– Полностью с вами согласен, князь, – вежливо наклонил голову Влад. – Уважение – прежде всего. Нам с вами ещё работать и работать. К тому же, мы и впрямь устали. Поэтому и праздник, и ночной отдых, думаю, пойдут на пользу. Утро вечера мудренее, как говорят у нас.
– У нас говорят «вечером думает сердце, а утром голова», – усмехнулся Дравен.
– Тоже неплохо, – оценил Влад. – Значит, решено. Остаёмся до утра.
– Рад вашему решению. Но у нас впереди ещё два дела.
– Да, помню. Сначала допрос тварей, насколько это будет возможно, потом беседа с добровольцами. Где вы держите пленников, князь?
Но допросить пятерых, захваченных в плен «термитов» им не удалось. Как раз в тот момент, когда они вышли из палат и направились в темницы, к Дравену с испуганным видом подбежал молодой стражник и попросил молвить слово.
– Говори, – разрешил князь, останавливаясь.
– Плохие новости, Вершинный князь, – стражник опустился на одно колено, склонил голову, и Влад подумал, что это, судя по всему, означает признание вины, а не просто знак уважения властителю. – Эти пять тварей… они…
– Только не сообщай мне, что они сбежали, – ровным голосом произнёс Дравен.
– Нет, они не могли бы сбежать, – помотал головой стражник. – Они и не сбежали. Они… умерли. Все.
– …твою мать! – с чувством произнес князь, и Борисов аж вздрогнул от неожиданности. – Когда и как это случилось?
– Только что, – сглотнул ком в горле стражник. – Когда мы поняли, что они и впрямь умерли, я сразу побежал докладывать вам. А как это случилось… Мы не знаем. Мы держали их всех в одной яме. Места им хватало. С избытком. И никто их не трогал, как и было сказано. Истинная правда, бог тому свидетель. – Он быстро очертил ладонью круг перед своим лицом.
– Встань, – приказал Дравен.
Стражник поднялся на ноги.
– Веди. Мы хотим посмотреть и убедиться лично.
«Термиты» оказались и впрямь мертвы. Во всяком случае, никаких признаков жизни они не подавали. Все пятеро валялись на земляном полу ямы глубиной в полтора человеческих роста. Сверху яма была забрана железной решёткой, запирающейся на внушительного размера замок.
– Сначала они бегали по дну, – торопливо рассказывал стражник и даже пытались выбраться – устроили живую пирамиду, доставали до решётки и старались её перегрызть.
– Надо же, – хмыкнул Дравен. – А вы что?
– Спихивали их обратно. Стрекалом. – Он почесал затылок, сдвинув на лоб шлем, и добавил. – Два раза.
– И что было потом? – поинтересовался князь.
– Потом они успокоились. Наверное, поняли, что бесполезно. Притихли. Но ещё шевелились время от времени. Я подумал, что на них нашло что-то вроде оцепенения или дрёмы. Потом и шевелиться перестали.
– И вы подумали, что они заснули, – сказал Влад. – Я наверняка подумал бы точно так же.
– Верно, – во взгляде, брошенном молодым стражником на Влада, мелькнула благодарность. – Но буквально недавно захотел проверить, что и как, а они того… не шевелятся. Я уже их стрекалом, – он показал глазами на длинный, валявшийся на полу, шест, – по-всякому пихал.
– По-всякому – это как? – спросил князь.
– Даже нож к другому концу привязывал. Вот этот. – Он вытащил из-за голенища сапога нож и показал присутствующим. Нож выглядел опасно. – Одному и вовсе чуть брюхо не проколол. Бесполезно. Мертвее мёртвого. Все.
– То есть, выходит, они просто легли на пол и умерли, так? – ещё раз уточнил Дравен.
– Выходит так, – вздохнул стражник. Он явно ощущал себя провинившимся, хотя и сам не мог понять, в чём именно.
– Загадка, – сказал князь.
– В наших лесах водятся насекомые, – подал голос Свем Одиночка, – которые живут стаями. Они чем-то напоминают этих существ, – он показал пальцем на яму, – только маленькие, длиной с ноготь.
– И у нас есть такие, – сказал Влад. – Называются термиты. Ещё есть муравьи, но эти больше похожи как раз на термитов.
– И что? – спросил князь. – Подобные насекомые есть и в наших лесах. Вы думаете, что это тоже какие-то насекомые, только… обладающие разумом?
– Очень может быть, – сказал Влад.
– Так вот, – невозмутимо продолжил Свем Одиночка. – Если несколько наших насекомых, – он выделил голосом слово «наших», – отделить от стаи и поместить отдельно, то через несколько часов они умирают. Может быть, здесь то же самое?
– И так может быть, – сказал Влад. – Хоть это и странно. Но чего только не встретишь в иных мирах. Ясно одно. Неприятные сюрпризы, связанные с этими пришельцами, ещё впереди. Следует быть начеку, – обратился он к Дравену. – Этот десант мы перебили, но никто не может гарантировать, что не будет следующего. Возможно, более мощного и многочисленного.
– Но не сегодня, – промолвил князь. – И даже не завтра. То есть, я очень хочу на это надеяться. Потому что без вас и вашего оружия мы вряд ли устоим против более крупных сил этих тварей. Нас осталось слишком мало.
Влад вздохнул. Ему не хотелось признаваться князю, что людей и киркхуркхов там, откуда они пришли, ещё меньше.
– Что-нибудь придумаем, – сказал он. – Обязательно. Как вы говорите? Вечером думает сердце, а утром голова?
– А вы – утро вечера мудренее, – ухмыльнулся князь. –Запомнил. Что ж, пошли отсюда. Отберём добровольцев и за стол. Не знаю, как вы, а я изрядно проголодался.
– Были сборы недолги, от Кубани и Волги мы коней поднимали в поход, – немузыкально мурлыкал Валерка Стихарь, поставив правую ногу на скамейку, и обувная щётка летала в его руках, сноровисто превращая грубую кирзу сапог в подобие чёрного зеркала.
Солдат в грязных сапогах и солдат в начищенных сапогах – это два разных солдата. И при равных прочих условиях второй всегда даст фору первому. Данную истину Валерка прочно усвоил еще в учебном батальоне перед отправкой на фронт и с тех пор не раз убеждался, что она остаётся неизменной. Хотя его свободолюбивая ростовская натура и пыталась время от времени оказать этой истине сопротивление.
Да, когда ты сидишь в грязном осеннем окопе или шагаешь пыльными дорогами в наступлении, ежедневный и тщательный уход за обувью и обмундированием не всегда возможен. Но привести себя в полный порядок перед долгим походом – святое дело.
Всё, включая полученные ещё у сварогов прочные и удобные ботинки и защитный комбинезон, уже было упаковано в легкий и вместительный, непромокаемый и несгораемый рюкзак. На такие рюкзаки, осознав их несомненное преимущество, сменили на Лоне свои вещмешки и ранцы все члены отряда. А рюкзак в свою очередь вместе с оружием – ручным парализатором, плазменной винтовкой, старым добрым ППШ и боеприпасами находился на своём месте в вездеходе по имени «Маша».
