Сергей Анисимов - Позади Москва

И вот это все – с самого начала, от происхождения миллиардов долларов до последствий убийств невинных людей – вот теперь это все, подстегнутое «сывороткой правды» и обстановкой неожиданной, незаконной тюрьмы в чужой стране выплеснулось в мир. И насколько бы было просто, если бы это было враньем, очередной провокацией, направленной против России, каких было полно и раньше, и в самое последнее время. Но этого не было. В листовках, в радиопередачах, в телепередачах и онлайн-трансляциях было выставлено все, все детали, отсутствие которых позволило бы не поверить в это или поверить не полностью. Имена, фамилии, должности, суммы. Управление ГИБДД ГУ МВД России по городу Москве. Заместители прокурора города Москвы. Прокурор одного из административных округов Москвы. Высшее руководство нескольких управлений и главных управлений Генеральной прокуратуры РФ. Руководство Следственного управления УВД по тому же административному округу ГУ МВД России по г. Москве. Заместители председателя аж Следственного комитета РФ. И еще несколько пунктов, снова с перечислением имен, званий, сумм и дат. Десяток с небольшим старших офицеров и генералов в структурах, которые в обмен на выплачиваемые гражданами России налоги обязаны «стойко и решительно» охранять и защищать этих граждан. В том числе от насильников и убийц. Но не сделавших ничего для изобличения человека, убившего нескольких людей. В том числе при многочисленных свидетелях, в том числе под прицелом видоискателей камер наблюдения. Использовавших все это только в своих собственных интересах. Что, все это было враньем? Что, все это было один-единственный раз? Все мы отлично знали, что это не так. И вот это, это четкое разделение на неприкасаемых патрициев и быдло – это было самым поганым из всего. Да, оно есть не только здесь, в России. Многие люди среднего возраста помнят историю с оправданием присяжными О. Джей Симпсона, оказавшегося с ног до головы заляпанным кровью своей бывшей жены с ее новым приятелем и все равно «неуиноватым». Но вылезшее на свет дело Алибегова, отлично известного десяткам полицейских и прокуроров самого высокого ранга и ставшего для них чудесной кормушкой… Это было слишком. Было ясно, что это вершина айсберга, что это всего один случай из очень многих. Таких же или почти таких. Одинаковых в одном: они противопоставляли людей – кто должен был сейчас становиться в цепь, – и их.

И все это произошло не по вине Алибегова, вообще не считающего себя виноватым хоть в чем-то. Первого из «раскрученных» врагами России в своих собственных пропагандистских целях, но самого настоящего. И можно догадаться, что далеко не последнего. Это было основано на всей нехилой системе, годами работавшей на одно и то же: на разделение нас на категории «нам можно все» и «плати налоги». Национальность здесь действительно не имела решающего, да и вообще заметного значения. Определяющей являлась способность выделить сумму с определенным количеством нулей.

Можно сказать, что именно это стоило нам Москвы.

Командующий Единым центральным командованием миротворческих сил в операции «Свобода России», силами Армии США в Европе и собственно 7-й армией США генерал-лейтенант Марк Хэртлинг сидел в дальнем углу громадного кабинета, за громадным столом, под громадной картиной и изо всех сил пытался сохранять спокойствие. Если не в душе, то хотя бы на лице. Он чувствовал, как лихорадка потихонечку двигает вверх, и только надеялся, что его силы воли хватит, чтобы продержаться, сохранив ясность ума и работоспособность. В кабинете, кроме него, сейчас не было никого. Потолочные плафоны давали вполне достаточно света, но он потребовал принести еще несколько настольных ламп, и теперь ходить вокруг занимающего весь центр комнаты стола совещаний стало неудобно: извивающиеся шнуры норовили сунуться под ноги, будто пытаясь дать подножку. Лампы освещали нужные ему для работы документы и карты. Покрытые метками нескольких цветных маркеров, иногда с перечеркнутыми или выделенными контуром абзацами и отдельными строчками. Гражданским в это сложно будет поверить, но бумажные документы никуда не делись после того, как в войсках начали пользоваться автоматическими системами управления. Более того, их даже не стало намного меньше.

Главной на данный момент картой на этом столе была карта Московской области. Отображаемая этой картой площадь была в полтора раза больше, чем площадь Бельгии. Если бы он своими наличными силами захватил Бельгию с такими потерями, какие понес здесь, конкретно в этой фазе операции, его бы сняли с треском, слышимым даже на Луне. Здесь же ему по поводу потерь никто не сказал ни слова. Однако те документы, которые лежали на его столе, дополненные тысячей других, нераспечатанных, создавали в развитых мозгах командующего весьма объемную и неожиданную картину. Русские не дрались в полную силу. Опять. Во второй, наверное, раз после войны с Наполеоном. Вне зависимости от того, что там вопят их собственные СМИ, западные СМИ и «независимые СМИ» нейтральных и даже враждебных Западу стран, русские в этот раз опять предпочли потерять территорию, но сохранить костяк кадровой армии и выиграть себе еще неделю. 22 марта на этом же центральном направлении русские нанесли свой первый и пока последний мощный контрудар «стратегического» порядка – силами не батальонов и бригад, а сразу двух армий. В течение следующих нескольких дней в районе между Великими Луками, Ржевом и Смоленском происходило то, что только самые тупые и твердолобые из политиков могли назвать «миротворческой» или даже «контртеррористической» операцией. Почти полные трое суток русские маневрировали на поле боя тяжелой бронетехникой, мотопехотой, самоходной артиллерией, мобильными средствами ПВО и ровно то же самое делали его собственные дивизии. Сначала две, потом три, а потом сразу четыре, включая одну германскую и одну польскую. Плюс отдельные бригады и отдельные батальоны. Сражение было серьезным, впервые с начала войны, и он вынужден был бросать в него все больше сил. Уже вовлеченные в обмен огнем соединения испытывали значительное напряжение, несли самые настоящие потери, и нельзя было не понимать, что это риск. К чести его офицеров, даже в самые трудные часы ни один из них не сомневался в успехе, в исходе, но риск в наши дни определяется не только на поле боя. У кого-нибудь из высшего политического руководства – вплоть до самого президента, кстати, – могли не выдержать нервы. Он мог не поверить в то, что русские не поймут очевидной перспективы и так и не применят два или все три компонента своего впечатляющего арсенала ОМП. Да, даже в глубине своей территории… Но все обошлось. И можно было даже надеяться, что свою роль сыграли бодрые, наполненные уверенностью в собственных силах заявления и прогнозы, которые генерал-лейтенант Хэртлинг слал домой одно за другим. Отрывая время от настоящей работы, от настоящей войны. Нервы у политиков дома и по странам Европы оказались ничего, достаточно крепкими. Демонстрации пацифистов и славянофилов получали по полной программе: одно-два предупреждения по громкоговорителям – и вперед. Дубинки, слезоточивый газ, перцовый спрей, руки за спину, пластиковые наручники, в автобус, идентификация личности, быстрый суд. Если нет гражданства, высылка из страны или, по крайней мере, угроза высылки. Если эмигрант в первом поколении, намек на то, что подобные демарши противоречат соответствующим пунктам данной в обмен на темно-синий паспорт клятвы. Задействование прочих валов государственной машины, относящихся к трудоустройству, к правам на медицинскую помощь и прочее. На фоне процесса национальной денежной реформы, занимающей немалую долю и собственных мыслей каждого гражданина, и телепередач в его гостиной. Со всеми сопутствующими этому факторами: заявлениями китайцев, возмущениями латиносов, одобрениями и осуждениями европейцев. В такой обстановке, в такой ситуации даже маргиналам нужно было быть или очень тупыми, или очень принципиальными, чтобы не понять степень решительности своего правительства. Чтобы не осознать, что «свобода слова», разумеется, никуда не делась, но разрешенный к употреблению словарь, лексикон, сузился вдвое. Что он уже утвержден и нарушение границ дозволенного будет караться.