Ознакомительная версия.
А стрельба действительно все не кончалась. Ну что ж, подождем, перекурим. Как бы тут самому не свихнутся от всесилия.
Теперь в кабине стало гораздо тесней. «Большие лбы» разместили здесь новый пульт – для управления зеркалом. Пракс прозвал его «пиратским». Так это название и внедрилось. А народу внутри было не продохнуть, да еще все столпились ближе к экранам «пиратского».
– Начал набор высоты, – доложил доцент радиолокации Шчилан, сидящий в кресле «пиратского». Он был с брюшком и до блеска лыс, но докладывал как заправский летчик, это было очень смешно, но в эти минуты смеяться было нельзя, там за границами колючки умирали люди, выкраивая лишние минуты, а порой и секунды для них. Смеяться сейчас было просто кощунственно.
– Высота десять метров. Полет нормальный. Высота двадцать… пятьдесят.
– Попробуй горизонтальное перемещение! – скомандовал ему Фаро Ражпуган.
– Есть сдвиг вправо…
Пошла проверка целой цепочки функций.
– А ускорить нельзя? – взмолился Мероид.
– Нет, майор, тем более мы никого не тормозим, ведь те, кто стыкует блок усиления вашей «пушки», еще не закончили.
– Успеем?
– Мы делаем все возможное. Не мешайте, мы же вам не мешаем, когда вы воюете.
– Есть смещение на север.
– Достаточно, достаточно. Поднимись еще. И врубай батареи.
– Там ведь пасмурно, все в дыму?
– Какая разница, мы все равно зафиксируем их исправность.
– Есть… Пошло, пошло накопление.
– Вот видишь.
– Сажай, глянем показания внутреннего давления.
– Доиграетесь, – проворчал недовольно кто-то из офицеров на заднем фоне – саданут из пулемета автоматического, будет вам…
На говорившего цыкнули.
– Выравнивай, выравнивай крен! Во, другое дело.
И так без конца. А совсем недалеко отсюда рвались мины.
Лумис уже ничего не думал. Вокруг вершилась мясорубка. Благо наблюдал он ее через красивые экраны. Он ничего не мог поделать с гусеничной техникой бессмысленно выписывающей пируэты вокруг, но что он делал с пехотой. У двуствольного пулемета была бешеная скорострельность – людей он резал пополам, и всегда, всегда попадал. Куда они только не пытались спрятаться. Правда теперь существовал шумовой фон: магнитная защита почти все время находилась на блокировке, а посему часто по корпусу шелестели бессмысленные иглометные заряды. А однажды рванула ручная граната – наверное противопехотная – ничего не случилось, просто резануло по ушам и все. Машина постоянно перемещалась, специально, они боялись самоходных минометов, которые должны были быть у наступающих. И патроны никак не кончались, часто приходилось целиться по новой, Каро дергал вездеход в сторону, не мог по своей интеллигентности наезжать на труппы.
Наконец все же кончились, и патроны, и люди им предназначенные – все сразу.
– Трогай назад, – заорал Лумис. Руки у него тряслись, еще никогда он не убивал столько народу за один присест.
А эти придурки в нетронутых броневиках все ни как не знали куда им направляться без пехоты: вперед или все-таки назад? Только когда колдовская машина залезла на холм и уже почти скрылась, а рядом с ней вырисовалась копия-близнец, вот тогда они очухались. И на раненых своих, корчащихся на поле брани, им стало абсолютно наплевать.
«Лицо в норму! Привести лицо в норму! – приказал себе Лумис. – Сейчас придется показаться своим. Нужно держать лицо. Нужно быстренько заряжать новую обойму. Там, на других направлениях возможны прорывы, и тогда все эти труппы зазря. Время, время не в нашу пользу. Сколько скорость у этой «бамбулы»? Забыл. И что там наши физики, химики, скоро ли сварганят свое страшное дело?»
– Каро, сколько времени шел бой? – заорал он как безумный.
– У Вас хронометр на мониторе, он все автоматически меряет, – голос у Каро стеклянный.
«У Вас» – зауважал, паразит. «Лекцию по термодинамике не желаете?» «Видел теперь электро-импульсы свои в деле, а, доктор? Видел как твоя теория поля в кровушку людскую перерабатывается, а, доцент-кандидат ученый? Чистоплюи, вот вам ваши формулы к политике отношения не имеющие, вот вам теория вероятности, круговое отклонение – в правый или левый желудочек сердца, вот в чем ваше отклонение выражается, в боль она выплескивается, в боль неизмеримую ничем, ни киловаттами, ни децибелами, ни плотностями облаков ваших электронных. По фигу электрону вашему, внутри живого он крутится или внутри пылинки бесчувственной. И пуля для него, что туманность неизмеримой громадности, зато плотности несуществующей, как тот астроном рассказывал. Не страшна она ему нисколечко, и все равно ему, в мозге моем он сейчас мысль по нейронам передает, или летит в тартарары от рассыпавшейся на части головы моей, в ее малюсеньком осколке, к атому своему приклеенный. И не думай, господин профессор, что кончилось уже все, не надейся. Сейчас, сейчас патронами подзарядимся и «продолжение следует», «читайте в следующем номере», внимательно, внимательно читайте, дабы между строк видеть. И сейчас мы тебе еще клизму вставим, за то, что машину дергал – прицел мне сбивал, чистеньким хотел остаться, рученьки не замарать, колесики не испачкать. Не выйдет, дорогуша, по локоть окунемся оба, а то, что не закатал ты рукавчики, так то, твои проблемы».
– Да, не зря за вами присматривал ОКН, – с восхищением высказался штурм-майор Мероид глядя на Фаро Ражпугана.
ОКН расшифровывался, в канувшие в лету времена Империи, как Отдел Культуры Науки – специфическое подразделение тотального полицейского ведомства ведающее исследовательскими институтами. Мероиду было чем восхищаться, прошло девятнадцать минут пятьдесят одна секунда с момента первого прикидочного выстрела по системе, заранее установленных в пяти километрах, датчиков для проверки согласования системы ручного наведения, а атака горной бригады стрелков-легионеров уже захлебнулась. Да, где-то еще велись перестрелки, но более трех десятков легких электро-броневиков и гусеничных минометов, все принимающие участие бронированные цели, уже дымились. Оставалась пехота, но с ней было уже проще: без прикрытия техники, наверняка, получив изрядный психологический шок от непонятностей творящихся на поле боя, она имела мало шансов на продолжение наступления. На двух участках солдаты уже откатывались, это доложили со своих стационарных позиций защитники объекта.
– Господин майор, – расплылся в лице Фаро Ражпуган, – мы же вам говорили, а когда у нас снова будет время для регламента-доработки мы добавим еще один блок. Тогда и пехота будет нам не страшна.
Ознакомительная версия.
