Первых пешеходов мы увидели только при въезде на Страстную площадь. И то это оказался патруль. Один из солдат поднял руку. Что-то подсказывало мне – нам приказывают остановиться только из любопытства. Я плавно затормозил и опустил стекло. Бэтмен судорожно сунул руку за отворот полушубка.
– Здравия желаю, господа хорошие! Документики попрошу, – простецки обратился к нам пожилой (на наш взгляд) солдат.
Он не делал никаких угрожающих жестов, его винтовка продолжала висеть на плече. Второй патрульный тоже не выказывал враждебности. Совсем молодой, безусый паренек восторженно разглядывал наш автомобиль. Увидев такое отношение, я немного расслабился. Мишка тоже облегченно вздохнул и вытащил из-за пазухи руку, которую держал на пистолете.
– Какие мы тебе господа, товарищ! – сказал я, протягивая патрульному первый мандат. – Господа все в Париже! – невольно вырвалось у меня.
Но солдат не заметил последней фразы. Его внимание было целиком поглощено чтением. Он медленно вел по строчке пальцем и шевелил губами. И тут я успокоился окончательно. Ну в самом деле, чего нам бояться за двадцатимиллиметровой титановой броней, да еще будучи вооруженными до зубов. Это аборигены должны нас бояться.
– Ого! Так вы из самого Петрограда! – минут через пять изумленно проговорил патрульный, вытирая со лба обильный пот.
«От семи строчек умаялся, бедняга!» – подумал я, а вслух подтвердил: – Из него родимого, из колыбели революции.
– А мандатик-то ваш, неужто сам Ленин подписывал? – продолжал любопытствовать солдат.
«Что ты пишешь, Володенька? Мандаты, Наденька, мандаты! Сам ты, х… лысый!» – влез в голову старый анекдот. Я чуть не расхохотался. Мишка удивленно посмотрел на меня и сказал:
– Он самый, товарищ! При нас подписывал, мы его вот как тебя сейчас видели!
– Ну и какой он? Товарищ Ленин? – никак не успокаивался патрульный.
– Красивый! – брякнул Суворов, и мне пришлось закусить губу. Еще немного, и я взорвусь от смеха.
– Прости, дорогой товарищ, нам ехать пора! – с трудом выдавил я, забирая свой документ.
– Товарищи, товарищи! А как называется ваш бронеавтомобиль? – влез в разговор молоденький напарник.
– «Вождь угнетенного пролетариата Италии товарищ Спартак», – ответил Мишка. – Из самого Питера едем, через заносы и метели. Спасибо доблестным рабочим Путиловского завода, которые и сделали этот замечательный самобеглый экипаж. – Бэтмена понесло. Еще немного, и до патрульных дойдет, что над ними издеваются. Надо сваливать.
– Мы в Кремль правильно едем? – спросил я старшего патруля.
– Правильно, правильно, отсюдова до Кремля верста с гаком.
– Ну, счастливо, товарищи! – Я рванул машину с места, окатив солдат снегом из-под колес.
Всю оставшуюся до цели дорогу мы ржали как сумасшедшие. Уже не глядя по сторонам, мы проехали Тверскую до конца, проскочили Манежную, взлетели по Никольскому спуску и очутились на Красной площади. Здесь я заметил открытые ворота в Никольской башне и притормозил. Пока часовой рассматривал наш мандат, мы с Мишкой вышли из машины и, закурив, стали осматриваться. Пейзаж абсолютно сюрреалистический. Совершенно пустую площадь пересекали несколько тропинок. И не скажешь, что в другие времена жизнь здесь бьет ключом. Наконец «вратарь» разобрался с нашим документом, созвонился с командованием и приглашающе махнул рукой. Я попытался выяснять, как нам найти коменданта, но через минуту появился начальник караула, залез на подножку машины и стал показывать дорогу. В кабинете коменданта Кремля, скупо обставленном поцарапанной канцелярской мебелью, сидело двое. За стоящим в центре письменным столом разместился представительный седовласый мужчина, умное, породистое лицо выдавало в нем бывшего офицера. Вот только держался он как-то скованно. Зато второй человек, развалившийся на стуле у стены, чувствовал себя вольготно. Этот типчик с узкой лисьей мордочкой и бегающими сальными глазками сразу мне не понравился. И разговор начал именно он, визгливым голосом заорав, как только мы переступили порог:
– Почему нас никто не предупредил о вашем приезде? Каким местом вы там в Питере думаете?
– Заткнись, урод! – завелся Мишка, не переносящий, когда на него кричали. – Пославший нас сюда товарищ Ленин обычно думает головой, а не задницей, как ты!
«Лисенок», не ожидавший такого напора, удивленно замолчал. Я решил взять инициативу на себя, пока не дошло до рукопашной.
– Начнем с начала! Во-первых, здравствуйте! Я Иванов, а это товарищ Петров, мы сотрудники центрального аппарата ВЧК. В Москву приехали по личному заданию Ленина и Троцкого. Вот секретное предписание, – сказал я, доставая из внутреннего кармана второй мандат. – Кто из вас комендант?
– Я комендант, – откликнулся седой, – штабс-капи… тьфу, командир Чернов. А это товарищ…
– Председатель солдатского комитета Яков Зоникман, – отчеканил «лисенок», злобно сверкнув глазками.
При этих словах на лице коменданта мелькнула гримаса брезгливости. Быстро просмотрев документ, Чернов хмыкнул и передал бумагу Зоникману. Тот только что на зуб этот листок не попробовал: и перечитал раза четыре, и минуты три изучал подписи и печати. Наконец откинулся на стуле и разочарованно вздохнул – придраться было не к чему.
– Что вы хотите от нас? – спросил комендант.
– Нужны помощники – три-четыре толковых человека. Работа предстоит большая, – ответил Мишка, – нам необходимо обследовать Большой дворец. По имеющимся данным где-то там спрятаны архивы царского Министерства иностранных дел. Они необходимы нашим товарищам, ведущим сейчас очень сложные переговоры с немцами в Брест-Литовске.
– Когда приступите? Ведь вам надо отдохнуть с дороги, – поинтересовался комендант, – добрались-то удачно?
– Нормально добрались, а отдыхать нам некогда! Пока мы здесь будем прохлаждаться, на западе может произойти катастрофа.
– Как говоришь-то гладко! Никак из бывших? – мерзко ухмыляясь, влез в разговор Зоникман.
– Что?!! – одновременно взревели мы с Бэтменом. – Да я член РКП с пятнадцатого года, потомственный рабочий, – продолжил я, – и не тебе, гаденыш, гавкать на нас! Мы сюда не в бирюльки играть приехали! Будешь препятствовать нашему делу – мы тебя по закону революции, без суда и следствия!!! – Я демонстративно положил руку на кобуру нагана.
– А полномочия у нас самые широкие, – небрежно пояснил Чернову Мишка. – Ну, так даете людей?
– Конечно, конечно! – радостно согласился комендант, чувствовалось, что унижение его сотрудника доставляет ему необыкновенное счастье. – Пойдемте со мной, я сам отберу вам бойцов.
