Толстогубый, который был у них за лекаря, пристроился в углу. К его стулу был прислонен раскрытый вещмешок. В незатянутой горловине Ормат увидел уголок того, ради чего рискнул свой шкурой – военную аптечку. О снадобьях, хранящихся в этой серебристой, покрытой мелкой насечкой коробочке, рассказывали настоящие чудеса. Если бы удалось ее добыть… Ормат даже на миг зажмурился – это было сокровище, равное, а может даже превосходящее все, что уже было спрятано в его тайнике.
Никто из солдат в его сторону и головы не повернул. Подхватив со стойки поднос, Ормат поплыл среди сытных запахов к столу, быстро составил на него пустую посуду и метнулся в сторону кухни.
Колдовавший над здоровенной плитой мокрый до последней нитки Тор бросил на приятеля скорбный взгляд.
- Разоряемся, - простонал он не хуже дяди, - в трубу вылетаем.
Ормат, сочувственно вздохнув, сгрузил грязную посуду на маленький шаткий столик. Тор, не переставая причитать, вытащил со стеллажа покрытый каплями поднос и сгрузил на него тарелку с жирным пепельником, покрытым восхитительной хрустящей корочкой. Ормат громко сглотнул слюну, он такое пробовал только на прошлое Солнцестояние. Крылышко.
Стараясь пореже дышать, Ормат взял поднос в руки.
- Постой.
Ормат замер, глядя на Тора.
- Открой рот.
Парень подчинился. Повар быстро скатал из швиета маленький колобок, промокнул в растопленном сале и вложил его прямо в рот добровольного помощника. Ормат, урча, как голодный пес, отправился обратно в зал. Когда он ставил жаркое на стол, последнее зернышко было уже разжевано, проглочено и, как подозревал Ормат, переварено.
Командир стукнул по столу толстостенной кружкой и шумно рыгнул.
- Хорошо посидели, - крякнул он, откинувшись на спинку стула, - жаль, девок нет. А может сходить поискать? Я сверху видел – среди здешних не только чучела попадаются. Как мыслите, братья?
- Нам отваливать через сорок минут, - хмыкнул лопоухий «стручок», вытирая пальцы о черную лоснящуюся ленту, вплетенную в военную косичку, - и потом, ты разве не знаешь, что нынче девки – кратчайший путь к могиле? Слышал, что с Болеславом случилось?
- Каким, мать его, Болеславом?
- Ну, который Секач.
- Со Второго Рудного?
- Он самый. Из-за бабы погорел. Зажал какую-то девку в углу, хотел поразвлечься немного, да чего-то там не рассчитал. В общем, кончилась девка. А через два дня его на отвалах нашли, и горло от уха да уха.
Командир сделал охранительный жест.
- Тьфу, на тебя, Черенок, вечно всякие гадости рассказываешь. А что хоть с этими скотами с Рудного случилось? Хорошо им за нашего кровь пустили?
- Ага, как же, - усмехнулся Черенок, - ты, Зуб, как ребенок. Не знаешь что за времена? Начальство покряхтело и решило дело замять. А то, дескать, работы встанут. Да и вообще, на Рудном народ на всю голову контуженый. Им человека подрезать, что на стенку помочиться, а война сейчас никому не нужна.
- И начальство – скоты, - грустно резюмировал палач.
Загрустив, он слегка сполз со стула, нога в начищенном ботинке ткнулась в мешок губастого медика.
- Что там у тебя, Каблук? Подарки от благодарного населения?
Обложив главаря отборным матом, губастый переставил мешок подальше от наглой ноги. Чутко наблюдавший за всем Ормат, потянулся, чтобы наполнить пустую кружку «стручка».
- Не твое дело, - сказал Каблук, отругавшись.
- А ты не забыл, что с друзьями делиться надо?
- А ты помнишь, что за прошлое дело мою долю зажал? Здесь ничего твоего нет.
Зуб задумчиво подергал куцую солдатскую косичку, очевидно, так он стимулировал мыслительный процесс.
- Ну, предположим, скажи хоть что там у тебя. Интересно ведь.
- Наследство от покойного управляющего «два девять», – сказал немного расслабившийся Каблук. – Ему барахлишко уже ни к чему, а мне пригодится.
«Стручки» согласно закивали.
- А ты, парень, что тут судьбу дрочишь? – спросил губастый, неожиданно подняв глаза на Ормата.
Для конкретизации вопроса он шустро придавил ладонь парня к столешнице. Ормат почти чувствовал, как хрустят кости.
- Обсуживаю храбрых воинов, - простонал он скрючившись от боли. – Все для вашего удобства.
- Обслужил и вали.
Отпустив ладонь парня, Каблук схватил его за шиворот, готовясь придать нужное ускорение. Весь план полетел кобыле под хвост. Мысли лихорадочно забегали под черепом:
- Дозвольте задать вопрос.
Воротник стал затягиваться, как удавка, перекрывая доступ воздуха. Ормат испугался, что совершил роковую ошибку, когда за спиной раздался сочащийся пьяным добродушием голос командира:
- Какой вопрос?
- Что нужно сделать, чтобы стать солдатом?
«Стручки» на миг замерли, переваривая слова Ормата, и разразились дружным хохотом. Командир даже уронил голову на скрещенные руки, только плечи вздрагивали, а Черенок смахивал слезы с глаз. Каблук, недовольно фыркнув, освободил горло парня и вернулся за стол.
- Как ха… стать ха… солдатом? – всхлипывал палач. – Ничего проще: являешься в любой крупный город, идешь к вербовщику. Две руки, две ноги, голова – годен.
- А то, что между ног, совсем не обязательно, - поддакнул Черенок, - как выяснилось, от этого одни проблемы. Так если хочешь, можешь заранее сделать операцию, - лопоухий солдат сделал жест, будто он что-то подхватил и отрезал, - и быстрое продвижение тебе обеспечено.
- Неужели, все так просто? – почти не играя, удивился Ормат.
- Много вас к нам мылится, да мало дольше года держится, - проворчал Каблук, - большинство как грязь отваливается. Служба – это ведь не только трехразовая кормежка и настоящие кровати. У нас ведь и того… подстрелить могут.
- Ага, - очень серьезно добавил Черенок, - а может еще похуже вещь случиться. Если человек полный контракт заключил, а ему, скажем, руку оторвало, на протез никто тратиться не будет. Дожидаются пока вторую оторвет. Если ногу – это и вовсе ерунда, посадят стрелком под броню, и все дела. Самое худшее, когда от бойца один обрубок остается. Такого боевые товарищи несут на руках и потом забрасывают на позиции противника. Чтоб, значит, грыз врага зубами и вносил панику в его ряды, - лопоухий солдат скорбно вздохнул. – Вот так люди контракт отрабатывают.
Ормат оторопело захлопал глазами, через миг стены рынка содрогнулись от хохота. Военный юмор, догадался он, выдыхая.
- Вот она, солдатская жизнь, - прохрюкал главарь. – Ладно, нам собираться пора. Эй, жмот, дай ему чего-нибудь.
Каблук, брезгливо выпятив и без того надутые губы, локтем столкнул на пол недоеденную ножку пепельника. Ормат проворно нагнулся:
