- Что-то я в допросах не заметил, что они фиктивные.
- О, кстати, раз вы уж о них напомнили. Меня как раз направили разобраться со странной гибелью ряда командиров Особых отделов двух фронтов. А я хороший следователь. Нашли двоих со следами пыток, явно проведён полевой допрос. Остальных расстреляли или из немецких пистолетов, или из нашей винтовки, и часто оставались следы, причём характерные для егерей ягд-команд, даже оторванный шеврон одной из команд нашли. Грубая импровизация. Ягд-команды работают только по своим тылам против партизан и наших диверсионных групп. В нашем тылу немцы работают в нашей форме. Знаете, что самое интересное? Все убитые так или иначе были связаны с вами, кроме двоих, что погибли ранее. Про Маринина и не говорю, то что у вас вражда, особо вы оба и не скрывали. Я выяснил, он вам в прицел случайно попал, должен был быть в другом месте.
- Я из Горького сразу отправился на Чёрное море. Не надо на меня вешать чужие трупы.
- Хохму с севером мне уже доложили. Знаете, я только что прилетел из Горького, когда мне сообщили, что вас доставили в столицу. Там скандал был. Один фронтовик опознал на местном лесничем пятнистую куртку немецкого егеря. Потянули ниточку и дошли до торговца на рынке, а он по фотографии опознал вас. Какое совпадение, правда?
- Действительно совпадение, - легко согласился я. - На рынке был, продав куртку, не отрицаю. Только я тут как посредник выступал, продавал чужое. Трофеи одного из командиров, тот в госпитале лежал. Деньги потребовались, вот и оказал я ему слугу. Я же покинул завод почти голым, где мне держать подобное снаряжение?
- Это тоже навевало недоумение. Я же думаю кто-то доставил вам вещи, вы известный трофейщик.
- Политуправление постоянно ругается, - пожал я плечами.
- И вы пропускаете их нотации мимо ушей. Это мне тоже известно.
- И всё же не стоит чужие трупы на меня вешать.
- Дела с их убийством уже закрыли, приказ сверху. Хотя привязать вас к ним я бы смог. Ладно, забудем это, хотя вы лично мне сильно перестали нравится после этих убийств.
- Я тут не причём, - спокойно, ровным голосом повторился я.
- Я же сказал, забудем. Теперь по дезертирству, что на вас висит. Это уже статья, и серьёзная. Вас уже осудили по этой статье, заочно, и вынесли приговор. Штрафбат. Будете искуплять кровью. И это не фиктивный суд.
- Гражданского… Спокойно, - чуть громче сказал я, доставая из нагрудного карман бумагу, точнее делая вид что достаю, но использовал хранилище. - Видите эту бумагу? Я разверну, руки прочь, так изучайте. После суда, фиктивного, как вы его назвали, я потребовал выдать мне копию решения суда, но меня проигнорировали. После освобождения из шарашки я напряг связи, знакомых у меня хватает, и они добыли копию решения суда. Более того, побывали с этой бумажкой в кадровом отделе Красной Армии, и в военкомате, где я призывался. Представляете моё удивление, когда мне сообщили, что квартиру у меня отобрали, вскоре после суда, а вот ни в военкомате, ни в кадровом отделе, ничего о суде не знали. Бюрократия в армии конечно слабое место, но не настолько. Они исправили это упущение по моей просьбе. Так что и в личном деле военкомата, и в кадровом отделе я уже пять недель как с позором изгнанный из армии, и сейчас гражданский. Поэтому ваш заочный суд, так называемый настоящий, незаконен. Я введенье гражданских судов, но никак не военных. И вот вторая бумага, официальная, со всеми печатями, что я уволен из армии решением суда.
- Что ж вы наделали-то? - майор горестно покачал головой, грустно глядя на меня. - А с квартирой мы разберёмся, почему её отдали другому.
- Не надо играть. Если вы изучали мою биографию, то знаете, что в армии я случайный человек, секрета я из этого не делал. Не нравилось мне служить, воевать и бить немцев нравилось, а служить нет. Я плакал на суде. От счастья. Мечта исполнилась. Всё, я свободен. Поэтому пусть я не знал, что суд, так называемый фиктивный, но я радовался его решению. На карьеру плевать, награды спрятал, на поругание не дам, они честно выслужены, не вы награждали не вам и отбирать. Из армии изгнали, это было счастье. А вы мне его сейчас испортить хотите, сообщив, что суд фиктивный. Поэтому скажу так. Для меня он был настоящим, так, и только так! Другого не приму. Возможно, я не говорю, что это обязательно будет, мне пришлют повестку, если найдут, снова присяга и дальше воевать, простым красноармейцем, я конечно своё отвоевал, но ещё побить немцев не против, очень даже за. Вот такая меня позиция.
- Угу, - хмыкнул майор, и уточнил. - А почему повторно присягу давать? Вы же давали?
- Это моя клятва. Захотел дал, захотел забрал обратно. Я и забрал после суда. А повторно делать такую глупость не хочу.
- Обида в вас так и говорит, - постучав карандашом по столешнице, сказал майор. - Я разберусь почему до вас не довели нужную информацию. А пока посидите в камере.
- Это незаконно.
- Вот и разберёмся, где и что законно.
Прежде чем увести, два дюжих конвоира тщательно обыскали меня. Даже одежду сняли, майор прощупал швы, но те бумаги, что я ему показывал, не нашли. Небольшую заточку в швах нашли, но не бумаги. С заточкой я сам удивлён, сколько эту одежду ношу, не ощутил. Прошлого хозяина одежды она. Дальше в камеру и на два дня тишина. Майора того больше я не видел. В результате, мне зачитали постановление «настоящего» суда, где подполковник Бард за дезертирство был арестован, лишён звания и наград и срок заменён на штрафбат. Кровью смоет свою вину. Какую вину? Нет за мной вины. Я так и сообщил. Кто бы меня послушал. Как есть посадили в состав что шёл на Юго-Западный фронт, и отправили на передовую. Такое могли провернуть если только всё затёрли, и из личного дела в военкомате и в личном деле в кадровом отделе РККА, что я был с позором выгнан из армии. Майор такое вполне мог провернуть. Дальше просто кинул меня в жернова военного правосудия. Память у меня хорошая, встретимся ещё с этим майором. Что я могу сказать, привезли меня на третий день к свежепостроенным баракам, окружённым колючей проволокой, вышки были, натуральная зона, но тут содержали Первый отдельный штрафной батальон Юго-Западного фронта. Замечу, что в батальонах отбывали своё наказании командиры, а в ротах простые бойцы. Также пусть батальон сформирован недавно, но в боях уже бывал, стёрся весь, тут второй состав накапливают. Ещё перед отправкой, после того как мне зачитали решение «настоящего» суда, выдали новую красноармейскую форму, ботинки с обмотками, тёплое зимнее бельё, и телогрейку защитного цвета. Пилотка без звёздочки. Одежда не для осени, тем более морозы ударили, сегодня первое ноября, и довольно холодно было, минус восемь где-то. Хотя теплая одежда и всё для зимовки на открытом воздухе у меня было. Я собирался зимой порыбачить на льду. С ночёвками. Так что проблем нет. Правда, у меня всё гражданское. Пока на поезде ехали, я под гимнастёрку свитер надел. Красивый, синий, с оленями.
Командир батальона меня встретил, отпустив конвой, всё я на территории зоны и в его введенье. Мы прошли в крайний барак, где у того штаб, изучил личное дело, думаю это копия, поцыкал зубом недовольно, и спросил:
- Почему же такой прославенный командир, дважды награждённый золотыми медалями Героя, и вдруг дезертир?
- Сам в шоке. Меня осудили как немецкого агента, сняли звание, награды отобрали, точнее копии отобрали, выгнали из армии, и отправили отбывать двадцать лет в шарашку на Горьковском заводе. Самоходки делали. А тут месяц прошёл и меня амнистировали. Ну я же гражданский, суд подтвердил, вот и отправился как свободный гражданин нашей страны, на Чёрное море отдыхать, кости на горячем песке погреть.
- Вижу, загорел до черноты.
- Ну да, два месяца, пока патруль на берегу на меня не наткнулся. Начали проверять. Я дезертир оказался. Отправили в Москву, там и объяснили, суд фиктивный был, выявляли агентов немцев. Вот только меня избивали, допрашивая, не фиктивно, да и суд я фиктивным не считаю, а вполне настоящим. Даже провёл всё через личные дела, всё, я гражданский. А те всё равно переиграли как им надо, подтвердили судом что я дезертир, и вот у вас. Гражданский человек в военной форме.
