Среди вещей обнаружился фотоальбом. Полистал его, посмотрел на родителей Дениса. Мать его в молодости обладала весьма привлекательной внешность. А отец был парнем невысокого роста, спортивного телосложения, с угловатым лицом и наглым взглядом гопника. Однако память показывала мне совсем другого человека: обрюзгшего, лысеющего, сутулого, с нездоровым цветом лица и пивным животиком. Он был не дурак выпить, и нрав имел жуткий: чуть что — сразу в драку. С работы его, понятное дело, выгоняли часто, и только благодаря помощи старшего брата, дяди Вити, мы не оказались в работном доме — то есть, фактически, в кабале.
Детей своих он нередко поколачивал, когда возвращался не в настроении. По крайней мере до того момента, пока Денис не смог-таки дать отпор. Однажды, когда отец пришёл домой пьяным, он начал орать на сыновей, хотел отвесить Денису подзатыльник, но мальчик разбил бате нос и заломил руку. С тех пор отец присмирел и больше грабли свои не распускал.
Я долго рассматривал старые фотографии родителей и никак не мог понять, что держало их вместе почти десять лет? Мать с такой внешностью могла найти человека и побогаче, и нравом получше. К тому же работала она в престижном ресторане, расположенном в одном из «ближних» районов (фотографии с работы тоже имелись). В подобные заведения даже аристократы нет-нет, да заглядывали. Что мешало выйти за муж за другого? Зачем с таким чучелом жить?
Я лёг спать. Уснул быстро, но посреди ночи вскочил в холодном поту и паническом иррациональном страхе. Я сел на кровать. Перед взором стояло лицо Веры. Она тянула ко мне чёрные демонические щупальца, а глаза горели огнём. Я сидел с бешено колотящемся сердцем и не мог понять, где я и кто я. Комната выглядела совершенно незнакомой. Лишь минут через десять вернулись воспоминания о событиях последних дней, и стало немного спокойнее.
И всё же в квартире мне казалось слишком тесно: стены давили. Надев трико и футболку, я вышел в коридор. Закурить бы… Я бросил несколько лет назад, когда перестали преследовать призраки войны, но теперь захотелось вновь. Произошло то, что я боялся: кошмары вернулись, но уже в ином облике. Даже сейчас, когда я стоял в коридоре, чудилось, что чёрные щупальца тянутся за мной. Я оборачивался, но коридор был пуст. «Зря меня закинули сюда, зря, — подумал я. — Не предусмотрел ты, Денис, подобного. Много ли я сделаю, если крыша поедет?»
Вернулся в комнату. Брат спал безмятежным сном. Я лёг в кровать, тревога отступила.
Проснулись мы ранним утром от стука в дверь — громкого и настойчивого.
Глава 6
Я оделся и, зевая, вышел в прихожую, недоумевая, кто же может ломиться в такую рань?
— Кто там? — спросил я.
— Это я, — донёсся женский голос, подразумевая, что все должны быть в курсе, кто такая «я».
Я открыл. Вошла, а точнее, ворвалась бойкая светловолосая девушка с широким лицом и глазами навыкате, так напоминающие отцовские. Маша, сестра — сразу понял я. В руках она держала тряпичный мешок с продуктами.
— А ты чего это не позвонил даже, не сообщил? — набросилась она на меня с порога. — Хорошо, что вчера сама позвонила узнать насчёт оплаты. А тебя, оказывается, выписали.
— Да я… — начать я оправдываться, но Маша не стала меня слушать.
— Новость знаешь? Отец в тюрьме. А где младший-то? Что, Лёха дрыхнет ещё? В школу пора скоро.
— Я слышал про отца. Вчера полицейский приходил, — едва успел сказать я.
— Говорят, там что-то серьёзное, — снова затараторила Маша. — Вроде убийство. Так и знала, что чем-то подобным закончится. Сегодня поеду навестить. Так, вы чем тут питаетесь? — сестра разулась и проследовала на кухню. Найдя кастрюлю с перловкой, она поморщилась. — Сколько оно тут стоит? Неделю? Ладно, сейчас что-нибудь сообразим, — она начала извлекать из мешка продукты. — Как себя чувствуешь, кстати?
— Да нормально, — ответил я, протирая глаза.
— Ну и замечательно. Рада, что всё в порядке. Я беспокоилась. Отец обещал оплатить счета, а тут такое. Ну и ладно. Нечего в этих больницах делать. Не лечат, а только деньги дерут. Лучше дома посиди чуток.
Говоря это, она достала кастрюлю, доску и куриную грудинку. На кухню выполз заспанный Лёха.
— О, здорово, ты чего здесь? — спросил он.
— Чего-чего. Проследить пришла, чтоб с голодухи не опухли. Иди давай, умывайся и собирайся в школу, — сказала Маша. — А я пока завтрак приготовлю. А ты когда пойдёшь учиться? — спросила она меня.
— В понедельник.
— Ясно. А ты, Лёш, тоже знаешь про отца?
Брат кивнул:
— Ага.
— Плохо дело, в общем. Самое паршивое знаете, что? Что вас могут в приют отправить.
Мысль эта мне прежде не приходила в голову, а сейчас новость грянула как гром среди ясного неба. А я-то думал, что самая большая проблема (разумеется, после моего контракта) — это найти средства на дальнейшее существование. Не хватало ещё, чтобы меня в какой-то приют упекли. Тогда миссию точно можно считать проваленной.
— Но не переживайте, — успокоила нас Маша. — Если там всё так плохо, я на себя оформлю опеку. Не думаю, что проблемы будут.
— А Малик согласится? — спросил Лёха.
— А куда он денется?
— Да, надо бы оформить, — почесал я затылок. — Если что, я сам могу зарабатывать, так что обузой не буду.
— Какой зарабатывать? — с упрёком поглядела на меня сестра. — Тебе надо экзамены сдать и поступить на специальность. Хочешь на мусорный пойти работать? Или грузчиком, как наш отец?
— Я понимаю. Просто, чтоб вас с Маликом не напрягать. У меня же больничные счета ещё.
— За это не переживай, — Маша поставила воду и принялась разделывать курицу.
И всё-таки я переживал. Стать нахлебником у родни не очень-то хотелось. Мне нужна была полная независимость и свобода действий, иначе можно забыть о договоре и моей новой жизни.
— Послушай, — вдруг осенила меня мысль. — Мне надо с Маликом перетереть кое о чём.
— Зачем?
— Да это по поводу боёв.
— Какие бои? Из больницы только вышел.
— Не в том смысле. Я не собираюсь участвовать. Хочу узнать, что там вообще происходило без меня. Просто… В общем, надо.
— Ладно после завтрака съездим. Он на рынке уже. Он, когда узнал, что ты из комы вышел, тоже хотел с тобой потрындеть. Не знаю, какие у вас там дела, но чтоб больше никаких боёв, понял?
С Маликом потолковать я хотел не просто так. Внезапно вспомнилось, что именно через него я познакомился с Магометом Гамзатовым. Малик и Маша встречались уже давно, Дениса он знал хорошо, как знал и о его занятиях боевыми искусствами. Однажды, когда Денис нуждался в работе, Малик предложил свести его с людьми, которые организуют подпольные бои, сказал, что на драках можно хорошо поднять, и Денис, не долго думая, согласился, хоть сестра была категорически против. Но деньги зарабатывать надо, отца тогда в очередной раз выгнали с работы, и у Дениса просто не оставалось выбора. Или за копейки бегать разносчиком еды, или попробовать себя в боях. Ну а потом, когда прибыть попёрла, Денис даже слышать не хотел ни о чём другом.
Я подумал, что было бы неплохо связаться с Магометом и через него попробовать выйти на Вениамина Куракина, но соваться к Маге после нашей с ним ссоры было рискованно, и потому, первым делом я намеревался немного прощупать почву. Зайти, так сказать, издалека.
Малик с Машей жили в недалеко от больницы, а работал Малик на вещевом рынке возле станции «Измайлово». Туда-то мы с сестрой и отправились после завтрака. На автобусе добраться было быстрее всего, но когда подъезжали, попали на проспекте в пробку. Дошли пешком — оставалось недалеко.
Дядя Малика держал несколько точек на рынке, торговал палёным шмотьём и хозтоварами, и Малик сидел на одной из этих точек. Работал он много, всю неделю с утра и до вечера торчал за прилавком. Маша тоже работала — на текстильной фабрике. График был плавающий, три через один, и сегодня у неё как раз выдался выходной.
— О, приветствую, брат! — воскликнул молодой круглолицый джигит с узкими бакенбардами, переходящими в тонкую бородку, и полез обниматься. — Как жизнь? Как здоровье?
