Но у него свой Клан, — тут же возразила Акулина. — Он создаст свой Военный Дом. У него сотни воинов, верных только ему.
— Значит, ты станешь связующим звеном между двумя почтенными Домами.
— Волков любит другую девушку, — спокойно и холодно заметила она.
Но отец даже бровью не повёл.
— И что? Убери её с дороги. Для тебя это не проблема. Сейчас война, никто и не удивится, что девчонка погибла, пропала, сошла с ума. Всё, что угодно. Если не сможешь, то я сам это обеспечу. Только назови мне имя. Что там за лекарша?
Тогда Акулина впервые ощутила растерянность.
Если она уберёт Джанко, то Кирилл ей никогда этого не простит.
А если не можешь победить конкурента — объединись с ним. Акулина решила, что устроит охоту в Котлованах вместе с Джанко. Всё остальное решится потом. Главное — вытащить Кирилла из плена.
— Нет, папа, я сама всё сделаю, — тут же заверила она отца. — У тебя есть более важные дела. А я исполню то, что должна, и то, что не противоречит моей чести.
Она отдала ему фотографию семьи Волковых.
Отец внимательно всмотрелся в лица, кивнул и ещё раз повторил:
— Когда все узнают, что он Колид, а это непременно случится, ты должна быть готова. Я хочу представить свою дочь обществу, как официальную супругу наследника Колидов. А главное, как мать его будущих детей.
Он будто забыл, что пять минут назад похоронил Волкова, а две минуты назад намекал, что Кирилл может быть врагом, он будто забыл, что когда-то воспринимал его лишь как хорошего бойца для службы.
Только Акулина слишком хорошо знала отца и догадывалась, что, скорее всего, он вынашивал план по замужеству дочери с того самого момента, как узнал самую большую тайну Кирилла Волкова.
Через два месяца после того разговора отец сдержал обещание.
Его люди выкрали мать Кирилла из больницы. Отец никогда не говорил, насколько сложным это было, и как много народу пришлось использовать, а возможно, и убить.
Да она и не спрашивала.
Акулина и её личный врач Елена скрывали женщину в резиденции Снеговых, ухаживали и долго выводили её из комы, а потом так же долго Акулина объясняла ей, что происходит.
О том, что сам Кирилл попросил Акулину забрать свою мать, и как это случилось. Она рассказывала Ольге Михайловне о её сыне только самое лучшее: о том, что он учится в Академии и считается сильнейшим студентом, о его победах и подвигах, о его жизни в Стокняжье, о его Клане и землях.
Женщина со слезами слушала, порой шептала:
— Мои Кири... мой мальчик...
И плакала, плакала.
С каждой неделей ей становилось всё лучше. Она обожала Акулину, души в ней не чаяла и доверяла ей во всём. Когда женщине стало намного лучше, Акулина привезла её в чайный домик, и ей так понравилось, что они всё чаще стали туда летать.
Именно там мама Кирилла познакомилась с Галеем.
Он стал единственным из Клана Волкова, кто узнал, кем на самом деле является эта женщина. Они часто пили чай вместе и разговаривали о Кирилле. Его мама даже начала улыбаться, а порой заливисто смеялась.
Её щёки порозовели, лицо разгладилось.
Она ведь не знала, что Кирилл на самом деле находится в плену. Не знала, что её муж жив и поддерживает врага Стокняжья. Не знала, что сейчас война.
Акулине пришлось многое недоговаривать и наврать ей насчёт далёкой поездки, из которой Кирилл должен был вернуться...
...и вот он вернулся.
Акулина смотрела на то, как побледневший Кирилл смотрит на свою мать, и радость будоражила ей сердце.
— Акулина, — прошептал он, не сводя со спящей матери глаз, — как ты это сделала?
Она не стала говорить ему, как она это сделала, и что ей пришлось пообещать отцу.
Вместо ответа она мягко подтолкнула Кирилла к креслу, где отдыхала его мать.
Акулину с детства учили оставаться хладнокровной, её готовили не к любви, а к ледяному расчёту. Она собиралась выйти замуж только ради того, чтобы усилить позиции Дома Снеговых.
И тут Волков.
Великий Колид.
Всё вышло так, будто сама судьба толкала Акулину на брак с ним. Только это будет не расчёт, как считал отец.
Нет, не расчёт.
И, уж точно, не на крови.
Она до сих пор не могла забыть тот случай в карете, когда Кирилл прижал её к сиденью. Она помнила его губы на своей шее, тяжесть его тела, грубость хищника... и ту близость, которую мечтала ощутить ещё миллион раз.
«Это лишь влечение зверя», — твердил разум, пытаясь себя обмануть.
И пусть он влюблён в свою лекаршу, которая ухитрилась приковать его к себе целительской привязанностью, требование отца всё равно ждало своего часа.
Только Акулина не собиралась делать того, что противоречит для неё законам чести, но в то же время понимала, что отец не отступится.
Потому что Снеговы всегда выполняют договорённости...
* * *
Я смотрел на маму, спящую в кресле, и не мог сделать шага.
Как Акулина сделала это? Продала душу дьяволу, чтобы выполнить данное мне обещание?
Девушка подтолкнула меня к креслу, но перед тем, как подойти к матери, я повернулся к Акулине, крепко-крепко обнял её и прошептал на ухо:
— Спасибо... я буду вечно благодарен тебе за это...
От моих объятий она почему-то смутилась и слегка покраснела.
— Да иди же к ней... иди...
Закусив губу, я бесшумно подошёл к креслу, опустился на пол и положил голову на колени матери.
Она вздрогнула.
А через секунду её тёплая рука легла мне на макушку.
— Господи, неужели... — Она больше ничего не смогла сказать.
Вскочила на ноги, сбросив плед, и принялась меня обнимать. От её всхлипов и шёпота, я и сам чуть не расплакался. Зажмурился влажными ресницами, прижавшись к её плечу.
— Мама...
Мы долго так стояли, очень долго.
Трещали дрова в камине, Акулина сидела за чайным столиком и с улыбкой наблюдала за нами, а мы всё не могли отойти друг от друга.
Мама целовала мне лицо, взъерошивала волосы и сквозь слёзы всё бормотала, как она скучала, как я вырос, как она меня любит, как она ждала, какой я у неё замечательный, не сын, а золото, что она столько про меня наслушалась.
Я смотрел на её посвежевшее лицо, лукавый блеск в глазах, на пышные русые волосы и порозовевшие щёки — и не верил, что
