что голем хромает.
Винченцо сделал шаг навстречу и руку поднял, выпустив тонкую нить пламени. Скорее обозначая себя и силу, нежели угрожая.
Голем остановился и ноги его нелепо подломились, тело грузно опустилось на землю. А железные листы, прикрывавшие будку погонщика, раскрылись.
Мужчина, сидевший в будке, был незнаком. Толстый и одышливый, он не спешил спускаться.
И одет нелепо, в шелковые халаты, натянутые друг на друга. А главное, ни гербов, ни иных отметок о родовой принадлежности, Винченцо не увидел.
— Кто? — спросил он.
— Винченцо из рода Ульграх. Глава… рода Ульграх.
Как-то все одно не получилось без запинки.
— Ульграх… а… точно. Они ж все померли, вроде, — человек вел себя неподобающе. Ни капли уважения, скорее уж чувствовалось и в речи, и во взгляде этакое пренебрежение, заставлявшее Винченцо нахмуриться.
— Не все, как видишь. Что здесь произошло?
— Война, маг. Война произошла. Совет этот ваш чего-то не поделил меж собой. И сперва один там заявил, что он отныне правит городом, а кто не согласный, тому все… — погонщик полулежал, опираясь на выступ седла. — Ну и несогласные нашлись. Он их того… они ответили. И стали друг друга… вон, поглянь…
Он обвел рукой черные поля.
— Выкосили… и людей, и всех… големов выгнали. Башни… трещали.
— Чтоб вас… — эхо голоса сохранило возмущение Карраго. — Что-то сдается, что родовых артефактов…
— Сперва одна рухнула и так, что прям все… выплеснуло. От нее полегли и големы, и людишки, кто не спрятался. А за нею сразу и другая.
— Нарушение субатомарного синтеза, — голос Карраго был мрачен. — И стихийный выброс энергии… сочетание факторов. Думаю, сказалось и изменение насыщенности общего энергетического фона планеты, и это… их… нашли время воевать!
— И… никого не уцелело?
— Отчего ж… людишки-то, кто поумней, сразу разбежались. И рабы, и прочие… кого попалили и так, что даже костей не осталось. А кто и в подземелья ушел. Нашлось убежище.
— А ты?
— А я вот представитель новых людей, — погонщик выпятил грудь, правда, получилось у него не особо. — Магов больше нет. Люди же остались… и теперь никакой власти магов!
— Все как ты хотел, Винченцо, — не преминул заметить Карраго. — Никакой власти магов и сплошная свобода воли.
— Мы свободны теперь! И живем вот…
— А голем откуда?
— Оттуда, — погонщик указал на ворота. — Там-то кой-чего и уцелело…
Только как он с големом управляется, если магов нет. Минимальный дар, но должен быть.
— Свобода личности, — Аи надоело молчать, как и прятаться за спиной Красавчика. — Это основа основ!
— Во, девка, дело говоришь, — взгляд погонщика остановился на Аи. — Свобода… личности… это да, это правильно. Так что, господин маг, шли бы вы отсюда куда-нить… немажеский это город теперь!
— Раз свобода — основа основ, то и идти я свободен, — Винченцо пожал плечами. — Туда, куда мне надо.
Интересно, уцелела ли башня рода?
И если так, то артефакт родовой… и получится ли добраться до него? Подключить? Впрочем, чего гадать.
— Не зарывайся, маг… — погонщик откинулся. — Кончилась ваша власть… нас теперь много… так что не наглей.
— Много, это хорошо… а едите вы чего?
Потому что при городе не было ни полей, ни лугов. И не сеяли здесь зерно, не выращивали скот. В каждой башне имелись подземелья-хранилища.
Уцелели ли?
И сумели ли добраться до них люди?
— Будешь много болтать, — ощерился погонщик, не сводя взгляда с Аи, — тебя и сожрем. И твоих этих вот… девку оставим. Если будет хорошо себя вести. Девка, небось, не мажеская?
— Каннибализм отвратителен! — промолчать Аи, конечно, не смогла.
— Кто ж спорит-то… — улыбка стала шире, и теперь Винченцо бросились в глаза мелкие заточенные зубы. — Оно-то, конечно, так… но порой иначе и не выходит. Так что маг? Давай по-хорошему. Я тебя отпущу, а ты…
— А я тебя нет, — Винченцо выдохнул и выпустил огонь. Сила, давно дремавшая, словно только этого и ждала. Поток пламени выплеснулся, потянулся, обнимая голема, выжигая силовые контуры. И сам металл, полыхнув белым, поплыл, потек. Погонщик только и успел, что рот раскрыть.
А потом…
Пламя было жарким.
Очень.
И человек умер быстро.
— Ты… — Аи побледнела. — Ты… он… он убил его! Он его убил!
— Стоять, — Красавчик успел перехватить рыжую до того, как она набросилась на Винченцо. Вряд ли бы сумела причинить вред, но все одно неприятно. — Спокойно… не надо лезть к магу, когда он работает.
— Да я уже, — Винченцо отряхнул ладони и отступил. Жаром тянуло, но собственный огонь не обжигает. А вот Тень отодвинулся и теперь глядел на сына с насмешкой.
— Он убил человека! Он… он вот так взял и убил человека!
— Который собирался убить нас.
— Он просто… говорил. Шутил!
— Боюсь, что нет, — Винченцо не собирался оправдываться. — Еды там и вправду мало.
— Но… да пусти ты меня, дурак!
— Сама дура, — Красавчик выпустил-таки рыжую. — Вот пришибет он тебя в следующий раз, потом не жалуйся…
— Это, между прочим, звучит нелогично! Как я могу пожаловаться…
— У него
