Он взглянул на грязное, осунувшееся лицо мальчика, который спал на полу, словно сирота-беспризорник, завернувшись в обрывки обугленного пледа.
— Тогда подумай о нем. Ты сопровождал меня достаточно долго.
— Да, — сухо откликнулся фермер. — И вы в такой великолепной форме. Вы хотите от нас избавиться, потому что считаете, что впереди, в космопорте, затаилось что-то скверное. Хотите пощадить нас.
Великан склонил голову:
— Сражения — моя жизнь, а не ваша.
— Что-то подсказывает мне, что это еще не закончилось. Ваши братья перед отлетом что-то проглядели. Вы сейчас в моем мире — и я помогу вам за него сражаться. Все равно у меня за спиной только выжженная земля.
— Пусть будет так, — согласился Астартес. — На рассвете мы выйдем вместе.
Рассвет не наступил. Темнота лишь слегка посерела, и в небесах впереди появилось свечение, непохожее на пламя пожаров. Две луны опускались в океан дыма, чьи клубы снизу напоминали бледное брюхо личинки.
Астартес встал без посторонней помощи. Его уцелевший глаз, казалось, провалился в глазницу и остро поблескивал сквозь покрывшие лицо воина слои сажи. Астартес отшвырнул металлический костыль и стоял прямо, не обращая внимания на стекающий по ноге желто-розовый гной. От боли на лбу его выступили капли пота, но выражение лица по-прежнему было спокойным и бесстрастным.
— Император хранит нас, — негромко произнес он, когда отец и мальчик тоже встали, протирая слезящиеся глаза. — Мы должны сейчас стать быстрыми и незаметными, как охотники.
И трое отправились в путь.
Впереди них в небо взвился крик, как пламя ночного пожара. Вопль становился все пронзительнее, дойдя до предела того, что могут выдать человеческие связки, а затем резко оборвался. Вместо него послышалось гудение, словно вдалеке завелся мотор и поехала тяжелая машина. А когда шум мотора стих, они услышали другой звук — бормотание, доносящееся сквозь сгустившийся дым и неестественную темноту. Голоса. Много голосов, слившихся в едином хоре.
Трое путников затаились в горящем доме. Со стропил на них сыпались угли. Некоторые угольки с шипением падали на мокрую от пота спину Астартес, но тот даже не вздрагивал.
— Культисты, — сказал он, прислушавшись. — Они взывают к варпу. Какая-то церемония или колдовство.
Два его спутника уставились на воина, не понимая.
— Последователи Темных Сил, — объяснил он. — Их принудили к повиновению пыткой или обманом. А сейчас они послужат пищей для нашего оружия.
Астартес аккуратно отсоединил магазин болтера, пересчитал заряды и поцеловал холодный металл, прежде чем вставить обойму обратно. Затем двойным щелчком передернул затвор, подготовив оружие к бою.
— Сколько осталось до космопорта?
— Мы почти уже там, — ответил фермер.
Мужчина сжал плечо сына с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.
— Впереди дорога поворачивает направо. Там будет стена и ворота. Космопорт за стеной.
— Сомневаюсь, что стена все еще стоит, — сказал Астартес с мрачным юмором.
— Сразу за воротами пост охраны и небольшие бараки для ополчения. А дальше, у диспетчерской башни, оружейная. Патроны, лазганы.
— Лазганы, — повторил Астартес с оттенком презрения. — Я привык к чему-то потяжелее, дружище. Но имеет смысл это проверить. Нам надо усилить огневую мощь. С этого момента держитесь ближе ко мне, вы оба.
Воин вскочил на ноги и сорвался с места. Хромота была почти незаметна. С потрясающей скоростью он добежал до конца улицы и скрылся в развалинах последнего дома справа. После секундного колебания отец и сын последовали за ним.
Астартес оказался прав. Стену снесло взрывом. Большая часть построек с этой стороны космопорта лежала в руинах, а посадочные площадки были изрыты огромными воронками и засыпаны обломками орбитальных судов всех мастей. На западе поднимались три высокие, покосившиеся башни. Вокруг них клубился дым, а в самих зданиях еще не утихли пожары.
— Посадочные капсулы Карателей, — сказал Астартес. — Мы уничтожили все три…
— Но осталась еще одна, — перебил его мальчик, ткнув пальцем в дым.
Фермер и космодесантник прищурились, вглядываясь сквозь черную пелену. Парнишка был прав. Четвертая, неповрежденная капсула виднелась на востоке, где посадочные площадки подверглись наименьшим разрушениям. По трапам корабля спускалась пехота.
Лицо Астартес исказила ненависть.
— Оказывается, мы с братьями потрудились не столь тщательно, как я думал. Мы должны передать сообщение моей роте, а не то ваша планета все же попадет в лапы врага. Надо добраться до коммуникатора!
— Он должен быть в диспетчерской башне, вон там, — если, конечно, уцелел, — сказал мужчина, кивнув на север.
Сквозь дымовую завесу смутно виднелся высокий белый столб и скучившиеся у его подножия постройки из серого пластобетона. Вражеской активности в том районе не наблюдалось, хотя трудно было сказать наверняка из-за дыма и сгущающейся темноты.
— Тогда нам туда, — просто сказал Астартес. — Братья должны вернуться и очистить этот мир — или им придется стереть его подчистую… Ложитесь!
Последние слова он прошипел.
Мимо промаршировал отряд вражеской пехоты. Странные, костлявые, наголо обритые люди с сильно татуированными лицами. На солдатах были длинные кожаные шинели, украшенные цепями, заклепками и чем-то подозрительно смахивающим на части человеческих тел. За плечами у пехотинцев висели лазганы. Проходя мимо, чужаки непрерывно болтали и хрипло взрыкивали.
— Их речь ранит мои уши, — пожаловался мальчик, потирая голову.
— Их заразил варп, — пояснил Астартес. — Если мы не очистим это место, варп примется за остальных ваших соплеменников.
Воин поднял руку к ране, оставшейся на месте его глаза, и вновь уронил.
— Надо идти к башне.
Они бежали прямо в гущу вонючего дыма. У мальчика начала кружиться голова. Дышать стало трудно, а отдаленное бормотание культистов затуманивало мысли. Он замедлил бег и обнаружил, что стоит неподвижно, бессмысленно глядя в пустоту. Мальчиком овладело чувство, что он что-то забыл.
В следующую секунду его подняли в воздух и прижали к огромному, пылающему от лихорадки телу. Астартес подхватил его и на бегу сжал под мышкой свободной руки.
Из ниоткуда посреди дыма возникла группа бледных лиц. Прежде чем они успели хотя бы поднять оружие, Астартес уже атаковал. Пинком он сломал ребра первому врагу, и тот кувырком полетел в темноту. Взмахнув тяжелым болтером, как дубинкой, воин раздробил черепа двум другим, практически обезглавив их. Четвертый сумел выстрелить из своего лазгана — однако красный луч безвредно ушел в воздух, а Астартес, выронив мальчика, вцепился противнику в горло. Сжав кулак, он раздавил трахею человека и отшвырнул труп в сторону.
