другими.
По счастью, ничего непоправимого не произошло. Как говорит мой наставник в военном деле при планировании вообще не может быть неожиданностей. Их черед придет во время исполнения. Пока же есть десятки "заготовок" на все случаи жизни. Какие-то из них мне известны, а какие-то пока нет. Вот сейчас и решим, как именно мы поступим в этот раз.
— Дамы, сейчас попрошу нас оставить. — Заявил отец.
Светлане он сказал все, что счел нужным. Она воспитана в нужном ключе, так что урок "конструктивным самобичеванием" она завершит самостоятельно.
Женская часть Рода безропотно поднялась со своих мест и молча поднялись наверх.
Даже такой проглотке как моя сестренка не пришло в голову напомнить, что она вообще-то к тарелке даже не притронулась. И правильно. Сейчас спорить с отцом — себе дороже. Да Марта с голоду помереть не даст.
— Ты уверен? — Поинтересовался я негромко, едва стихли негромкие, но чуть торопливые шаги.
— Нет, конечно, — пожал плечами отец. — Но предполагать обязан.
Дядька согласно кивнул головой.
— Твое мнение. — Предложил высказаться отец.
Похоже, он в своей любимой манере решил совместить очередной кризис с обучением. Я задумался.
— Рассуждая вслух. — Предложил папа, сведя руки перед собой на манер кардинала Ришелье.
Был такой популярный фильм еще в прошлую эпоху. Я так и не понял, Дюма, по книге которого сняли этот фильм, либо тонко поиздевался над обществом, то ли фильм и правда о нескольких моральных уродах, вся "доблесть" заключается в неумеренном потребление алкоголя, азартных играх и сношениях со всем что движется… Ах, да, еще и кидках всех на деньги. Начиная от слуги Планше, заканчивая дядькой, у которого Гасконец хату снимал. Но круче всех отличился раненный Портос, запугавший лечившего его доктора. Ах, да! Они же соучастники преступления, которое любой суд мира квалифицировал бы как "измена Родине". И при этом всем они мешают работать государственнику Ришелье, который пытается спасти Францию.
Мда, куда-то не туда мысли зашли. Но навеяло вот.
— Итак, мы оказались в неприятной ситуации согласившись на толковище, — выдал я. — Явимся в "полной боевой" — общество сочтет трусами, а Гончаровы будут орать на каждом углу, что мы нарушили Свод. Приедем "пустыми" — вполне можем попасть под раздачу. И в этом случае историю будут писать те, кто выживет. И опять мы окажемся не в праве… Посмертно. А "торговики" добьются своих целей.
Дядька с отцом синхронно кивнули.
— Почему бы нам не привалить их всех по тихой грусти? — Предложил старик, слегка хмыкнув.
— Я этот вариант не рассматривал изначально. — Покачиваю головой.
Александр Сергеевич приподнял брови.
— Честь Меньшиковых и доброе имя не позволяет?.. — Он не стал заканчивать.
И так все было ясно.
— Нет, я же не идиот! Честь нашего Рода штука важная, но не ценой наших жизней. В конце концов, если бы я видел вариант их "прикопать" так, чтобы потом НАШЕ слово было словом победителей — предложил бы его первым. Как самый надежный.
Тишина длилась секунд тридцать.
— Объяснись. — Потребовал дядька, бросивший странный взгляд на отца.
В нем сквозила… Гордость? Да, кажется, это была именно она.
— Род Гончаровый объективно слабее нас, — пожал плечами я. — Тут я вижу два возможных пути возникновения нынешней ситуации. Либо младшенький их мудак конкретный…
О, переключаюсь на язык наших летучек, но старшие и виду не подали.
— … Либо они действуют не одни. Отсюда следует, что свидетели любого нашего нарушения БУДУТ обязательно. То есть, предпринимать всяческое разное мы можем лишь после того, как они первые допустят грубое нарушение Свода. В противном случае они, я имею ввиду образ собирательный возможных бенефициаров данной операции, в любом случае остаются в выигрыше.
— То есть…
— Увы, но право первого удара мы обязаны уступить им. Или хотя бы демонстрации намерений такового. Остается лишь придумать, как его пережить в полном составе и ответить достойно.
— Что ж… Слова не мальчика, но мужа! — Сделал вид, что прослезился дядька Игорь.
— Вывод?
— Готовим несколько заготовок. На какую будет возможно вывести ситуацию, по той и работаем!
Мой наставник солидно кивнул. У нас подобных всегда в запасе… Было. Осталось лишь определиться, что мы будем использовать на этот раз.
— Да, отец, — негромко сказал я. — Придется использовать одаренных помимо нас с тобой. Всех, кого можно подтянуть.
— Объяснись! — Потребовал он.
Мое предложение было серьезным. Хотя бы потому, что глава Рода обязан был рассчитывать вариант, что мы все так и поляжем. Кто же тогда будет защищать земли Меньшиковых до поры прибытия императорских дознавателей? А так производства захватчикам, конечно, не отдадут. Но кусок территории с выходом к реке — и без того ценный актив, за который стоит побороться. А разорить потом аналогичное предприятие бывших владельцев земли, даже полностью по закону лишь дело техники. Отбиться там будет без шансов.
— Во-первых, если мы не устоим, то территории все равно подомнут. Пусть и чуть большей ценой, чем если мы вытащим с тех территорий Одаренных. А, во-вторых… Сильно сомневаюсь, что у Гончаровых будут серьезные бойцы. Если бы им удалось кого-то нанять серьезного или даже отряд, то ты бы об этом знал. Да еще и из ИСБ умника вытряхнули бы ответ, а чего это он каких-то непонятных людей в город тянет, да еще и с оружием… Нет, будут обходиться своими силами. Хотя на что надеялись — не пойму.
Отец кивнул.
— Хорошо, сынок. — Оценил он мой анализ, и уже обратился к нам с дядькой вместе. — Ну что, повоюем?
Глава 7
"А ничего так!", — оценил я отражение в зеркале.
Молодой человек в стильном светло-синем костюме мне определенно нравился. Импозантно вполне смотрится. Не глава Рода, конечно. Стать не та. Но на наследника вполне уже тяну. Приятно!
В очередной раз проверил, как сидит оперативная кобура, выполнив пару энергичных движений. ну что ж, вполне достойно. Лучше подогнать уже вряд ли получится. Да и основное неудобство вовсе не в ней, а в самом деловом костюме. Для других целей он предназначен.
Вообще-то я предпочел бы камуфляж или что-то похожее на мою форменную одежду, которая специально проектировалась из разряда "хоть в атаку, хоть в бордель". Но увы. Не тот случай. Едем все ж таки на толковище. И у стороннего наблюдателя даже мыслей
