– О, вот и патруль… Опять влетит учителю… или продолжится бухалово, смотря как договорятся…
Въезд во двор мастерской был эпохален:
– Пр-р-р-раво руля. Право! Ещ-щ-ще пр-р-р-равей!!! Так, так! Йошкинкот, куда, куда?! Сто-о-о-о-о-ой!!! Я кому-тебе-говорю – право! А теперь лево и назад… Ага, ага, еще… Сто-о-о-о-ой! Прямо! И вперед, помалу, давай, давай, давай… Опа! Стой! Молодец! А теперь выходи и посмотри, что ты наделал! – И Даша весело заржала, прихлебнула шампанского, а потом свалилась с капота прямо в руки вылезшему уже Альбе.
Митрич взирал на это, весело прищурясь, усмехаясь в бороду, а вот Сережа – с явным неудовольствием.
– Д-д-да… Пьяница-мать – горе в семье, – изрекла Даша, опираясь на Альбу. Подняла на него глаза: – Ты домой дойдешь? Или подвезти?
– Я-то дойду, – усмехнулся тот. – А тебя, похоже, надо довести.
– Н-не. Я ща. Я сама. – Даша шагнула в сторону, покачнулась и чуть не упала. – Блин. Это шампанское было такое пьяное.
– Надо думать. Пойдем потихоньку…
Сережа, сбежав с крыльца, подхватил ее, зыркнув на Альбу, Даша трогательно попрощалась, уговорившись встретиться завтра… «утром». И, приобняв Сережу, двинулась к месту упокоения на ночь.
Утром она проснулась хоть и в своей комнате, но… отчего-то в больной голове крутилось что-то из классики:
«Солнце заходит, – объявил он, глядя на гобелен, изображающий восход солнца. – Мы могли бы провеселиться всю эту ночь, благородные доны, но ратные подвиги требуют сна. Ни капли вина в походе. К тому же баронесса была бы недовольна.
Что? Постель? Какие постели в чистом поле? Наша постель – попона боевого коня! С этими словами он содрал со стены несчастный гобелен, завернулся в него с головой и с грохотом рухнул в угол под светильником».
Похоже, вчера было что-то аналогичное. Раздеть ее Сережа не решился, хотя, помнится, что-то подобное сделать она ему предлагала, а потом потешалась, насколько он покраснел… И вот в итоге проснулась на полу, завернувшись в покрывало… м-да. И времени около двенадцати, и в голове… Ох, ну зачем я вчера так нажралась?!
Распохмеление заняло пару часов, хозяйки хлопотали вокруг нее, просто обволакивая заботой, – Даша узнала, что вчера прошел слух уже по всему поселку, что она с какими-то мужиками завалила зверского монстра, которого с утра выставили у комендатуры, снабдив описанием, и уже практически все население его обозрело. И потому ее вчерашнее нажиралово было воспринято как вполне естественное: «Да мы бы вообще напились до беспамятства… такую рожу застрелить!» Даша пила бульон и не спешила разочаровывать, сказав, что это вовсе не самый страшный монстр. К обеду ближе прибежал возбужденный Сережа, крикнул, что вот-вот выкатят броневик, увидел Дашу, смутился и убежал обратно в мастерскую. Женщины загалдели и стали собираться смотреть. Даша тоже решила проветриться – состояние было среднее. Во дворе уже стояла небольшая толпа – о, и комендант с офицерами тут, а вон и морщащиеся, очевидно от перешептываний остальных, Альба с Асакурой… Отлично. Подошла к ним и поздоровалась, стали все вместе ждать. Наконец ворота мастерской поползли вверх. Даша еще заметила – над ними красуется свеженькая вывеска с непонятным немного названием «Мастерская им. Св. Марвина», и вот на свет божий выползло… ЭТО.
– Ох, ни хрена себе, – сказал кто-то рядом – то ли педагог и интеллигент, то ли даже комендант. И фиг бы кто возразил – именно это и выехало из ворот. Мощный граненый корпус, острая морда, прикрытые капюшонами колеса, смотровые щели, бронедвери и люки…
Из броневика вылез сияющий Митрич и, пригласив коменданта, начал рассказывать:
– Вот – смотрите. Корпус простой, но крепкий. Экипаж под десятимиллиметровой двухслойной броней, мотор под пятимиллиметровой, а сзади кузов под груз – три миллиметра. Все почти на штатном месте, просто под броней, только что баки перенесли. Передняя подвеска усилена, а остальное не трогали. Охлаждение – как в танках «Абрамс»: вот отсюда из-под клюва забирает – вот тут над колесами выбрасывает горячий воздух. Ну, правда, вентилятор еще добавили и масляный радиатор дополнительно. Вот, внутри – смотрите – вот тут смотровые щели с триплексами – стекло броневое, от обменника, насилу порезали алмазным диском, вот амбразуры… А основной обзор – вот камеры и экраны. И вот для наблюдения – камера, как перископ поднять можно… А вот сзади люк откидывается для погрузки. Вот, четыре места. Весу все под две тонны восемьсот набрало, значит, пятьсот кило нагрузки еще можно брать.
Действительно, впечатляло. Комендант долго расспрашивал, затем сказал, что «надо подумать, но, конечно, дело интересное». Потом Митрича деловито пытал какой-то мужчина весьма солидного вида – и, судя по всему, со вполне конкретными предложениями. Наконец, когда все немного успокоились, они втроем взяли механика за жабры. Тот сначала морщился, но подскочил Сережа и стал уверять, что сделают, мол, они уже обсуждали, вопрос только, какие машины, и вообще… Решили, что сейчас перегонят машины, а пока Митрич поедет испытывать своего дракона.
Когда Митрич увидел «Уралы», Даша испугалась, что сейчас-то точно его придушит жаба. Он даже на свежеиспытанный броневик оглянулся с каким-то разочарованием. Но, впрочем, как только он узнал, что «Урал» с манипулятором достается ему в оплату, – радость просто проступила на хитрющем его лице. Дальше Даша не вмешивалась в торг – она заранее обговорила с Альбой и теперь лишь взирала, думая, что, наверное, Христос был прав, выгоняя торговцев из культовых построек: они просто способны в процессе торга красноречием, образностью и экспрессией затмить любую проповедь.
Митрич ссылался на нехватку всего подряд и дефицит времени, Альба говорил об упрощенном варианте и «а мы не торопимся», Митрич стонал о том, что на багги надо много всякого и разного, на что Асакура грозился снять с «Урала» манипулятор… В общем, вскоре консенсус был найден, и один «Урал» закатили во двор. Работа пошла.
Следующий день прошел за разговорами в комендатуре, решением всяких и разных вопросов. Вечером в поселке прошла тихая паника, суть которой выяснилась только на другой день. Вова-капитан сбежал из-под ареста, прихватив троих друзей: на БТР укатили через плотину и скрылись. Никто и не подумал остановить, ибо мало кто знал об аресте. Обошлось без потерь, если не считать угнанного БТР, – разве что Василь ходил хмурый и злой: его Вова звал с собой, а когда тот отказался и попытался их задержать – сзади приложили чем-то и вырубили. По поводу таких новостей на ГЭС добавили в охрану еще солдат с отреставрированным противотанковым ружьем – оказалось, старое оружие вполне в рабочем состоянии.
