Говорили мы вольно, на своей, сталкерской частоте.
— У меня уже две язвы, — подхватил Сомов, не сойдя с рельсов. — Значит, не привез фирменных пирогов, сволочь такая… Ладно, припомню. В «Две стрелы»? Там сегодня рыба, узнавал, что-то неохота.
— Ну на фиг, лучше чего полегче. Давай в «Гавану».
— Принято. В «Гаване» пирожные душевные. Заварные, помнишь? Минут через десять буду, сейчас отсюда машина в Посад пойдет.
В кафе я пошел пешочком, решив, что надо размять ноги. Да и идти тут.
В самом популярном у молодежи кафе анклава меня тоже поджидали новации.
Раньше ведь как было? Соскучившиеся по цивилизации люди отрабатывали на все сто, стараясь воплотить в новой жизни все то, чего недоставало в старой. В том числе и в сервисе. Синтия, управляющая «Гаваной», набирала на должность официантов молодых ребят, и те работали как волы. Отличная возможность молодняку подзаработать нормальную трудовую копеечку. Стояли по углам, как часовые, и зырили. Не успеет клиент затушить в пепельнице сигарету, как они тут же подлетали и меняли. Серьезные, всегда собранные, счастливые.
Сейчас на лицах двух официанток — ненавистные мне социальные улыбки, появилась расслабленность, а вот прыть куда-то исчезла — стоят себе у служебного стола, о чем-то трут между собой, никуда не торопятся. Только айфонов в руках не хватает. Нормальная такая Европа.
Синтия меня сразу узнала, обрадовалась, засуетилась, усадила за VIP-столик у окна с видом на выезд из долины, что несколько приподняло настроение. Заказ делать не спешил, решив дождаться напарника. Она ушла, а я откинулся на спинку и прикрыл глаза, стараясь не думать о предстоящем совещании.
Народу ни в зале, ни на веранде не было, поначалу все шло тихо, спокойно.
И тут в «Гавану» завалили трое молодых крепких парней в форме патруля — надо же, уже пошили! Эмблемы фирменные золотистые, кепи с надписями. Опять новенькие, опять не знаю. Да уж, потерял я за год картинку, в этом мире год равен десятилетию на Земле. Хорошо выглядите, ребята! Заметив мой саркастический взгляд, один из них зло впился в меня колючими серыми глазами.
Да ну тебя в задницу…
— Не гляди на меня так, юноша, не люблю, — объявил я наконец.
Троица переглянулась. Удивилась. Теперь уже шесть глаз буравили во мне дырки.
Зря вы так. Хоть и испытываю острое желание подраться, только вот… не до вас мне сейчас, мальчики.
— Что-то борзый ты не по размерам, — пробасил самый здоровый из них.
А может, все-таки подраться с молодняком? Самый лучший способ знакомства поросли с ветеранами Платформы. Будет много воспоминаний и разговоров.
— Извинись, — предложив самый благоразумный для них вариант, я откинулся назад еще глубже.
Тихо в зале.
Из трех вентиляторов, висевших в зале под потолком, крутился всего один, приводимый в действие энергией солнечных батарей, установленных на крыше заведения: хозяйка следит за экономией… Теперь вдруг стало слышно, как работают подшипники. Улыбчивые официантки тут же смылись, за начальством побежали.
— Опа! — делано удивился патрульный. — А то че будет, борзый? Может, тебе еще и полы в хате помыть?
— Надо будет, и полы помоешь, и стены вылижешь, — спокойно пообещал я. — Все внутренние стены замка, на два раза.
В зал выскочила встревоженная Синтия и торопливо побежала вокруг длинной барной стойки, отлично представляя, что тут сейчас может произойти. Даже жаль, но она ничего не успела сказать.
Потому что, как говорится, двери с шумом отворились — так всегда бывает, когда он куда-нибудь входит, — и в зале возник Гоблин. Мишке на оценку подобных ситуаций никогда не требуется больше двух наносекунд.
— Кастет, ты сразу выстрели одному из них в голову, и все дела, — пробасил он от дверей. — Сотников простит, ему проще новых бычков набрать, еще спасибо за селекцию скажет. Синтия, родная, пирожных хочу! Много!
Троица замерла. Гоблина они уже явно знали.
— Вы — Кастет? — наконец вымолвил самый низкорослый. И самый умный — это вообще почти правило, по себе знаю.
— Ага! Ха-ха! — заржал Гоб. — Испугались! В музей надо чаще ходить, бойцы, будете знать героев анклава в лицо!
Умный сделал шаг вперед.
— Парни, мы реально извиняемся… Надо же, Кастет! Черт, не думал, что познакомимся с вами так глупо… столько слышали… Не, Гоблин, мы проставимся, наш косяк!
— Да ладно, — махнул я рукой. — Проехали, я без претензий. Готовиться надо, мальчики. Сталкеры видных людей всех анклавов сразу на фейс пробивают, есть целая галерея портретов, учим, освежаем в памяти. А вы ленитесь. Начальству вашему доложу.
— Ребята, вы идите пока, погуляйте, — тихо посоветовала им управляющая — и те сразу послушались.
Синтия покачала головой, глядя патрульным вслед, и сказала:
— Ох, мужчины, мужчины… Какие вы… как это будет по-русски? Гоношистые! Костя, не дуйся, я тут с вами посижу. Соскучилась по настоящим мужикам, вечно все в разъездах. Даже Гриша Гонта чаще в Берлине бывает, чем здесь, Мила уже к Сотникову ходила, представляете? Лиза! Света! Большую тарелку с заварными пирожными и три кофе! Быстро! Мой и два американо, они такой любят!
Эт да, мы по-простому, не баре.
Присев рядом с Михаилом, она ласково приобняла кабана за как бы талию. Ага… Знаю я, по каким ты мужикам соскучилась. По Гоблину конкретно! По нем в зоне каждая вторая женщина скучает. Не девчата молоденькие, а те, кто, скажем так, чуть помудрей и уже знают, что есть такие, «на лицо ужасные, добрые внутри». Еще бы, один из последних неженатых Рыцарей Круглого Стола! Холостой отец-основатель, между прочим, герой фронтира. Сомов тут же слегонца подтаял.
— Совещания ждете, комсталк?
Я еле слышно скрипнул зубами.
Интересно, что она ответит, если я спрошу: известна ли ей зона выброски?
Нас дернули по рации минут через сорок.
Нукер, смуглый крепыш, представившийся Игорем, проводил наверх. За неплотно прикрытыми дверьми зала слышались голоса. Пауза. Опять кто-то начал говорить… Текущее совещание еще шло, скорее всего, диспетчера просто поторопились, вызвали группу раньше времени.
— Придется подождать немного, — виновато пояснил телохранитель-посыльный. — Можно у меня, там удобно, или внизу?
— Может, к радистам поднимемся? — предложил я напарнику.
— Юрка наверняка здесь сидит, а нам че с молодняком толкаться? Ничего, боец, мы и тут постоим, не чужие. — Гоблин тяжело хлопнул его по плечу. — Послушаем с краю, что у вас за базары теперь в ходу. Ты же не будешь против?
— Да стойте, слушайте, — сказал парень несколько нервно.
