Они с Вильмой шли, спотыкаясь об обломки и камни, о распадающиеся останки города, который он помнил. Теперь это были руины, населенные человеческими отбросами. Только те, кто принадлежал к РАМ, могли жить полноценной жизнью: у них были цели и устремления, упорядоченный быт. И это было бы хорошо, если бы РАМ не стала — Бак это знал доподлинно — причиной упадка Земли. Перебазировавшись на Марс, РАМ перестала считать Землю своим домом, а рассматривала ее лишь как источник обогащения, безжалостно изрывая родную планету шахтами в поисках оставшихся ресурсов. В результате деятельности РАМ Земля утратила способность к самовосстановлению и вырождалась.
Мысли Бака были заняты будущим родной планеты, пока он и Вильма упорно продвигались вперед. Им везло — удавалось избегать встреч с терринами. Один раз чуть-чуть не нарвались на патруль, но все же успели спрятаться в канализационной трубе. Время поджимало: если не добраться затемно до взлетной полосы, то придется целый день прятаться в трущобах, ожидая следующей ночи. А небо на востоке уже начинало светлеть.
— Еще далеко? — спросил Бак.
— Полчаса ходу, если я смогу идти в таком же темпе.
С каждым шагом Вильма все больше и больше опиралась на него, и Бак боялся, что сил на полчаса ходьбы у нее не хватит. Начала сказываться потеря крови, но мужество и решимость поддерживали Вильму, и она уверенно прокладывала путь среди развалин, которые все не кончались. С возрастающей тревогой Бак вглядывался в ее искаженное болью лицо. Внезапно она остановилась.
— Там, — произнесла она, указывая вперед.
Перед ними был полуразрушенный мост. В некоторых местах бетон полностью выкрошился и осталась лишь стальная арматура.
— А он прочный? — скептически спросил Бак.
— Сам видишь, — отозвалась Вильма тоном, в котором просквозила ее обычная резкость.
— Ну что ж, идем. Хватайся за мой ремень и держись покрепче.
— Что-то не помню, чтобы была команда на эту операцию.
Казалось, к Вильме вернулось ее самообладание.
— А я не помню, чтобы кто-нибудь ее запрашивал.
Бак с величайшей осторожностью ступал по осыпающемуся бетону, понимая, что любой шаг может оказаться последним и они оба полетят в темную замусоренную воду. Но все же они достигли противоположного берега.
— Пришли, — сказала Вильма.
Корабли стояли на виду, в центре открытой площадки, на которой там и сям пробивались редкие травинки.
— Предполагалось, что они станут военными памятниками, — медленно произнесла Вильма.
— Только на это они и годятся, — сказал Бак, пристально вглядываясь в проржавевшие, неуклюжие цилиндрические формы «Скаутов».
— Но они в нерабочем состоянии, — заверила Вильма. — Идем.
— Несколько минут назад я хотел сказать, что смелость у тебя есть, да все раздумывал. А теперь убедился окончательно, — ухмыльнулся Бак.
— А может, отступим? — спросила она язвительно.
— Только не я. Люблю рисковать.
— Вот и рискуй. А то я вот-вот упаду. Так что нравится тебе или нет, а придется лететь на одной из этих штуковин. Если, конечно, ты хочешь выбраться отсюда.
— Только этого и хочу.
— В таком случае помоги мне попасть на наш транспорт.
— Почему-то я всегда думал, — задумчиво произнес Бак, — что будущее сулит нам легкую жизнь. Это лишний раз подтверждает, как может заблуждаться человек.
— Запомни это. Один из наших поэтов сказал, что это величайшая истина нашего времени.
Они направились к ближайшему из разведывательных кораблей — челноку, на котором предстоял путь к спасению.
Корабль-разведчик летел совсем низко, едва не касаясь поверхности. Он шел по маршруту, способному сбить с толку чувствительные датчики наблюдателей РАМ, если, конечно, пилот не ошибался в расчетах. Если же ошибался, он мог вонзиться в Землю подобно РАМовской драге, а затем взорваться. От носа до хвоста тянулась красно-черная полоса, на каждом из четырех крыльев сияла эмблема РАМ. Корабль производил впечатление мощного аппарата. Он таким и был — шестьдесят лет назад, когда являл собой последнее слово техники. Теперь же о его мощности можно было говорить лишь с иронией. Ржавый музейный экспонат, представляющий ценность разве что для каких-нибудь чудаков, помешанных на истории, он не шел ни в какое сравнение с современными космическими кораблями РАМ.
Вильма Диринг знала, что единственный шанс ускользнуть из поля зрения РАМовских датчиков — это обмануть их. Она направила корабль к западному побережью на средней скорости. Держась в стороне от Чикагоргских транспортных линий, она вытащила ленту из пластикового пакета и вставила в контрольную панель.
— Развлекаемся? — осведомился Бак, сидящий около нее на месте второго пилота.
— Специальный код РАМ, разрешающий полет, — объяснила она. — Мы держим эти пленки на корабле с тех пор, как отреставрировали его.
Она так крепко сжала рычаги управления, что костяшки ее пальцев побелели.
— Куда мы направляемся? — спросил Бак.
— К «Спасителю».
— Даже такой негодяй, как я, смеет надеяться на это, — саркастически усмехнулся он.
Вильма покачала головой, упрекая его за легкомыслие.
— «Спаситель-3» — это космическая свалка на орбите. Специализируется на космическом утиле, собирает отслужившие корабли, спутники и прочий мусор. Там находится одна из баз НЗО.
— Для такого корабля, как наш «Скаут», это великолепный камуфляж.
Вильма вывела сведения о «Спасителе» на экраны навигационных компьютеров. Бак присвистнул:
— В такой док вы можете втолкнуть целую армаду!
— Если бы у нас была армада. К сожалению, у нас ее нет, — сказала Вильма.
— А что, у вас в НЗО только такие корабли, как этот?
— Ну, не все. — Голос Вильмы звучал напряженно, она вся была поглощена управлением.
Краем глаза Бак наблюдал за ней. Он видел, что она находится на пределе. На лбу выступили капли пота, пряди волос прилипли к влажному лицу.
— У нас есть корабли и похуже этого, — сказала она.
Бак указал на экран, где все еще мерцали данные о «Спасителе».
— Как мы заберемся в эту штуковину?
— С помощью кода.
Голова Вильмы качнулись.
— Ты сможешь это сделать? — спросил Бак.
— Разумеется. — Пальцы Вильмы вновь ухватились за рычаги управления. — Разумеется, — повторила она, но ее руки вдруг бессильно повисли. Бак перехватил рычаги. При этом он почувствовал, как корабль пошел вниз.
— Вильма! Дай координаты приземления! — крикнул он.
