Ознакомительная версия.
– Знаете что, смотритель Иошида… – произнес Гавриил, поднимаясь из кресла, и тут же перешел на недоступный слуху телепатический обмен, по прошествии которого Иошида молча кивнул и незамедлительно покинул Зал Совета.
Гавриил же приблизился к подскочившим со стульев Мигелю и Мефодию, немного помолчал, глядя то на одного, то на другого, и наконец заговорил:
– Надеюсь, что не прощаюсь… И все равно, сынок: если только почувствуешь, что хочешь выйти из игры, – выходи немедленно. Не буду кривить душой: шансы на удачу невелики, и я не хотел бы, чтобы ты закончил, как Самсон, а он был один из лучших Исполнителей… – Гавриил снова помолчал. – Поступаете под командование смотрителя Бегущего Бизона – вам его представлять не надо. Просьбы, пожелания будут?
– Только одно, – произнес Мефодий, по неуверенному настрою Главы Совета вдруг и сам остро ощутивший всю опасность своего ближайшего будущего. – Я хотел бы попросить вас об краткосрочном отпуске на родину; кто знает, а вдруг больше…
И осекся.
Гавриил сдержанно улыбнулся и ответил:
– Я как раз собирался тебе это предложить. Заодно передашь Свенельду кое-какие распоряжения, а то нам здесь отныне опасно пользоваться спутниковой связью – засекут и не побрезгуют глубинным ядерным ударом… Вездеходы все поразъехались, но Тайягук с собаками, по-моему, еще тут; ни за что, говорит, вы меня больше в эти трясучки не загоните! Как насчет того, чтобы прокатиться на собачках по легкому морозцу?
Ответом ему был обреченный вздох новобранца.
Глубоко задумавшись, Мефодий поднимался по трапу «Каракатицы», только ради него задержанной с выходом в море на сутки. Немного утешало его то, что команда на «Каракатицу» была нанята уже настоящая. Исполнителей на судне плыло всего с полдюжины, да и то в качестве пассажиров – Гавриил предпочел отправить ньюйоркцев по домам малыми группами и на разных судах, потому необходимость следовать на привычный камбуз отсутствовала. Не желая никого ни видеть, ни слышать, Мефодий заперся в своем кубрике и только собрался заснуть сном праведника на пару суток, как в дверь требовательно постучали.
Пришедшего по его душу посетителя Мефодий опознал даже через закрытую дверь. И, опознав, едва не подпрыгнул от радости, не сделав этого только из-за опасения погнуть головой низкий потолок. Стоявшая сейчас за дверью никак не должна была там находиться, поскольку транспорт ее ушел из Готхоба еще позавчера. Но и ошибкой это тоже не было – аромат этих духов Мефодий с другими уже никогда не спутает, хотя до сих пор так и не выяснил, как они называются…
Не успела Кимберли произнести хоть слово, как новобранец втянул ее в кубрик и заключил в объятия, продолжительность которых угрожала затянуться на долгое время.
– Я как чувствовала, что обыкновенным «здравствуй» ты не ограничишься, – проговорила Ким, подставляя губы для поцелуя. Их жаркое приветствие продлилось еще минуту.
– Я думал, что ты уже в своем Гетеборге, – прошептал ей на ухо Мефодий, начав приходить в себя.
– Я тоже думала, что сегодня там буду, – сказала Ким, отстраняясь от Мефодия, поскольку сам он отпускать ее, похоже, и не намеревался. – Ну рассказывай, продвинутый новобранец, во что ты там себя и меня втравил!
– Откуда тебе это известно? – удивился Мефодий. – И почему тебя? О твоем участии никто речи не вел.
– А что я, по-твоему, здесь делаю? Уже вещи на судне распаковала, как врывается Иошида и доводит приказ Гавриила о том, что я назначаюсь ассистентом в какой-то проект с твоим участием.
– Вот оно что… – дошло до Мефодия, и он вспомнил направленный на него пристальный взгляд Главы Совета, когда речь зашла о дополнительных помощниках. – Но я же об этом никого не просил.
– Может, сознательно и не просил, но ведь не просто же так Иошида за мной вернулся?
– Так, значит, ты против? – огорчился Мефодий.
– Я не против того, чтобы быть с тобой, совсем не против… – голос Ким потеплел, и она снова прильнула к Мефодию. – Я против того, чтобы ты добровольно рисковал тогда, когда это вовсе не обязательно. Откажись!
Мефодий промолчал и отвел взгляд, давая понять, что об отказе говорить не намерен.
– А ведь не откажешься! – вздохнула Ким. – Как и от меня тогда не отказался, хотя мог легко погубить нас обоих… Ладно, раз не можешь, значит, так тому и быть: буду приглядывать за тобой по мере сил.
– Ты же все-таки мой ангел-хранитель, – напомнил Мефодий.
– Да, я не забыла. Но ангел далеко не всесильный. Советую это запомнить, когда захочешь опять выкинуть какую-нибудь глупость. Если сам себя контролировать не будешь, я ничем тебе не помогу.
– Я буду очень осторожен, – пообещал Мефодий.
По укоризненному взгляду Кимберли было заметно, что она ему нисколько не поверила.
– Так ты едешь со мной в Россию? – поинтересовался Мефодий. – Это же здорово! Я познакомлю тебя с родителями!.. – Извини, но сначала я познакомлю тебя со своими – Гетеборг мы посетим в первую очередь. Только будь добр, когда будешь разговаривать с отцом, добавь себе десяток-другой годков. Они с матерью, конечно, не пуритане, но боюсь, все равно меня не поймут. И так каждый раз спрашивают, сколько я на косметические операции трачу, чтобы выглядеть двадцатипятилетней…
– Пейте чай, доченька, пейте! – приговаривала Пелагея Прокловна, подливая Кимберли в чашку свой фирменный травяной отвар. – Я сызмальства его употребляю и эту солому магазинную сроду не покупала.
– Гораздо лучше китайского, – призналась Ким, что было недалеко от истины.
– Что вы такое говорите! – возмутилась Прокловна. – Разумеется, лучше! Да разве китайцы вообще что-то путное делают? Только кеды и трикотаж, да и тот живет лишь до первой стирки!
– Никто не интересовался вами в последнее время, Пелагея Прокловна? – спросил Мефодий. – Никуда не вызывали?
– Была разок тут престранная оказия, – зачем-то оглядевшись по сторонам, понизила голос Прокловна. – Зовут меня, значит, на позапрошлой неделе в соцобеспечение. Придите, говорят, бабушка, гуманитарную помощь получите, дескать, причитается вам как жертве фашистской оккупации! Я, конечно, на все эти вражеские подарки плевать хотела, но тут решила: схожу, авось Тузику чего из той помощи на вкус да приглянется. И что же вы думаете?..
Мефодий и Кимберли пожали плечами.
– А не дают в соцобеспечении ничегошеньки! – пояснила агент Пелагея. – Глаза выпучили: кто вам такое сказал, уважаемая Пелагея Прокловна? По телефону? Ну, видать, ошибочка приключилась – разыграли вас!.. Ладно, ошибочка как ошибочка, ковыляю домой, и что же, думаете, дома?..
– Воры забрались? – робко предположил Мефодий, хотя чувствовал, что наверняка не угадал.
Ознакомительная версия.
