Ознакомительная версия.
– Расшизяи они тут, вот и стрельба, – лениво пояснил подполковник. – В армии у них служит всякая шелупонь, аэропорт охраняют кое-как, вот с него и тащат всё, что плохо лежит. Но эти, – он кивнул в сторону убитого негра, – похоже, совсем долбанулись, если уж внаглую попёрлись с награбленным через ворота. А вообще, у них тут почти каждый день такое. Что делать, эта страна не Америка…
Между тем водила «Унимога» подскочил к нам и что-то бойко залопотал по-португальски.
– У этого бабайка аккумулятор сел, – перевёл Аргеев. – Как приедем, на «губу» пойдёт, козёл… Можете грузиться в кузов, только придётся подтолкнуть этот рыдван, чтобы завёлся…
– Грузитесь! – скомандовал я своим.
– А скажи-ка мне, сиятельный друг Альвиц, – спросил Аргеева, невзначай развивая тему насчёт «не Америки». – А что этот тут за бухие в дрова пшеки ошиваются?
– Здесь, в Луанде и окрестностях, с ещё дозимних времён работают европейские медики в виде пары специфических госпиталей, – пояснил подполковник. – И охраняют их, в соответствии с мандатами давно несуществующих организаций, вроде ООН, ОБСЕ или НАТО, тоже европейские вояки, которых иногда привлекают ещё и к патрулированию городских улиц. В последнее время здесь торчит польский контингент, сменивший шведов и норвежцев…
– Хороши вояки… Это их броневик у входа торчит?
– Наверное.
– Вот, блин. У них пальба под самым носом, а эти шляхтичи – ноль внимания и фунт презрения. Укушались и довольны. Или, если нет границы, им нечего беречь?
– Да расслабься ты, любезный друг Негоро, я же уже сказал – здесь всегда так. Последние лет сорок…
– Я не Негоро, я Себастьян Перейра, торговец чёрным деревом, – закончил я беседу в том же стиле жюль-верновского «Пятнадцатилетнего капитана» и полез в кузов «Унимога», который с божьей помощью уже завёлся с толкача…
Поехали! Здравствуй, Ангола…
Луанда на меня особого впечатления не произвела. Здания португальского колониального стиля, которые когда-то давно, наверное, были белыми, теперь светились всеми оттенками серого и разномастно-неряшливо застеклёнными окнами и балконами. Попадались и выгоревшие строения. Над всем этим на фоне океана торчали обглоданные скелеты немногочисленных высотных зданий – видимо, офисов каких-то компаний, а может, отелей, которые, судя по всему, были окончательно разорены во время Долгой Зимы. Улицы грязны и местами откровенно превращены в помойки (вот откуда столь характерный аромат). По сторонам – редкие ржавые кузова машин и крайне немногочисленные полуодетые прохожие. Возможно, оттого, что здесь никогда не жили особо хорошо, Луанда не выглядела столь убито, как многие европейские города, в которых цивилизация очень быстро, что называется, «обнулилась» – обычный город третьего мира в довольно тяжёлое время, и только… Транспорта на улицах почти не было. Пару раз проехали обшарпанные пикапы с солдатами в разномастном камуфляже – местная полиция, не иначе.
Один раз на нашем пути оказался армейский пост с обложенной мешками с песком БМП-1. На местной набережной, где наша колонна разделилась («Лендровер» и два наших грузовичка свернули направо, а остальные грузовики налево), вид был несколько лучше, но и с этой стороны город всё равно не выглядел менее убогим. Среди росших у дороги пальм и прочих баобабов торчали многочисленные пеньки – остатки деревьев, которые то ли помёрзли Долгой Зимой, то ли были спилены на дрова примерно в это же время.
Нашей конечной точкой был, как я понял, посольский квартал (улица называлась что-то вроде «руа Ховари Боумедиенне». На въезде в квартал – баррикады из бетонных блоков и прилично одетые местные солдаты, даже в бронежилетах и касках, а на воротах консульства и вовсе европейцы в военной форме, может, даже соотечественники.
Как только мы заехали в довольно ухоженный двор консульства и разгрузились, Аргеев приказал местному персоналу проводить моих бойцов на кухню и накормить. Хорошо бы, чтобы не каким-нибудь дерьмом. А то будут всё время бегать какать в кусты, где поджидает противопехотная мина, чёрная мамба (змея, а не героиня Умы Турман с катаной наперевес) или, к примеру, прицелившийся в пятую точку скорпион. Оно мне надо? Хотя у меня здесь собрались, за редким исключением, не дети. Думаю, разберутся, что им есть, а что нет.
А мы с подполковником поднялись на второй этаж, в его кабинет.
Кабинет был вполне себе приличный, в дипломатическо-колониальном стиле, с винтажным письменным столом о двух тумбах, плетёными креслами, кондиционером и противомоскитной сеткой на открытом окне. Даже потолок был чистый – как видно, катаклизмы Долгой Зимы консульства почти не коснулись. Для полноты картины только портрета Вячеслава Михайловича Молотова на стенке не хватало…
– Садись, майор, – пригласил Аргеев и тут же спросил: – Слушай, друг Себастьян Перейра, вы действительно такие крутые спецы из отдельной инженерно-штурмовой бригады, как мне про вас расписали?
– Самые что ни на есть.
– А чего у тебя сплошной молодняк и рожи у них какие-то протокольные?
– Других нет. Поэтому работаем с тем, что есть. И ты за их боевые качества не сомневайся, они любого порвут напополам и съедят сырым, без соли и кетчупа.
– Да я и не сомневаюсь. Просто я, когда получил распоряжение насчёт вас, так и не понял, что вас здесь может интересовать в первую очередь.
– Не нас, а тех, кто нас сюда послал, ты мух с котлетами не перемешивай. Моя бы воля – я бы сюда вообще не совался, от греха подальше. А если не вдаваться в детали – нас здесь интересует нечто похожее на автоматизированные огневые точки или что-то вроде того.
– Понятно. О чём-то таком мне мои офицеры один раз докладывали.
– И о чём конкретно?
– Значит, давай по порядку. Американцы высадились трое суток назад. – И он развернул на столе перед собой карту. – На рассвете, без всякого предупреждения, как это у них сейчас принято. Луандские власти они даже по радио не оповестили. Высадились примерно вот здесь, в районе Мганбе, между Порту-Амбоин и Лобиту.
– Какими силам высадились?
– Разведывательной авиации у них здесь, по понятным причинам, нет. А наши дальники близко подлететь не могут, их там в случае чего собьют без лишних вопросов. Но, судя по тому, что видно на радарах (а их на местном побережье сохранилось аж две штуки, оба чуть ли не из 1960-х, да и те ещё живы только потому, что мы их регулярно чиним и обучаем персонал), и по данным радиоперехватов, километрах в сорока от побережья болтается их эскадра из десятка вымпелов, четыре довольно больших корабля, остальные поменьше. Численность высадившихся определили тоже весьма приблизительно, поскольку высаживались они с воздуха. Но за несколько сотен отлично вооружённых и подготовленных покемонов мои люди вполне ручаются.
Эскадра, блин. Прям Русско-японская война. Цусима. Броненосец «Самисуки» и миноносец «Ниибуки»… Хотя то, что они высадились с воздуха, это хорошо. А то, чего доброго, вылезет из моря пара-тройка каких-нибудь навёрнутых гусеничных бронемонстров последнего поколения в стиле древнего LVTP-7, только ещё мощнее и здоровее, и делай с ними тогда что хочешь. А их пока уконтропупишь – натурально запаришься. Ведь здесь не Северная Корея, и относительно исправные танки (пусть даже и старые) тут по заброшенным боксам явно не стоят.
– Так, – уточнил я, – значит, они высаживались с воздуха. И что у них там вообще летает?
– Докладывали про конвертопланы вроде «Оспри» и большие вертолёты, реактивных самолётов вроде не видели.
– Предположительно в составе их эскадры не может оказаться какой-нибудь большой и универсальной десантной лоханки типа «Тарава»? Не хотелось бы поганых сюрпризов.
– Нет. Скорее всего, у них там пара переоборудованных в импровизированные десантные вертолётоносцы контейнеровозов. По их недавнему проекту «Аропахо -21».
– Что за проект?
– У них сейчас полно заброшенных гражданских судов во вполне приличном состоянии, а терять настоящие боевые корабли пиндосам явно не хочется. Вот и переоборудуют, как могут, что получше, под нужды своего ВМФ. Такой кораблик может нести десяток вертолётов или «Оспри» и несколько десантных катеров. А ещё, судя по тем же радиоперехватам, за флагмана в американской эскадре какой-то новейший корабль-арсенал типа «Замволт», он же DD-21, 12 тысяч тонн, 210 метров, зенитные и крылатые ракеты и две 155-мм автоматические артустановки, которые способны палить чуть ли не на сотню миль и выпускать 12 снарядов в минуту. Конечно, сейчас, при отсутствии спутников и прочих средств точного наведения, палить они могут только по площадям, но, по-моему, тоже ничего хорошего…
Мне сразу стало нехорошо, как только я представил, что где-нибудь на побережье попадаю под обстрел корабельных главных калибров, да ещё из-за горизонта. Я за свою военную жизнь всего пару раз попадал под огонь дальнобойной артиллерии (правда, стреляли по нам тогда малограмотные идиоты, которые и прямой-то наводкой никогда не попали бы в цель, типа «отдельно стоящее строение-сарай», и исключительно по площадям) и доложу вам, что это то ещё, конкретно экстремальное «удовольствие»…
Ознакомительная версия.
