Похоже, Живчик крепко его отделал.
Драго бросил взгляд на другую сторону, но там была все та же ровная белая стена. Выбор невелик. Может, все-таки докричаться до этого хлыща кожаного? А там, смотришь, выяснится, что он торчит здесь давно и уже разобрался, что к чему. Однако новая попытка не увенчалась успехом. Все что сумел Драго, это сдавленно захрипеть.
– Х-х-х-хей!
Но незнакомец не услышал.
Эх, была не была… Изо всех сил напрягая ноющие мышцы, Драго попытался приподняться на локтях. Кажется, ему даже удалось. Но тут черной волной накатила слабость, смыла, повлекла куда-то в бездну беспамятства… Парень услышал стон и сообразил, что стонет он сам – это была его последняя мысль.
Когда Драго снова очнулся, незнакомец расхаживал по своей клетке.
Возможно, за его клеткой были другие. Но Драго чувствовал, что слишком слаб, чтобы проявлять любопытство.
Подняться опять не удалось. На этот раз, правда, он не отключился, а вместо стона со стиснутых губ вырвался злобный звук, что-то среднее между «ух!» и «эй!». Однако теперь незнакомец услышал и остановился как вкопанный. Потом осторожно повернулся. И сделал несколько шагов в сторону решетки.
Неужели получилось? Теперь задать пару вопросов, и…
Язык не слушался. Казалось, в самый его кончик вкатили несколько уколов обезболивающего.
– Эй? – окликнул незнакомец и добавил что-то на странном наречии. Драго не понял ни слова, но стоило ему услышать несколько слогов, как в нем словно что-то переключилось. Его затрясло. Он вдруг понял, что ненавидит этот язык. Ненавидит всех этих… Ненависть была так сильна, что не хватало слов. Спроси его кто-нибудь, что именно он ненавидит, Драго не смог бы ответить. Он ненавидел. Он ненавидел этого человека в клетке – за то, что тот разговаривает на ненавистном языке. Носит эту ненавистную рыжую куртку. Какой же он весь мерзкий! Драго зримо представлял, как он вскакивает, разгибает прутья клетки, сбивает с ног типа в кожанке и вцепляется ему в горло, защищенное этим омерзительно белым, омерзительно чистым шарфом. Душить, давить, терзать, – до тех пор, пока от человека не останется ничего, кроме кровавого месива.
Он уже приподнял руку.
Руку…
Когда в поле зрения Драго попало это, парень замер в ужасе. Он отлично знал свои руки. Толстые, грязные пальцы, которые с такой легкостью вытягивали чужие кошельки… Широченные ладони. Руки, которые никогда не подводили его в драках.
Он сделал движение, словно рука была посторонним предметом, прикрепленным к плечу, но все же приводилась в движение усилием воли. Потом некоторое время разглядывал ее. Попытался пошевелить пальцами.
Нет, это действительно его рука. Вот только…
Не может быть. Он спит. Или бредит. У него едет крыша. Он тронулся умом, после того как Живчик, скотина мерзкая, приложил его по голове.
Драго поднял руку, поднес кисть к самому носу. Где пальцы? Где толстые грязные пальцы с заусенцами, которые он любил грызть по вечерам?
Ему частенько доводилось слышать, как папаши орут на своих неловких отпрысков: «Ты как ложку держишь? Что у тебя – руки или клешни?» Сам Драго, правда, никогда не удостаивался подобных окриков. Тем не менее, теперь вместо человеческой руки у него была… клешня. Настоящая клешня…
Незнакомец в соседней клетке что-то тараторил, пытаясь привлечь внимание, но Драго не слышал его. Мир сжался до размеров этого отвратительного розового предмета, который когда-то был его рукой. Клешня напоминала челюсть: из розовой плоти выступали клинья белоснежных костей, напоминающих зубы.
Щелк!
Клешня сжалась так неожиданно, что Драго дернулся. Через миг он сообразил, что хотел сжать кулак.
Незнакомец в соседней клетке шарахнулся в сторону.
Не успев даже окликнуть его, Драго понял, почему не может разговаривать. И тут же забыл, о чем хотел сказать.
Губы тоже стали чужими. Они не занемели, как бывает от сильного удара – просто превратились во что-то вроде рогового клюва. А язык… О боги Вселенной…
Он всего-навсего облизал губы!!!
В детстве дети нередко донимают родителей двумя вещами: любовью к лакомствами и вопросами вроде «Зачем мне нос?». Родители Драго в этом отношении были настоящими счастливцами. Теперь Драго предстояло открытие. Одно-единственное движение языка стало ответом на вопрос, который не был задан. Его язык стал чем-то вроде руки… пальцев… нет… Для этого ощущения и для этой функции в привычном словаре Драго не находилось определения. Ясно было только одно: его можно было с полным на то основанием назвать длинноязыким. К тому же язык раздваивался на кончике, как у змеи. Язык? Нет, жало! Драго почти чувствовал яд, скрытый в канальцах, проходящих внутри раздвоенного кончика языка.
– Нет! – закричал Драго и замотал головой. Клешни вновь оглушительно щелкнули. – Нет! Не хочу!
В этот миг он отдал бы все, лишь бы вернуться назад в грязную лачугу на окраине Тау-52. Он склонится перед законом, добровольно сдастся в руки служителей, отправится навеки в подземные рудники, где сгинет ни за грош, – чтобы вернуть свои руки, свой язык и все остальное… что там еще могло измениться. Ног, например, он еще не видел. И не горел желанием увидеть.
– Эй! – вновь крикнул незнакомец в коже. – Ты говоришь на языке уэнов?
Драго оцепенел. Это создание говорило с ним на государственном языке!
– Ты! – выплюнул он, повернувшись к незнакомцу. Сейчас не до болтовни. Только бы вернуться на Тау. Проснуться в городской тюрьме и с радостью прочитать приговор. На мгновение он вновь увидел площадь, запруженную шахтерами. Как он их тогда ненавидел… Как он любил их сейчас… Ведь они…
– Ты говоришь на языке уэнов? – вновь повторил незнакомец.
– Я говорю на своем языке, – отрезал Драго и тут же понял, что совершил ошибку. Этот хлыщ видит, каким стал Драго. И теперь наверняка собирается насмехаться и издеваться над ним. Ну уж дудки! Сейчас только бы собраться с силами, встать, а потом… потом ни одна решетка не сможет его остановить. Он им всем покажет. Он доберется до Живчика. Или живчиков. И посмотрит, как эта тварь напрудит под себя от страха. Он не просто убьет его… Он разорвет его на тысячу кусков, он посадит в каждый кусок его трепещущий плоти личинку…
Какую личинку?
Ощущение было такое, словно он с размаху налетел на бетонную стену.
Он должен знать о личинках. Но не знал и не хотел знать….
Первый, кого он увидел, вновь придя в себя, был Кожаный хлыщ. Он сидел на полу, скрестив ноги, и внимательно наблюдал на Драго.
– Ну как, очнулись? – поинтересовался он совершенно спокойно.
На этот раз эмоции не успели захлестнуть Драго. Возможно, дело было в том, что вопрос соседа отвлек пленника, и он не успел вспомнить метаморфозы, которым подверглось его тело, а спокойный тон не дал повода для раздражения.
– Да, – отозвался он, даже не пытаясь подняться. – Я очнулся. Где мы? Кто я?
– Хотел бы я знать, – ухмыльнулся Кожаный хлыщ.
– Я – уэн?
– Скорее уж чудо морское. Или ночной кошмар.
Драго зло зашипел.
– Не обижайтесь, – продолжал незнакомец. – Я нахожусь тут довольно долго и наблюдаю происходящие с вами перемены. Скажем так… забавно. Со мной вот происходит кое-что похуже.
Драго попытался сфокусировать взгляд на незнакомце. Перемены? На вид – человек человеком.
– Кто ты?
– Гражданин Республики.
– Республики?!
– Уэны напали на нас несколько лет назад… А вы?
– Я был гражданином Альянса, – соврал Драго. – Я был им, пока не… В общем, пока не встретил одного типа. Он пообещал мне, что поможет мне перебраться на более престижную планету.
– Выходит, он вас обманул.
– Выходит, – тяжело вздохнул Драго. – Но я до этого гада доберусь. Я его в порошок сотру…
– Вы лучше расскажите, что они сделали с вами. Почему вы стали таким?
– Каким?
Незнакомец не ответил.
Его молчание очень не понравилось Драго. Его собеседник, без сомнения был человеком. А вот он сам… Драго вновь поднял руку. На этот раз движение далось ему много легче.
