Ознакомительная версия.
Резак, корпус которого был похож на приличного диаметра снаряд, опустили к вершине на тросе и поддерживали при помощи вертолета. От резака на борт тянулся силовой кабель, идущий к генератору. Специалист из института инструктировал по радиостанции альпинистов, как следует обращаться с резаком.
– ...дождитесь набора мощности. Это оранжевый индикатор. Переведите блокировочный рычаг в положение «отключено». После этого можете нажимать кнопку.
Из корпуса резака вырвался тонкий луч лазера и уперся в поверхность колонны. На шлеме альпиниста была закреплена крошечная видеокамера, которая транслировала изображение на монитор, установленный в вертолете. Колонна не поддавалась. Место контакта с лазерным лучом лишь слегка почернело.
– Ветер усиливается! – предупредил пилот. – Я не могу удерживать машину ровно!
– Не берет! – доложил альпинист по радиостанции.
– Мы что-то неправильно делаем? – спросил Раш. Кузнецов разочарованно покачал головой.
* * *
02.16 a.m. no стандартному восточному времени США, 24 июля,
гостиница «Сап-Мигель» в городке Грин Бэй
Тихая трель телефона разбудила Кузнецова. Женя с трудом оторвал голову от подушки. Виски разрывались от уколов тысячи иголок, к горлу подступала тошнота. Частая смена часовых поясов, перелеты Вашингтон – Гавайские острова – Вашингтон привели к полному истощению организма. Вернувшись поздно вечером с места событий в Тихом океане, Кузнецов упал на кровать как убитый. У него не было сил анализировать ситуацию, чтобы понять, в чем он ошибся или что не понял.
Женя протянул руку к пиликающей трубке.
– Доктор Кузнецов? – раздался из трубки голос неизвестного человека.
– Кто бы вы ни были, у вас нет оправдания, чтобы поднимать меня среди ночи.
– Я извиняюсь за столь поздний звонок, но иначе вас невозможно найти. Меня зовут Стивен Доулз, я ведущий программы «Доулз анализирует».
Кузнецов почувствовал, как сон покинул его.
– Я знаю вас, мистер Доулз, – настороженно ответил Женя.
– Мне это очень приятно, – произнес Доулз, предпочитая не замечать очевидного недовольства собеседника. – Вы не могли бы выступить в нашей программе, чтобы ответить на несколько вопросов?
– Нет, – ответил Кузнецов. Доулз ему не нравился с того самого момента, когда он, вопреки всем комментариям, начал поддерживать Евгения. Не нравилась его заискивающая речь и сейчас.
– Уверяю вас, это займет очень мало вашего драгоценного времени. Вы могли бы прийти на передачу сегодня в семь часов вечера?
– Я буду занят.
– Мы могли бы обсудить ваш великолепный прогноз...
– Кажется, на телевидении в этом сейчас нет недостатка
– Да, но эта тема интересна зрителям, а вы неожиданно стали знамениты.
– Я не шоумен и не кинозвезда.
– Кинозвезды не страдают от недостатка внимания.
– Я тоже.
– Мы могли бы обсудить многие вопросы. Вы могли бы высказать свою точку зрения многомиллионной аудитории наших телезрителей.
Женя задумался. Доулз уловил в разговоре момент нерешительности собеседника.
– Мы могли бы обсудить предстоящий контакт, – вкрадчиво произнес Доулз.
– Откуда вы знаете о контакте? – Кузнецов вскочил с кровати.
– У нас имеется надежный источник в правительстве. Я знаю: эта тема очень волнует вас. Вы могли бы высказать свои мысли с телеэкрана. Люди послушают вас.
Кузнецову очень не хотелось выступать в программе именно этого телеведущего. Но с другой стороны, Доулз уже кое-что знал и с ним будет легче разговаривать. Доулз получит в свою передачу человека, у которого еще никто не смог взять интервью, а Кузнецов наконец-то сумеет высказать свои мысли.
– Я согласен, – ответил он.
– Тогда жду вас в семь вечера.
* * *
09.05 a.m. no стандартному восточному времени США, 24 июля, Центр по контакту
Кузнецов отложил в сторону огромный фотоснимок колонны и взял следующий. Он не находил ничего, что могло бы помочь. Никаких рисунков или узоров на ее поверхности. Совершенно никакой информации.
– Они не могли проткнуть литосферу этой колонной просто так, – произнес он. – Я знаю – это начало контакта!
– Поступили образцы породы, – доложил геолог.
– Отправьте их на анализ. – Кузнецов повернулся к Рашу. – Нужно осмотреть всю зону Гавайских островов. Возможно, эта колонна только элемент знака, подаваемого подземными людьми.
– Потоки пара очень сильны. Пока мы не можем проникнуть внутрь.
– Это плохо. Очень плохо. Возможно, они ждут контакта, а мы не идем. Нужно обследовать дно по периметру.
– Это можно сделать, только времени уйдет слишком много.
– Надо что-то предпринимать. Время упускать нельзя.
* * *
07.00 p.m. no стандартному восточному времени США, 24 июля, телепрограмма «Доулз встречается с доктором Кузнецовым», прямой эфир
– Здравствуйте, доктор Кузнецов, добро пожаловать в нашу студию.
– Спасибо. Здравствуйте.
– Во-первых, сразу хочу выразить свое восхищение вашей работой. Сколько лет вы занимаетесь проблемами прогнозирования землетрясений?
– Около одиннадцати лет.
– Понятно. Расскажите немного о себе. Телезрители жалуются, что почти ничего о вас не знают.
– А что рассказывать? Я родился и вырос в Москве. Там же окончил школу и университет. Потом меня взяли в Институт физики Земли. Он тоже, кстати, находится в Москве.
– Когда на вас обратил внимание институт геофизики Лос-Анджелеса?
– Лет пять назад. На одной из конференций я предложил модель физико-математического прогнозирования землетрясений.
– Сколько землетрясений до этого вам удалось предсказать?
– Ни одного.
– Что вы удивляетесь! Вы хоть знаете, что в истории настоящие прогнозы можно пересчитать по пальцам? Самый удачный – в 1975 году в Китае. Было спасено около миллиона человек.
– Да, но, насколько я помню, тот прогноз был всесторонне обоснован с точки зрения современной науки.
– Да, и администрация города отработала оперативно, поверив ученым.
– В вашем случае правительство США также сработало оперативно. Как вам удалось убедить президента?
– До сих пор понять не могу. Еще я не понимаю, как после всех телевизионных атак они не прекратили эвакуацию.
– При помощи чего вам удалось получить прогноз землетрясения на Гавайских островах?
Кузнецов споткнулся. Его взгляд дернулся на камеру, а затем вернулся к лицу Доулза.
– Я бы хотел сейчас кое-что сказать по этому поводу.
– Слушаю вас очень внимательно. Вы знаете, что вас ставят в один ряд с Эйнштейном и Ньютоном. Поэтому ваше слово – история.
Ознакомительная версия.
