страны, в которую предстояло им сойти с благословенных поднебесий хати. — И вспыльчивы они, и самолюбивы, и за золото друг друга псами погрызут, а уж женщин своих в такой строгости держат, что стыдно сказать. Еще и многоженствуют вместо того, чтобы верно с любимой-единственной жить — все у них не по-людски. Даже духам куттанцы не поклоняются, с Эвгаем — так и сяк, по большей части же верят они в нового бога — Дам-Ахума. Говорят, этот самый Дам-Ахум — есть свет солнца, вот Город-Солнце в его честь и построили. Ох, и богатый! Дома там такие… — Грэм заговорщицки наклонился из седла к собеседнику. — Что и вы с госпожой Иханной удивились бы, даже после вашего поднебесного замка. Тарх роскошь любит. У него и зверинец есть со всякими диковинными тварями, и сад, расстеленный ступенями по склонам высокого холма, на котором стоит главный дворец. А еще…
Йон слушал, кивал, а сам все поглядывал на мать. Она ехала в задумчивости, всматривалась в островерхие гнезда заброшенных замков, коих по мере спуска в долину становилось все меньше…
…и меньше.
— А что на севере? За Куттаном? — спросил он наконец.
— Язычники там живут, — ответил старик с плохо скрытой теплотой. — Смелые воины, дерзкие пираты, отважные путешественники, что бороздят моря на своих кораблях.
— И ты оттуда? — догадался Йон, глядя на седые косы старика, бывшие когда-то темными.
Скалы сошлись стеной, стиснув тропу. В их высоком нагромождении прорезалась арка, украшенная полустертой резьбой. В узорах прятались сцены охот, празднеств, войн и какие-то древние письмена. Вился по камням резной плющ. В полукруглом проеме играли блики солнца, небо впереди сочно голубело. За спиной же высились белые вершины, с зацепившимися за них космами облаков.
За аркой земли хати кончались, и начинался Куттан.
Глава 8. Слепая ярость
Нового полукровку привезли в середине второй недели.
Выглядел он не слишком впечатляюще — низкорослый (правда, довольно коренастый и крепкий в отличие от хрупкого Дарэ), а еще слепой.
Хенке привели его рано утром, когда воспитанники только-только проснулись и оделись к тренировке. Они стояли, ничего не понимающие, сонные, и беззлобно таращились на странного незнакомца.
— Познакомьтесь, это Хэйя — ваш новый соратник, — представил гостя Клайф, а Скайскиф при этом как-то особо мерзко заулыбался.
Валари сразу отметил эту улыбочку, но прикинуть, что к чему, не успел…
…все последующее произошло слишком быстро.
Подтолкнув слепого в спину, хенке стремительно переместились за дверь и накрепко претворили ее. Странное поведение! Вот только удивило оно на первых порах лишь Валари.
Заинтересованный Никадо первым шагнул к новичку, желая представиться, но тот вдруг сделал резкий выпад — едва уловимое, стремительное движение, — и Никадо мешком рухнул на пол.
— Он его вырубил? — непонимающе завертел головой Роггу. — Что произошло вообще?
— Эй! Ты чего творишь? — настала очередь вспыльчивого Демина знакомиться.
Парень даже успел подскочить к слепцу вплотную и толкнуть его что есть силы в грудь. Расплата за дерзость оказалась незамедлительной и жесткой. Новый скоростной удар сокрушил лицо Демина. Тот устоял, рискуя получить еще раз — и получил. После чего упал с грохотом на ковер. Чудом успел отползти в угол и теперь тихо скулил там, баюкая свернутую набок челюсть.
Никадо так и валялся без сознания рядом.
— Вот урод! Сейчас я ему! — выкрикнул ошалевший от происходящего Дарэ и двинулся на драчуна, но миролюбивый Роггу его оттеснил, приговаривая:
— Не стоит тебе лезть, братец. Дай-ка я. Уж я этого коротышку…
Валари успел только предупредить:
— Не надо, Роггу…
И прыгнул, выдергивая товарища из-под нового невероятного удара. Проклятый слепец подхватил табуретку, намерившись раскрошить ее об голову добродушного здоровяка. И он все-таки попал своей не в меру медлительной жертве по предплечью.
Нужно было срочно что-то делать!
Оттолкнув заохавшего Роггу к кровати, Валари кинулся к выходу, выкликивая Скайскифа и Клайфа. Оба хенке находились рядом — они, оказывается, стояли прямо за дверью и на помощь воспитанникам спешить не собирались.
— Остановите его! Он тут всех покалечит! — попытался воззвать к их милосердию парень, но результат оказался плачевным.
— Иди-иди, доходяга, — брезгливо помахал на него Скайскиф. — Я на слепого три монеты поставил. На то, что он вас тут всех уложит.
— А я поставил на вас, слабаков, — хмуро буркнул Клайф. — Вижу, зря.
Хенке довольно расхохотались, пихнули ученика обратно в комнату и подперли снаружи дверь. Валари стиснул зубы, сжал кулаки.
Этот бесноватый слепец пришел сюда не друзей новых заводить, а калечить и возможно даже убивать. И терять ему нечего. Злоба, что гложет его — обида на весь мир. За то, что природа обделила его зрением? За то, что он родился не таким, как все? Нет… Пожалуй, не родился.
Валари прищурился, разглядывая, как бешено дергаются под бледными бельмами полыньи зрачков. Агрессивный безумец успел повидать свет, и боль потери теперь терзает его, как мучает старого волка обломок давно загнанной под шкуру стрелы…
Слепая ярость.
Ну, ничего… Ничего!
Дав оставшимся в сознании окружающим знак молчать, парень бесшумно двинулся к слепому.
Биография городского нищего никогда не будет кристально чистой. В особо голодные времена бывало всякое. Валари приходилось воровать, прокрадываясь в чужие дома. Он умел передвигаться тихо. Пришлось вспомнить полезный навык.
Шагая мягко, как кот, юноша стал обходить слепца по кругу. Тот дышал, словно бык, широко раздувая ноздри и громко сглатывая слюну.
Видно, подустал.
Предыдущие противники пусть не сильно, но все же его вымотали.
— Чего притихли, псы? — зазвучал в тишине грубый голос. — Разбежались? По щелям расползлись? Трусы поганые! — Почувствовав ветер чужого движения, Хэйя сообразил, что кто-то из ненавистных врагов находится совсем рядом. Это взбесило его сильнее. — Вот оно что! Твари подлые! Кто тут у вас такой тихоня? Иди сюда…
Пока он шумел и ругался, Валари, воспользовавшись ситуацией, быстро зашел слепому за спину. Он понимал, что шанс на победу есть только один, и проворонить такой шанс нельзя ни в коем случае.
