Визуальный контакт был нужен, чтобы показать, что я жив, я — это я, и работаю не под контролем. Теперь пошататься по городу, набитому достопримечательностями, и выйти в условленное место.
Такое нашлось в глуби зеленой аллеи городского парка, по причине рабочего дня почти пустынного — немцы народ дисциплинированный и смыться с работы под любым предлогом — страшный, просто смертельный грех. Поэтому, когда я сидел на лавочке и листал фотки, сделанные сегодня, появился молодой человек, одетый по местной рабочей моде, я понял, что это ко мне.
- Можно? — он указал на место рядом со мной.
- Битте шен, — блеснул я знанием своего убогого немецкого.
- Вечные ценности? — он с усмешкой посмотрел на мой значок.
- А вы знаете другие?
- Только пиво, — сказал он отзыв. Затем поставил передо мной на скамейку небольшой кожаный кейс. — Здесь все, что вы просили.
- Как и договаривались, без номеров и опознавательных знаков?
- Лучше, — он улыбнулся. — Все используется агентурой САСШ, так что, если что и утеряете, след приведет не туда.
Немножко не о том я просил, учитывая, что я сейчас по паспорту их гражданин, но воронцовские спецы решили по- своему.
- Теперь запоминайте. Машина стоит на Фридрихштрассе, вот ключи, в ней все остальное, что вы запрашивали. Ее тоже можно спокойно потерять, она принадлежит покойному дедушке с Франкфурта-на-Майне. На всякий случай — вот доверенность. Но лучше обойтись без полицейской проверки.
Вот открыл мне глаза, капитан очевидность! Да я и сам знаю, что лучше полиции не попадаться.
- На этом я вас покидаю. Остальные протоколы вы знаете.
- Да, — я кивнул. — Спасибо.
Связной встал, и, не прощаясь, покинул скамейку. Я подождал минут десять, а потом, найдя в навигаторе Фридрихштрассе, пошел за машиной — не понесу же я кейс, полный спецтехники и оружия в свой номер отеля?
Я лежал в темноте, наблюдая за домом на Линденштрассе, тем самым, которым до меня интересовался безвременно почивший агент. Да, вот они все здесь, тринадцать человек, ковен в полном составе. Мирный такой сходнячок из роли семейных вечеров. Но мне-то он мешал — столько целей сразу, устроить массовую резню? Тогда на хвосте будет вся федеральная полиция. А в мои цели это не входило.
Даже добраться сюда было проблемой — в городок и тем более в пансион я решил не соваться, замаскировал машину в труднодоступном месте на подходе, а дальше — пять километров ножками, то-то икры побаливают с непривычки, отвык я от оперативной работы с ее пробежками.
И самое главное — я не знал немецкого. Поэтому хоть лазерный микрофон нормально передавал все, что говорилось в комнате, для меня это было китайской грамотой. Может хоть спецы потом разберутся…
Но пока дело шло плохо. И вроде ничем предосудительным они не занимались, если смотреть через окуляры моего хитрого флировского бинокля, которому шторы на окнах были по барабану. Ну и сколько здесь можно лежать, надеясь на удачу? Я тяжело вздохнул. Ну вот нет во мне той усидчивости армейского снайпера, который может сутками лежать почти без движения и ходить под себя, чтобы потом сделать один-единственный выстрел. Да и ребятам из наружки не позавидуешь, им тоже приходится проявлять терпение, которым я особо не отличался.
Тем временем в доме началась какая-то движуха, люди начинали вставать. А куда это они собрались? Я сложил два и два — если держать парадный вход под наблюдением, то можно видеть чинных гостей, расходящихся по своим домам, что мне совершенно неинтересно. Пригибаясь, мелкими перебежками, я переместился на точку, откуда был виден черный ход.
Точно, угадал! Фигуры, закутанные в темные плащи, выходили с задней стороны дома, туда, где в полукилометре темнела стена деревьев, местный лес. Я немного подождал, дождался, пока все тринадцать человек не оторвутся метров на сто, и осторожно поспешил вслед за ними, время от времени поглядывая в окуляры, чтобы не выдать себя отблеском подсветки на лице.
После того как они, а затем и я, вошли в лес, скорость моего перемещения замедлилась — нет ничего хуже ночной прогулки по незнакомой пересеченной местности. Либо нашумишь, хрустнув какой-либо сухой веткой, либо споткнешься о сук или корень дерева. Вздохнув про себя, я запомнил направление, в котором шли сектанты, и отпустил их подальше.
Наконец, пройдя еще с полкилометра, я уперся в какой-то старый, очень старый сарай из потемневших от времени бревен. Ну наверняка это место их сбора. Спрятав бинокль в сумку — через бревна он видеть не может по определению — я тихонечко подкрался к большой двери. К сожалению, она была сколочена со всей немецкой основательностью, без щелей, было только слышно, как несколько глоток что-то громко читают нараспев. Где там мой эндоскоп в сумке? И снова, попытка найти пригодное для проникновения зонда отверстие успехом пока не увенчалась. Чертов сарай был построен так, что ни окон, ни чердачных окошек не было. Я вернулся к двери, чтобы попытаться просунуть зонд между полом и полотном…
И чуть не полетел на пол от ее резкого распахивания.
- Тащите его сюда! — и двое дюжих мужиков, один из которых, кстати, был местным полицаем, втащили меня в сарай — кстати, самый простой способ попасть внутрь.
Протащив метров пять, они с силой усадили меня на колени. Ой, какой пол болючий, я аж зашипел от удара. Ну это вы зря, теперь-то вам точно писец, хотя вы об этом еще не знаете. Ладно, тайная миссия провалена, теперь наступает боевая ее фаза.
-???? — что-то сказал успевший надеть маску козлиной головы глава ковена. И, поняв, что я его не понимаю, перешел на плохой английский. — Чей ты шпион?
Ну зверь, не подведи! Меня сейчас как в том мультике «наверное, будут убивать».
- Ничей, — сказал я, и тьма вырвалась наружу.
Мужики, державшие руки на моих плечах, разлетелись в стороны, раздались вопли остальных сектантов, схватившихся за голову — ментальный удар был силен. Я спокойно встал с колен, готовый разорвать всю эту кучку сектантов голыми руками.
- Ну что, животные? — я не смог перевести на английский «баста, карапузики, кончилися б. ки», пришлось импровизировать. И только я сделал шаг, намереваясь свернуть башку козломордому, как тот внезапно упал передо мной ниц.
- Прости ничтожных своих рабов, господин, мы тебя не признали! Возрадуйтесь, к нам снизошел Он!
Зверь успокоился и вернулся на свое место, пока я судорожно возвращал челюсть в исходное положение. Это что, эти упоротые подумали, что имеют дело с Бафометом? Да, вот что курение травы и прочие трансовые методики делают с людьми. Хотя обычно черти вроде бы бывают у алкоголиков, кажется.
Я обвел взглядом это место. Да, то самое, где казнили агента, вон даже цепи свисают с потолка. И та самая бревенчатая стена на заднем плане. Логово ковена.
- Встань, раб! — за меня словно говорил мой темный зверь.
- Да, господин! — споро поднялся на ноги главсектант.
- Кто тебе велел убивать во славу мою? — я надеялся, что чушь, которую я буду сейчас нести, будет убедительной.
- Эйгорн, ваш раб, мой господин!
- Где мне его найти?
И тут сектант достал свою мобилу. Меня чуть не разобрал смех — раб беседует с богом, и показывает ему контакты на телефоне.
- Вот, все здесь! — он разблокировал телефон и показал мне список контактов.
Я отключил блокировку и сунул телефон в карман.
- Все телефоны — сюда, — я достал из сумки пакет.
Подбираясь на полусогнутых, дрожащими руками, сектанты клали телефоны мне в кулек.
- А зачем они вам, владыка?
Что-то ты осмелел, много вопросов задаешь. И вообще, что с вами делать? Ну это не вопрос. На вас висит столько крови и убийств, достаточно убийства агента русской разведки, это уже смертный приговор. И я его осуществлю.
Не отвечая на глупый вопрос, я просто взял его за голову и подбородок и резко дернул, услышав треск ломающихся позвонков. С самым главным покончено. Я осмотрел сарай, мазнув взглядом по кучке всхлипывающих и сбившихся в кучку от ужаса сектантов. Господи, что за мерзкие людишки! Как кого-то мучать и убивать, прикрываясь верой в Бафомета, а на самом деле, я больше чем уверен, ради острых ощущений и пьянящего чувства вседозволенности и власти над другими людьми, так все нормально, а как за это отвечать — кишка тонка? Ну ничего, теперь вы это испытаете на себе. О, да тут и канистра с бензином есть! Я, не обращая внимания на кучу перепуганных инфузорий, щедро облил стены сарая, и вылил остатки на покрытый соломой пол.
