Глаза у него были светло-голубые, а от обилия слепящего снега вокруг зрачки стали совсем маленькими. Необычная картина и немного отталкивающая. А ещё лицо, совсем не мужественное, больше подходящее беспечному юноше.
— Новое поколение, новая сила! — выдал он, переходя на яростный шёпот, крепче сжимая мою руку. Его словно распирало и требовалось выговориться, чтобы не лопнуть от переполняющих эмоций. — Империя снова возродится, станет сильной, заставит считаться с её интересами. Мы отберём всё, что отдали бесхребетные императоры…
— Ты что, пьян? — спросил я, выдёргивая руку.
— Нет, я как никогда трезв! — он улыбнулся и снова перешёл на громкий шёпот, как будто опасаясь, что его могут подслушать. — Сила, они только с ней могут считаться. Её почитают, ей поклоняются! Школьник, студент, продавец в магазине, адвокат, полицейский, избивающий несчастного гражданина. Только сила может вести за собой, прокладывая путь. Вы! Вы мой учитель, наставник, мой гуру!
— Так, — протянул я, чувствуя, что либо у меня едет крыша, либо этот товарищ сильно не в себе. — Какая сила? Какой гуру? Ты, вообще, кто?
— Я? — он даже удивился такому вопросу. Выпрямился, внимательно посмотрев на меня. — Сейчас скажу кто я. Мудрец в панцире черепахи, высунувший голову в большой мир и прозревший. Сосуд, в котором томится идея, мысль и понимание!
— Видать, в жёлтом доме сегодня забыли запереть двери.
— Я не сумасшедший, отнюдь. Это раньше я был глупцом, неповоротливым бревном, плывущим вместе со всеми по реке, толкаясь и выбрасывая соперников на берег.
— А ещё ты мастер странных аналогий. Пойдём, — я зашагал к центральной аллее института.
— Выслушайте! Я прошу лишь, выслушайте, — торопливо говорил он. — «Укрепление тела» — учение не про защиту, а про нападение. Кому, как не вам знать об этом. Беспрецедентное умение убивать одарённых. А значит, получать власть над ними. Стоит Вам только подняться на ступень Великого мастера и весь мир ощутит этот страх в полной мере. Школы! Нужно открыть как можно больше школ, чтобы подготовить армию последователей, открыть им истину силы и мир изменится. Россия изменится. Погрязшая в коррупции, мздоимстве, низости, подлости, жадности. Новая сила станет опорой Российской Империи. Великой, как при Иване Четвёртом, решительной, как при Петре.
Так как я шагал довольно быстро, он иногда переходил на бег, чтобы поспевать.
— Сторонники, к нам примкнут все те, кто разделяет стремление России к величию. Их много, очень много. Даже если кто-то ещё не осознал и не понял, как только они увидят пример, они последуют за нами. За лидером, за нашим богом, за Вами.
Мы свернули к дорожке, ведущей к выходу из МИБИ.
— Ваша дружба с будущим императором — это огромное преимущество перед теми, кто защищает старый режим и всё то зло и мусор, что копится по тёмным углам придворной жизни. У Вас будет клан, великий, даже княжеские рода не сравнятся с ним. Не сразу, конечно, нужно время. Но именно время играет нам на руку.
Хотелось развернуться и отвесить ему оплеуху, чтобы привести в чувства, но я сдержался. Мы уже подходили к будке, где дежурил мастер из охраны. Я пару раз громко постучал в дверь. Дверь открыл знакомый подполковник, которого я встречал во время посещения дворца в Москве.
— Доброе утро, — сказал я, взял наконец-то замолкшего странного типа за плечо, подтягивая вперёд.
— Здравствуйте, Кузьма Фёдорович, — кивнул мастер, узнав меня.
— Узнайте, пожалуйста, кто этот городской сумасшедший и кто его пустил на территорию МИБИ. Последнего — накажите, потому что он превращает закрытую территорию в проходной двор для опасных типов вроде этого.
Отпустив плечо странного типа, я повернулся и зашагал к учебным корпусам.
— Кузьма Фёдорович! — крикнул сумасшедший мне вслед. — Вы поймёте, обязательно поймёте меня. Признаете, что я прав! Главное, чтобы это не случилось слишком поздно…
— Придурок, — зло фыркнул я. Мне и раньше встречались сумасшедшие, но такие — впервые. Как он говорил, жарким и восторженным шёпотом, меня даже передёрнуло. Пересеклись всего на пять минут, а из колеи он меня выбил на весь день.
Группа иностранных студентов, дожидаясь меня в спортзале, разминалась, разгоняя кинетическое поле и переходя к доспеху духа. Началось занятие, как всегда, с построения. Я посмотрел на Катю и Алёну, расположившихся у левой стены. Причём сидели они друг друга не замечая. Алёна, поймав мой взгляд, демонстративно отвернулась, а вот Катя, наоборот, улыбнулась и приветливо помахала рукой. От иностранцев такое поведение моей ученицы не укрылось. Как и мой вздох.
— Так, — я пару раз кашлянул, собираясь с мыслями, посмотрел на студентов. — Мне кажется или половина из вас совершенно не старается? У нас на следующей неделе по плану освоение новой техники укрепления, а вы ещё с кинетическим полем возитесь. За это время вы должны были укрепить фундамент и накопить достаточно сил. Где прогресс? Какого чёрта я с вами вообще занимаюсь и трачу время?! Морока, ты зря улыбаешься. Вы должны отрываться от остальной группы семимильными шагами, с такой-то форой, а вы плетётесь еле-еле. Или половину из вас выгнать, чтобы вторая за ум взялась? Как, по-вашему, я мир буду захватывать, если моя армия состоит из таких слабаков?
Я на целую минуту замолчал, хмуро разглядывая притихших студентов. В их глазах читался вопрос, что на меня нашло. Я немного убавил пыл, стараясь говорить спокойней.
— Представьте, что это последний шанс и нет пути назад. Либо вы станете сильней, либо останетесь никем. Госпожа Цао, в отличие от вас, старается так, что в больницу попала. Поэтому сегодня у нас будет усиленная тренировка, после которой разрешаю отдыхать весь следующий день. И в таком темпе мы будем заниматься до следующего вторника. Не сумеете достаточно расширить внутренний резерв сил, считайте, что вам крупно не повезло. Уже к лету почувствуете, как далеко уйдут от вас те, кто сейчас старается.
— Сегодня каждому уделю немного времени, — закончил я, посмотрел на парня из Таиланда. — Начнём с самого скромного.
Похоже, что шутку кроме меня никто не оценил. Просто настоящее имя парня было длинным, непроизносимым и являлось серьёзной тайной. В Таиланде считалось, что если знать настоящее имя человека, то можно наслать на него проклятия, поэтому его редко раскрывали даже друзьями, не говоря уже про знакомых. Мне оказали огромное уважение и доверие, открыв его. Но смешно было то, что прозвище парня, которое использовалось в повседневном общении, переводилось как «Король Повелитель Вселенной». Это мне рассказал Артём Никитич, начальник охраны МИБИ, когда вручал документы на особо важных иностранных студентов. То ли он тайский язык знал, то ли был осведомлён больше других, но его эта шутка позабавила.
Пока я был занят студентами, Алёна бросала на меня косые взгляды. Мне показалось, что она хотела подойти и поговорить, но не решилась. А когда я освободился, обнаружил, что она сбежала. Вот ведь вредная девушка, не дала возможности спросить, что случилось. И пока я искал её на первом этаже, моя группа разбежалась. Причём очень дружно. То сидят в зале до двух часов дня, ожидая непонятно чего, а тут, стоило отвернуться, как они испарились.
— Ты телефон потерял? — спросила Катя, единственная кто ждал меня в зале.
— Поломался он, — проворчал я, усаживаясь рядом. Шумно вздохнул.
— Ты сегодня на себя не похож, — сказала девушка. — Раздражён и… не собран. Может тебе ещё пару дней отдохнуть? Съездить за город, на природу.
— Нормально у меня всё, — начал заводится я, но быстро остыл. — Навалилось просто со всех сторон. Алёна с утра злится, придурки какие-то по территории МИБИ шастают, семья Цао и прочее, прочее. И всё разом.
— Можешь выговориться, станет легче. Мне больше нравилось, когда ты был уверен в себе, словно всё на свете знаешь.
— А сейчас что?
— А сейчас, — она задумалась. — Ты мечешься как в клетке, из угла в угол. Неуверенность, её видно. Словно боишься чего-то. У отца так бывает, когда он долго не может решить, как поступить. И проблема не в самом выборе и последствиях, а в сомнениях. Поэтому ты злишься, хотя этого не показываешь внешне. Если не хочешь возиться со студентами, так и скажи ректору. Мне кажется, в то время, когда мы только познакомились, ты бы его пос… отказал ему.
