Носитель Z-32 (СИ) - Жеребьёв Владислав

Праздновать победу, впрочем, было рано. Передых передыхом, но и жрать что-то надо. С водой было попроще. Естественные углубления на крыше здания сохранили пару относительно чистых луж, а найденные в аптечке таблетки опреснителя, дали вполне приличное питье. От жажды умереть сложно, однако все еще стремно пить. Была бы хоть фляга вискаря или спирта, что совсем другое дело. Разбавил водичку и пей в относительном спокойствие. Теперь спать. Один воронкой кверху, второй на посту, и бдит, а через пару-тройку часов меняются.

— Я первый покараулю. Ложись давай. — Настраивал Зяму на верный лад полковник. — А ты, как встанешь на пост, мордой не свети. Слушай больше. В тишине звуки, знаешь, как издалека слышны?! И главное запомни, едва невмоготу стало, в сон клонить начало, сразу меня буди, не миндальничай. Мне спящий часовой не нужен. Лучше я постою, тебя подменяя. Понял?

— Да чего тут не понять, дядя Ваха. — Зяма согласно кивнул и, устроившись на полу, подложил под голову кулак. Спать ему так было не в первой, так что буквально через несколько минут раздалось мирное сопение.

Ночь прошла спокойно. Зураб трезво оценил обстановку, посчитал видимо потерянное снаряжение, и чтобы не устраивать лишней истерики, решил бойцов в ночь не пускать. Не мог же он снабдить их ночниками, всех поголовно? Всем ресурсам и возможностям есть разумный предел. Да и воевать по ночи надо еще уметь.

К утру пришел голод, и если весь прошлый день держались на старых дрожжах, то ближе к шести, когда начало, наконец, светать, желудок полковника предательски разговорился.

— Что делать будем, дядя Ваха? — Вставший ни свет, ни заря, Зяма кипел жаждой деятельности, и даже нога, обработанная обеззараживающим и перевязанная чистым бинтом из аптечки, похоже, мало беспокоила. Моральный дух оборванца, впервые за долгие годы, вскарабкался на новую высоту.

— Как что, валить из города. Мне в один населенный пункт надо позарез.

Вахитов вдруг понял, что стремительно теряет силы, и осел на землю. Таблетки, комплекс таблеток, которые прошлый полковник завещал ему для остановки вируса, видимо окончательно вывелись из организма с потом и мочой.

— Дядя Ваха, дядя Ваха! Что чувствуешь? — Зяма подхватил товарища и, приложив немало усилий, опустил его на землю. Полковник весил килограмм на тридцать больше чем его новый компаньон.

— Кружится все, в голове ухает. — Поделился Ваха. — Мерзко как-то, но вроде на Супердрянь не похоже.

— Много их разновидностей. — Развел руками Зяма, но в голосе его сквозила тревога. — Одна вообще мозг выключает, бродишь припадочный, будто труп ходячий. Другие заставляют кровь кипеть, третьи делают кости ломкими, и это далеко не все. Надо тебе укольчик, дядя Ваха.

Когда Вахитов очнулся, он долго не мог сообразить, где он находится и что произошло. Картинка прошедшей недели казалась какой-то нереальной, будто привидевшимся ночным кошмаром. Такой можно легко забыть, как забывается все плохое в момент пробуждения. Стоит лишь встать с мягкой постели, пройти в ванную, набрать из-под крана пригоршни холодной воды и плеснуть себе на лицо. Вода смывает все, от грязи, до морока. Вода лечит. Но воды не было, в привычном понимании этого слова. Лишь кто-то смочил грязную тряпицу и приложил ее к губам.

— Дядя Ваха, ты как? А как я испугался!

Полковник прочистил горло. Место укола, куда старательный Зяма засандалил сначала вакцину, а потом видимо и антидот, неприятно саднило. Не совсем умея действовать иглой, он посадил синяк. Полагая что лекарства много не бывает, Зиновий использовал весь комплект и, похоже, был горд собой. Непонятно что, но что-то тут сработало. Слабость и тошнота, которые нахлынули изначально, ушли. Во рту все равно был неприятный вкус, но силы быстро возвращались. Они пришли буквально с первыми глотками воды.

— Долго я в отключке был? — С тревогой в голосе поинтересовался у товарища Вахитов.

— Да почти день. — Признался Зяма. — Тут патрули шастали, под каждый камушек заглядывали. Штуки эти поверху летали, так чтобы не заметили, я тебя ветошью и картоном прикрыл.

Зяма кивнул в угол, где складировал средства маскировки. Надо же, не растерялся. Уволочь на себе не сумел, так хоть прикопал, и на том спасибо.

— Рация еще что говорила?

— Рация? — Оборванец пожал плечами. — Они, похоже, поняли, что мы их слушаем. Часа два еще бакланили, а потом кто-то, голосом сильно на Зураба смахивающий, сказал что-то про двести четыре и все, затихло. Я включал пару раз, так только шипит. Колесики там всякие крутил, кнопочки мацал. Все без толку.

— Ну ладно. — Вахитов проверил, на месте ли автомат. Все хорошо. Оружие стояло в углу, прислоненное к стенке. Там же лежала и початая бутылка воды. Жрать хотелось неистово, и это не могло не радовать. Хочешь кушать, значит на поправку пошел. Чудное лекарство, чудное и сильное. — Надо выбираться отсюда. Как это вообще сделать-то можно?

— Надо к базарчику шкандыбать, дядя Ваха. — Зяма махнул куда-то в сторону. — Там не Зурабова земля, нейтральная территория. Народ торгует, чем богат. Купцы да караваны столуются. Сделки крупные заключают, на покупку да перевозку. Я там, наверное, тебя оставлю. Дальше не потяну. Вон и лекарство чудное теперь есть.

В довершении своих слов Зяма похлопал по карману, где видимо до этого схоронил комплект антидота с вакциной. Так и есть, из рваного кармана просвечивала упаковка с надписью В-45.

— А мне там что делать?

— Как что? Наймешься в караван, ты, вон, крепкий. Оружие теперь есть, можешь кого и поохранять, а караваны, они что, торговые. Им на делишки феодальные тьфу, и размазать. Есть товар, везут. Нет товара, в обратную сторону топают. Кто пешком, кто на лошадках. Говорят, еще по воде караваны водят, но это не проверено. В районе Кронштадта, парни мне рассказывали, вода, будто зеленым светит. Туда ни один черт никого не затащат. Потерянная земля. Дальше зараженные, как вурдалаки. Рыскают, рычат, ум потерянный ищут. Не подступиться нынче к воде. Коли бы кто занялся.

Про зараженных кое-что слышал Вахитов. Разные отрывочные сведения поступали из областей, пока еще связь была, да и потом, когда все основные каналы накрылись, несколько мощных независимых радиостанций с серьезным оборудованием освещали обстановку, так сказать, оставаясь в эфире до последнего патрона. Говорили, наверное, и на закрытых военных частотах, с шифрованием, но до них так просто добраться было нельзя. Несколько раз прозвучала фамилия Татаринов, но больше вскользь. То тут он всплывал в любительском радиоперехвате, то там. Завяз он тогда крепко, но похоже в обстановку вникал и дело военное знал, и применял на практике. Вот бы такого Татаринова в подмогу, да до тех мест, где он себя проявил, добраться сложнее, чем в космос.

Ну да ладно, надо работать, с чем есть. Дальше такой невероятной прухи не предвидится. Кому рассказать, и правда, не поверят. Будто подстроено все, будто спланированно и расчерчено карандашом по бумаге.

До рынка пришлось идти несколько дней, хоть напрямки за пару часов, наверное, добрались бы. Дожидаясь темного времени суток, где ползком, а где вприсядку, передвигаясь от тени к тени, две сгорбленные фигуры ползли по городу, скрываясь от бойцов Зураба. Те расстарались не на шутку. Где только столько транспорта набрали? Весь исправный, переделанный чуть ли не в танк. Только башни с орудием и не хватает, но будет вариант, и ее, наверное, приделают.

Что уж дальше произошло, судить было сложно. Патрули сошли на нет, квадрокоптеры перестали шелестеть винтами в воздушном пространстве, и вообще, вся истерия по поводу беглецов постепенно успокоилась. Видимо Зураб рассудил, что чем больше он трепыхается по поводу парочки, тем ниже падает с таким трудом завоеванный авторитет. Так в итоге до границы и добрались.

Город, в котором засела банда, стал прибежищем для всяческого рода любителей острых ощущений. Чего тут только не было, на потеху публики. Зураб, наверное, не предполагал, что же у него выйдет в финале строительства собственной империи, но в какой-то момент на месте мертвого поселения, появилась сначала одна стена, потом другая, а внутри этого периметра возник игорный бизнес, бизнес удивительный по своей причудливости и многообразию. Рулетка, карты, собачьи бои, найти себе развлечение можно было на самый искушенный вкус. Однако даже Зураб понимал, что на все лапу не наложишь, да и некоторые запасы, вроде потенциальных жертв для своих кровавых игрищ, лучше держать под рукой.