Какого черта он здесь делает?
Какого черта рядом с ним — люди в штатском… в деловых костюмах, твою мать!
Капитан машинально потянулся рукой туда, где была кобура — и ничего не обнаружил…
Твою мать!
Оружия у него не было. Оружие он отдал Апачу, потому что оно было записано за ним, лишиться в больнице — да запросто, а утрата оружия — тут и суд может быть. Он видел человека номер два в иерархии иракской Аль-Каиды, одного из самых кровавых террористов из числа ныне действующих, человека, ответственного, по меньшей мере, за сотню террористических актов и нападений на американские объекты и американский персонал. И не мог ничего сделать.
Хотя почему — ничего?
При нем всегда был небольшой нож-скелетник и пистолет. Нож он носил на цепочке на шее в специальной кобуре, пистолет — в полицейской кобуре на лодыжке, это был маленький Глок-26. Голова была как чумная — от обезболивания, и вообще от того, что произошло — но это не повод, чтобы оставить кровавого ублюдка в живых…
Капитан достал пистолет. Подождал, пока неизвестные скроются за поворотом — и побежал следом…
Охранник стоял под фонарем — совершенная глупость, глупее и придумать нельзя, полный идиотизм. Если ты стоишь под фонарем — тебя видят все — а ты не видишь ничего, потому что твое ночное зрение запорото ко всем чертям ярким светом. Стоит, к примеру, разбить лампочку метким выстрелом — и в течение следующей пары минут ты будешь слеп как крот.
Капитан прищурился, чтобы меньше света попадало в глаза, привычно переложил нож в руке для броска. Быстро и тихо…
Или он не один?
Этот идиот, скорее всего нанятый иракец — мог быть всего лишь приманкой для дурачка…
Капитан спрятал нож, нагнулся и поднял из-под ног пригоршню щебня. Резко кинул его об забор…
Снятие часового — классическое упражнение и он его выполнил как нельзя лучше. Ослепленный фонарем солдат, конечно же, пошел посмотреть, что происходит, ему показалось, что через забор кто-то лезет, он посмотрел вверх и что-то увидел — а надо было смотреть вниз. Увидел он — всего лишь куртку, которую капитан бросил на верх забора — а больше он не успел увидеть ничего.
Капитан еще раз ударил его для верности, пошарил по поясу — одноразовых наручников не нашел, но были настоящие, металлические, полицейские — какими он и сковал руки незадачливого охранника. Перед этим — он снял с него куртку, дешевую разгрузку и берет, такой же, как при Саддаме носила Республиканская Гвардия, черный — но без положенного значка.
Разгрузка — дешевая, но американская, в ней — шесть магазинов к АК, кобура с пистолетом, рация, гранаты. Сам автомат — Табук, со складывающимся прикладом, местная копия югославского. Стрельбой не проверить — но капитан передернул затвор, выбрасывая патрон — вроде работает, ухоженный. Автомат Калашникова вообще надежная штука, его не надо постоянно чистить и ухаживать, и то, что попался именно он — большая удача.
Берет, куртку, разгрузку — все на себя. Автомат в руки. Скорее всего — помимо этого идиота охранника есть еще и видеокамеры, они контролируют подходы к чему-то, что находится в этой больнице. Так вот почему они никак не могли найти Аль-Масри и много кого другого. Ублюдки траханые — они прячутся в больницах, и им кто-то помогает! Кто-то из американцев!
Сукины дети, чтобы им пусто было! Ничего — он выведет их на чистую воду!
Только не дергаться. Все в норме — он просто отходил поссать. Ростом — он примерно такой же, как этот охранник, он просто отошел за угол поссать и теперь возвращается на свое место.
Все в норме…
Ожидая каждое мгновение криков и выстрелов — по нему — он неторопливо подошел к тому месту, где стоял этот охранник. Постоял, потоптался там, считая секунды. Потом — шагнул в темноту…
Дверь была заперта — это была стальная, аккуратно покрашенная, прилегающая к стене дверь, на ней — кодовый замок с цифрами, кода капитан не знал. Открывается наружу, судя по виду. Делать нечего. Что-то забормотала арабским рация… капитан достал гранату, выдернул чеку и прицепил гранату там, где была клавиатура с кодом. Шарахнулся в сторону, упал на землю.
Бабахнуло, с треском, завизжали осколки — капитан поднялся и побежал вперед. Дым… пыль, почти ничего не видно, он ухватил рукой искореженный, горячий металл, рванул на себя — и он поддался. Перехватывая автомат, капитан вбежал внутрь, от взрыва погасло освещение у входа. Там была лестница, он прыгнул вниз — и оказался лицом к лицу с иракцем, коренастым, усатым, в какой-то форме — и в руках у него был не АК-47, как можно было ожидать — а американский М4. Он бежал наверх, чтобы посмотреть что произошло — но не был готов стрелять. Капитан упал на ступеньки и выстрелил. Болью пронзило бок… он подумал, что ранен, но тут же вспомнил, что его ранили раньше и он упал — считай, на рану, разбередил. М4 треснул одиночным, пуля прошла выше, иракец оседал, пробитый двумя пулями Калашникова. Толкнувшись рукой от ступенек, капитан вскочил и побежал дальше…
Дальше — резкий, на девяносто градусов поворот и дверь, из нее непрерывный огонь — снова М4, ее характерный треск не спутаешь с глухим грохотом Калашникова. Капитан достал гранату, выдернул чеку, метнул внутрь. Грохнуло, огонь прекратился — то ли убило стрелка, то ли закончились патроны и надо перезарядиться. Понимая, что он делает конкретную глупость, что на штурм укрепленного помещения, где находится второй по опасности террорист в стране не идут в одиночку — он с криком «Ооф шахек бил-гаа»[16] бросился внутрь, стреляя из автомата…
Патроны в автомате кончились как раз тогда, когда он был в дверях — на то и рассчитан прием, непрерывный встречный огонь из автомата заставляет залечь, если ты конечно не конченый, отмороженный шахид. Он выхватил пистолет — Токарев, египетская версия, он специально проверил и его. Саданул ногой по останкам скореженной двери, вломился внутрь с криком «инбати!», дважды выстрелил в потолок.
Какая-то гребаная аппаратура, кабеля — порванные, какие-то искрят. Света почти нет — раньше тут он был, четыре мощных прожектора по четырем разным углам помещения, три разбиты взрывом, один светит на всю мощь, создавая резкий переход от света к тени — в углах темно как в аду. На полу — люди, один ублюдок жив, видимо, ранен, пытается целиться в него из пистолета. Капитан бахнул в него, почти не целясь — и ублюдка отбросило на землю.
— Инбати! Инбати, кус умма![17]
Мать твою, что это за дрянь?! Какая-то аппаратура… прожектор светит прямо на нее. Компьютер, какая-то платформа опрокинутая… немаленькая, машина войдет. Рельсы — прямо на полу. Что-то вроде ворот… тоже приличного размера, за ними — ничего. Это что — какая-то новая форма пыток?!
