огоньком в руках, перед которым стояла Везрит, очарованная красотой этого представления. Когда пламя повисло над головой мужчины Везрит начала греться в его объятиях, вскоре слившись с ним в аккуратном, чем-то стеснительном поцелуе. Сколько чувств и эмоций в голове и груди перемешались меж собой, терпкая боль пронзила сердце, а лицо камнем затвердело в обличии скорби. Ноги подкосились в бессилии, а в горле запершило горечью.
После поцелуя мужчина передал ей малый кожаный мешочек, что-то сказал и ушёл. Везрит же направилась в противоположную сторону, за ней двинулся и Мортрит обдумывая всё что было до этого. Неловким шагом, за которым он давно не следил, обрушил несколько камней вниз выдав себя. Даже в темноте она его узнала и позвала вниз.
– Ты всё видел? – Спросила Везрит, слегка обняв его.
– Угу
– И как он тебе? – Мортрит слегка пошатнулся от такого вопроса, явно не ожидая хоть чего-либо похожего на этот.
– Эм, да с виду нормальный… – Робко ответил Мортрит
– Что-то случилось? Ты чего, еле слёзы держишь. – Пройдя по лицу теплой рукой спросила Везрит явно понимая от чего всё. – Слушай, тебе не стоит так страдать. Мортрит, мы общались, потому что нам обоим это было выгодно, и тебе, и мне. – Она сказала это так спокойно, непринужденно… Для неё изначально всё так и было.
– Выгоду значит… – В голове голос был спокойным, мысли было сложно формировать.
– Приходи сюда же завтра ночью. У меня для тебя будет сюрприз! – Выдержав небольшую пауза, сказала Везрит, убрав руку и отдаляясь уже в ту же сторону, куда направился и тот мужчина.
В воспоминаниях как в петле
Поднявшись наверх после разговора с Везрит, он был убит. Изо рта при тяжелом выдохе шёл пар, в ушах помимо биения сердца послышался громкий женский крик, на который Мортрит двинулся не спеша. В трёх зданиях от места встречи, наблюдая сверху он увидел плачущую девушку, синяки на руках и лице, босые ноги, замерзающие каждую секунду всё сильнее. Над ней возвышался парень чуть старше самой девушки, держащий руки в кулаках. Возле его ног валялся мешочек похожий на тот, что передали Везрит, но этот явно уже был опустошён. Смотреть на это было сложно, смотреть на то, как защитник извращается и уничтожает своё сокровище, лежащее перед ним. Когда парень начал замахиваться, для девушки начался самый тёмный час, больше нету времени ждать, поэтому уже через секунду мнимый защитник пал от броска камня в голову Мортритом. Спустившись и поняв, что девушка в порядке, насколько это возможно после ударов, Мортрит осмотрел тот мешочек из кожи. Бечёвка стягивала его, внутри пыльца черного цвета, похожая на пыль. Он был наполовину пуст, нападавший явно воспользовался этим. Дойдя до этой мысли, Мортрит откинул мешочек с пыльцой в даль, испытывая только отвращение. Кровавая лужа покрывала ноги Мортрита, цвет крови был схож с цветом волос плачущей рядом девушки.
– Ещё одну жизнь, смерть обвенчала, и снова я причастен к этому. Мерзкое чувство. – Хотя толком Мортрит ничего и не чувствовал. Совесть не грызла глотку, а беспокойство не тревожило разум как прежде при виде смерти.
Обчистив карманы мертвеца, кроме злата и кинжала с рубином в рукояти ничего не нашлось. Забирать всю добычу себе желание не возникало, поэтому кинув наполовину опустошённый мешочек со златом и кинжал Мортрит удалился в темень переулков забираться обратно на высоту. Но куда идти после? Этот вопрос клином висел над головой, по крайней мере до завтрашней ночи.
В противоположной от дома Ламила части города, уже ближе к крепости короля, стояли дома явно богатеев. Это выражалось в их архитектуре. Аккуратно построенные из серого кирпича, мраморные колонны, держащие большую открытую террасу, на некоторых из них рос виноград. Огни жизни просачивались на улицу сквозь изрисованный витраж, даже когда весь город давно уже спал. Не так давно, за несколько минут до прибытия Мортрита сюда, он слышал здесь одинокую игру струн, кричащих о своей грусти, созывая послушать хоть кого-то. Под террасой стоял пьяный Ламил с лютней в руках, тратя последние свои силы чтобы сыграть свой клич, но внутри фигуры людей спокойно танцевали, не замечая ничего. Вскоре его музыка стала громче, к ней добавилось невнятное бормотание, но впереди лишь огнями светит его сломанная жизнь.
Аккуратно спустившись к нему Мортрит, повёл его домой. Не издал не звука Ламил никогда Мортрит приблизился, ни всю дорогу домой. Вскипевшие от слёз глаза рыли прошлую жизнь, пытаясь найти там утешение своё. Безвольное тело музыканта упало на кровать в зале, смотреть на то, как загнивает чужая душа смотреть было сложно.
– Пытаться добиться её, всё равно что загонять себя в клетку, Ламил. Тебе стоит понять это… – Бард окинул его взглядом, не выходя из скорби после расставания не дня, не слыша собственного плача, просто перестал обращать внимание на него и уснул.
– Потерянная душа… – Думал Мортрит удаляясь на уже знакомую ложе, надеясь, что Ламил не будет против этого.
Уже засыпая, Мортрит обдумывал как просто далась дорога назад, даже следа патруля не встретилось и та девушка… Не кричала, не звала на помощь. Очень странно. Ещё ночью, проснувшись от того, что лисица тянула за рукав, таща за собой, по бархатному ковру тихим шагом продвигался незаметный гость на фиолетовое свечение в зал. Под светом звёзд исполнял свой танец Ламил вокруг нераскрывшегося черного бутона. Круговые движения завораживали, будто с глефой крутил вокруг себя, комбинируя с аккуратными прыжками и перескоками, отбиваясь от фантомных образов гниющих людей, размашистыми ударами отрубая руки и головы нападающих. Остальной круг продлевали ещё две дымчатых фигуры, чьи движения сквозь дым было не разобрать, только полупрозрачная кровь выливалась за их спины, впитываясь в заросшую травой землю и поглощаемая бутоном. Из гидры, набитой на руке Ламила, сияющей изумрудным оттенком, ручьём тёк яд из клыков голов и глазниц черепа.
С каждым пройденным кругом бутон сиял всё сильнее, раскрываясь по не многу, образуя чашу с жидкостью внутри. Уже закрученные вокруг лепестки окаменевали, ещё больше защищая сам цветок.
Ветер, бушевавший в зале, заставлял жмуриться, не давая посмотреть, как закончится ритуал, шепча потаённые мысли и желание каждой души. Пленённый красой зрелища Мортрит пал на колени, будто прибитый дождём, не издавая не единого звука просто наслаждался. Когда всё закончилось литья летающие вокруг растворились бесследно. Изрядно запыхавшийся Ламил, истекающий кровью, испил из получившейся чаши половину, расслаблялась в экстазе. Его ноги подкашивались, а глаза мутнели, покрываясь туманом. Оставшуюся половину он
