У него были доказательства того, что он может получать их мысли, а они могут получать его. Иначе их связь с нервными системами была бы невозможна.
Итак, он готов… Гросвенф направил свои мысли в темноту:
«Вы живете во Вселенной и внутри себя, вы создаете картину Вселенной такой, как она вам представляется. Но об этой Вселенной вы не знаете ничего и ничего не можете знать, кроме изображений. Но изображение Вселенной внутри вас не есть Вселенная… Как вы можете влиять на другое сознание? Изменяя его понятия. Как вы можете влиять на чужие действия? Изменяя основные представления существа, его эмоциональные склонности…»
Очень осторожно Гросвенф продолжал:
«Картины внутри вас не показывают вам Вселенной, поскольку имеется множество вещей, которые вы не можете узнать впрямую, не обладая нужными чувствами. Внутри Вселенной царит порядок. И если порядок картин внутри вас не есть порядок Вселенной, то вы ошибаетесь…»
В истории жизни не один раз встречались примеры, когда мыслящие индивиды предпринимали нечто аналогичное — в пределах структуры своих знаний. Если структурное строение знания неверно, если предположение неверно по отношению к реальности, тогда автоматическая логика индивида может привести его к заключению, несущему смерть.
Предположения следовало изменять. Гросвенф изменял их намеренно, хладнокровно, честно. Его собственная гипотеза, на основе которой он действовал, состояла в том, что Риим не имели защиты. Впервые за историю бесчисленных поколений они получали мысли извне. Он не сомневался в том, что их инертность чрезвычайно велика. Это была феллаханская цивилизация, укоренившаяся в своих представлениях, которые не претерпевали никаких изменений. Существовала достаточная историческая очевидность того, что крошечное инородное тело, малейший внешний фактор могли оказать решающее влияние на будущее феллаханских рас. Гигантская старая Индия пала перед лицом нескольких тысяч англичан. Столь же легко были захвачены все феллаханские народы древнего мира и не возрождались, пока сердцевина их несгибаемых привычек навсегда не разбивалась вдребезги ясным сознанием того, что в жизни есть нечто гораздо большее, чем то, чему их учили негибкие системы.
Риим были очень уязвимы. Их метод коммуникации, хотя и особенный и уникальный, давал возможность интенсивного влияния сразу на них всех. Снова и снова повторял Гросвенф свое послание, каждый раз добавляя по одному звену инструкции относительно их будущих действий. Инструкция была такова:
«Измените изображения, которые вы использовали против находящихся на корабле, потом уберите их совсем. Измените изображения так, чтобы те, на кого они направлены, могли расслабиться и заснуть… потом уберите их… Ваша дружеская акция стала причиной большого несчастья. Мы тоже настроены к вам дружественно, но ваш метод выражения дружбы причиняет нам зло».
У него были лишь смутные представления о том, как долго он вливал свои команды в эту огромнейшую нервную систему. Часа два, как показалось ему. Но сколько бы времени ни прошло, он перестал ощущать его ход, лишь только выключатель энцефало-аджустера автоматически прервал связь между ним и изображением на стене его отдела.
Прежние знакомые ощущения резко вошли в его сознание. Он взглянул туда, где должно было находиться изображение. Оно исчезло… Гросвенф быстро огляделся, ища Кориту. Археолог поник на стуле, погруженный в глубокий сон.
Гросвенф вспомнил данные им инструкции: расслабление и сон. Все люди на корабле должны были спать. Через несколько секунд он разбудил Кориту и вышел в коридор. Идя вдоль него, он повсюду увидел находящихся в бессознательном состоянии людей, однако стены были чистыми. На пути в контрольный пункт он ни разу не видел изображений.
Войдя в контрольный пункт, он осторожно приблизился к спящему капитану Личу, который валялся на полу у контрольной панели. Со вздохом облегчения он включил рубильник, питающий внешний экран корабля. Секундой позже Эллиот Гросвенф уже сидел в кресле пилота, меняя курс «Космической Гончей».
Прежде чем покинуть контрольную, он поставил временной замок на механизм управления и замкнул его на десять часов. Эта предосторожность была нужна на случай, если кто-то из людей очнется раньше времени. Затем он поспешно вышел в коридор и принялся оказывать помощь пострадавшим.
Все без исключения его пациенты были без сознания, так что об их состоянии он мог только догадываться. Там, где затрудненное дыхание указывало на шок, он давал кровяную плазму. Он вводил специальные наркотики против боли, если обнаруживал опасные ранения, и накладывал быстродействующий целебный бальзам на раны и ожоги. С помощью Кориты он поднял семерых мертвых на передвижные носилки и отправил их в госпиталь на реанимацию. Четверых удалось спасти. Тридцать два трупа, как заключил после осмотра Гросвенф, не стоило даже пытаться воскрешать.
Они все еще занимались ранеными, когда служащий из отдела геологии, лежащий неподалеку, проснулся, лениво зевнул и закричал от страха. Гросвенф догадался, что проснулась память; он с тревогой следил за подходившим человеком. Служащий озадаченно перевел свой взгляд с Кориты на Гросвенфа и, наконец, осведомился:
— Вам чем-нибудь помочь?
Вскоре им уже помогали двенадцать человек. Все они напряженно занимались своим делом, и лишь изредка брошенный взгляд или слово указывали на то, что они знали о временном душевном расстройстве, явившемся причиной этой кошмарной картины смерти и разрушения.
Гросвенф не заметил, как подошли капитан Лич и директор Мортон, пока не увидел их беседующими с Коритой. Потом Корита отошел, а оба начальника приблизились к Гросвенфу и пригласили его на контрольный пункт. Мортон молча похлопал его по спине.
«Интересно, помнит ли он что-нибудь? — подумал Гросвенф. — Спонтанная аллюзия была обычным явлением при гипнозе. При отсутствии у них воспоминаний убедительно объяснить то, что случилось, будет чрезвычайно сложно».
Он испытал облегчение, когда капитан Лич проговорил:
— Мистер Гросвенф, оглядываясь на это бедствие, мы с мистером Мортоном поражаемся тем усилиям, которые вы предприняли, чтобы заставить нас осознать, что мы являемся жертвами внешней атаки. Мистер Корита сообщил нам о ваших действиях. Я хочу, чтобы вы сделали сообщение на контрольном пункте о том, что в действительности имело место.
На подобное сообщение потребовалось больше часа. Когда Гросвенф кончил, один из слушателей поинтересовался:
— Должен ли я понимать это так, что имела место попытка дружественного контакта?
