Кордо пропел непонятную фразу, двое ответили кабтейлунку похожими песнопениями. Кормовые бластеры выхаркнули серию выстрелов, уничтожив фрегат, вырвавшийся в трехмерное пространство вслед за хор-барикахом. Экипаж продолжал петь что-то, чего не могли перевести кибертолмачи людей. Неведомым образом Андрей вдруг понял, что подобное а'капелла не имеет ничего общего с теми ариями, которыми развлекались они с Хароновым. Это был архаичный язык тарогов, идеально приспособленный для военных приказов. Новые языки построены на философии гуманизма, на них сложно отдать приказ уничтожить, убить. Язык древних воинов не знал этических ограничений. Становилась объяснимой непроизносимость фраз на старом диалекте: фразы полагалось не выговаривать, а петь…
Постанывая от усиливающейся боли, старший офицер напевал рапорт, сопровождая певучие фразы движением фотокарандаша. Пятно света задерживалось на элементах обзорной голограммы, и Андрей понял, что шерлон перечисляет объекты, выбирая возможные мишени.
— Часть оборонительных комплексов демонтирована, орбитальные сооружения переданы гражданским организациям, — скороговоркой сообщил Андрей, стоя рядом с креслом кабтейлунка. — Когда я служил, нам учебный фильм показывали. На внешних крепостях оставлены мощные средства, включая генераторы гиперкоконов, а вокруг планеты — только средний калибр и торпедные пускатели. В системе постоянно дежурит Лухат-Моттан — несколько крейсеров, фрегаты, два носителя ударных космолетов. Но это оружие предназначается для поражения современных кораблей, настоящую броню вряд ли пробьет.
— Скоро выясним, — процедил Ваглайч. — Сколько внешних крепостей осталось в строю?
— В наше время было восемнадцать, — напомнил инженер-артиллерист.
— Не меньше четырех, — вспомнил Андрей.
— Шесть или семь, — возразил Чаклыбин. — И три крепости ближнего пояса на стационарных орбитах.
Артиллерист, которого уже крючила подступающая агония, прорычал:
— Я держу на прицеле девять объектов, которые могут быть оборонительными сооружениями. Мишени для первого залпа выбраны: три — тахионными пушками, две — гиперкоконами.
Он собирался расстреливать окраины системы с корабля, летящего почти рядом со звездой, с дистанции в четыре световых часа. Мелькнуло сомнение — возможно ли вести прицельный огонь на таких расстояниях. Параллельно проскользнула даже не мысль, а чувство раздражения многословием современного языка. То ли от боли, то ли из желания сделать рапорт понятным для союзников — офицер-тарог отказался от старинного диалекта, на котором необходимая информация была бы сжата в короткий напев.
Ваглайч ответил архаичной песней, и голограммы обзора покрылись облаками помех. Невероятная энергия, вырвавшаяся из орудий, заглушала все типы излучений, на которых работали локаторы. Сквозь вихри крутящихся вспышек Андрей разглядел мигание сигналов — компьютерная сеть суперлинкора сообщала о приближении вражеских кораблей. На мониторах комплекса связи появились прорвавшиеся сквозь помехи текстовые сообщения. Вероятно, штаб обороны системы требовал объяснений от спецназовцев, захвативших тарогский корабль.
Артиллерист доложил, что первым залпом уничтожены две цели. Кабтейлунк приказал бить непрерывно, распределив огонь: главные пушки работают по дальним объектам в кормовой полусфере, бластеры и гравимагнитные — по летящим навстречу кораблям Лухат-Моттан. Офицер-тарог дал второй залп, Кордо выпустил несколько импульсных серий по головному крейсеру. Затем включился дополнительный щит силовых полей, отчего изображения стали неразборчивыми, но экипаж хор-барикаха прекрасно считывал информацию с экранов.
Дальнейшие разговоры велись исключительно на древнем языке, с которого кибертолмачи переводили примерно каждое четвертое слово. Люди перестали понимать, что творится. Немногие приборы, показания которых удавалось разобрать, сообщали, что «Делатту Жорлофай» неторопливо нарастил скорость от четверти до половины световой и хаотично меняет траекторию, чтобы сбивать прицел вражеским кораблям. Трижды голограммы заполнялись помехами, сопровождавшими залпы главного калибра. Несколько раз громадный корабль сотрясался — похожие ощущения помнились Андрею со времен недавней войны в Конусе: примерно так же «Собака Баскервилей» принимала близкие взрывы вражеских снарядов.
Люди остаются людьми даже на краю неминуемой гибели. Не имея в этой битве каких-либо занятий, они просто комментировали происходящее, обмениваясь мнениями и догадками.
— Вроде бы дальние станции все перебиты, — возбужденно сказал Чаклыбин. — Кажется, тот мужик произнес что-то вроде «их больше нет».
— Эту фразу можно понять, как «они больше не видны»… — Андрей не хотел обмануться чрезмерным оптимизмом. — Кажется, мы один крейсер и два фрегата грохнули.
Всеволод подтвердил, что слышал перечисление подбитых кораблей противника. Писатель озабоченно добавил:
— Кажется, одна торпеда прорвалась через защитное поле. Гляди, башни нет.
Действительно, со схемы хор-барикаха исчезла башенная установка, совмещавшая тахионную пушку, мощный бластер и батарею заградительного огня ближней самообороны. Зато теперь, когда пропала необходимость расстреливать крепости на внешних орбитах, вся артиллерия сосредоточилась на рванувшихся навстречу кораблях. Крейсер, сопровождаемый дюжиной корветов и фрегатов, устремился лоб в лоб, непрерывно выстреливая лучи и торпеды. Позади контратакующего флота, рядом с планетой медленно маневрировал неповоротливый носитель, из ангаров которого могли выпорхнуть до трех сотен скоростных малотоннажных истребителей, штурмовиков и торпедоносцев.
Прокричав очередную песенную фразу, старший офицер обвел махину носителя световым пятном фотокарандаша, и сразу несколько орудий выбросили заряды в указанную цель. Одобрительно зарычав, Кордо помечал фотокарандашом остальные мишени. Теперь работала вся артиллерия хор-барикаха, включая малый калибр. Один за другим исчезли с мониторов фрегат, крейсер, еще два фрегата, потом вдалеке взорвался носитель космолетов. Людям удалось понять следующий приказ Ваглайча:
— Огонь по крепостям!
Прежде чем остатки экипажа сумели выполнить приказ кабтейлунка, в «Делатту Жорлофай» попали две торпеды, срезавшие часть надстроек и пробившие корпус в средней части, точно между двумя башнями. Сразу после сдвоенного удара выстрелили уцелевшие пушки хор-барикаха — промчавшийся совсем близко фрегат и показавшийся из-за Бсархада носитель космолетов превратились в огненные шары.
