– рано или поздно система нас вычислит, и тогда мы лишимся главного – свободы выбора. Кроме того, я не хотел подставлять наших новых друзей. Я начинал нервничать и тайком от Аны вместе с Михаилом готовил рюкзаки для переброски.
– Только здесь я поняла, – говорила между тем девушка, – как много мы потеряли во время катастрофы Второго поворота. Это был мир, чем-то похожий на Землю, только, возможно, даже более чудесный. Точнее, потеряли мы это все не во время катастрофы, какой бы ужасной она ни была, а во время чистки, которую устроили скелле и напуганное население после нее. В древних текстах, которые теперь и не отыскать, говорится о плавающих городах, о машинах, которые летали с континента на континент. Какая катастрофа могла уничтожить все это так, что мы сегодня не можем найти и следа этого? Ведь прошло не так много времени. Это не тысячи лет, это всего лишь меньше трехсот. Всю эту культуру уничтожила не война, не то, что мы называем катастрофой, а скелле, которые все это время фанатично уничтожали ее следы. Ты рассказывал, – она посмотрела на меня, – что ваши археологи по черепкам, осколкам костей и прочему мусору восстанавливают жизнь людей, которые умерли тысячи лет назад. Почему же мы не можем найти следы великой культуры, которая якобы исчезла совсем недавно? Да потому, что все, что мы находим, тут же подлежит уничтожению под страхом смерти. Уничтожение наследия древних происходит до сих пор! Катастрофа, настоящая катастрофа, не закончилась! Мы живем в убогих поселениях на краю осколков великих городов древности. Это ужасно!
Пиликнул телефон. Михаил подхватился, выудил его откуда-то из-под подушек дивана:
– Да, слушаю вас, – его лицо стало серьезным, и я почему-то подумал, что это за нами – пора.
– Хорошо, я вас понял. Попрошу их завтра зайти, если они не уедут. До свидания.
Похоже, мы все почувствовали одно и то же, все лица смотрели на хозяина квартиры.
– Звонили из управляющей компании. Если гости, зарегистрированные для доступа в квартиру, сохраняют регистрацию более десяти дней, то их данные передаются на сервер компании для временной регистрации в отделении полиции. Им поступил запрос из полиции, так как та не смогла зарегистрировать гостей – какой-то сбой в идентификации отпечатков пальцев. Хорошо еще, что пальцы Аны не регистрировали. Но у тебя, Илья, явно какие-то проблемы. Скорее всего, из-за того, что ты вообще ни по какому месту жительства не регистрировался.
– Ясно. У нас максимум пара дней. Потом они докопаются до регистрации на госуслугах, и начнется свистопляска! Если мы сейчас свалим, то к вам никаких вопросов не будет. Точнее, будут, но вы сможете сказать, что познакомились, пообщались, уехали. Оставили телефон – звоните.
Все это я говорил по-русски, и лицо Аны, напряженно всматривающейся в мое, совсем замерло:
– Все? Пора? – потухшим голосом спросила она, когда я закончил.
Супруги молчали. Я кивнул. Девушка встала и выпрямилась. Преображение было мгновенное и не очень приятное – передо мной стояла скелле. Красивая, надменная и смертельно опасная волшебница – повелительница из чужого мира. Вот только мир ее был космически далек.
– Нам надо ехать, – ее слова прозвучали как приказ.
Михаил, видимо, что-то вспомнив, вскочил испуганно, но тут же смутился и засуетился вокруг:
– Я думаю, до утра ничего не произойдет. Выспитесь, и отвезем вас.
– Миш, не надо нас никуда везти. Мы вызовем такси и сами доберемся – моя учетная запись пока в силе, и счет мне никто не блокировал. Если повезете вы, будете потом доказывать, куда и зачем возили. Не надо! Мы справимся!
Неожиданно вмешалась Марина:
– Мне плевать, кто и о чем будет нас спрашивать – мы ничего плохого не делали. Просто так я вас не отпущу – поедем все вместе. Хоть посмотрю, как это выглядит.
Михаил помялся и добавил:
– Если не сработает, вернемся обратно все вместе. Будем решать проблемы по мере их поступления.
– Ладно, – я посмотрел на Ану.
Та застыла со знакомым надменным видом, рассматривая непонятный ей диалог. Посмотрела на меня и вдруг улыбнулась:
– Как ты там говорил, Илья, в гостях хорошо, а дома лучше?
Совсем стемнело. Я и Ана, одетые не по погоде в простенькие джинсы, майки и кроссовки, начинали мерзнуть. Марина заглушила машину, выключила свет, и мы стояли, освещаемые лишь светом далекого фонаря, на том месте, где когда-то была моя машина. Дождь на время прекратился, все вокруг было мокрым и темным, как двенадцать лет назад, лишь громада многоэтажных небоскребов над головой раскрашивала ночь огнями своих окон. Вокруг было пусто – ни машин, ни людей. Поздний дождливый вечер субботы держал всех дома. Михаил достал из багажника наши рюкзаки – плоские непромокаемые изделия, в наружные карманы которых мы заложили емкости с водой. У каждого рюкзака была автономная система спасения в виде автоматически надувающегося жилета, срабатывающая на определенной глубине при попадании в воду. Рюкзаки были заполнены почти одинаковым набором вещей, так как мы не были уверены, что попадем оба в одно место. Я достал из кармана маяк и посмотрел на камушек – искры не было видно. Повернувшись к друзьям, я собрался прощаться, когда в проезде между домами мелькнули фары полицейской машины. Та не торопясь пробиралась в нашем направлении. Я обернулся к девушке:
– Ана, иди первая – ты даже ответить ничего не сможешь.
Ана кивнула и, не прощаясь, привычка другого мира ее так и не покинула, зашагала к фонарю, прижимая рюкзак к животу. Вот она остановилась рядом со знакомой березой, сделала несколько шагов в сторону, всматриваясь в маяк, лежащий перед ней на крышке рюкзака, и замерла. Полицейская машина осветила нас фарами. Я, щурясь, повернулся к ней, опять посмотрел на Ану, по-прежнему стоящую на месте. Машина подъехала вплотную и остановилась, загородив девушку. Полицейский не торопясь выбрался со стороны пассажира, так же не торопясь водрузил фуражку на голову и обратился к нам:
– Старший сержант Костин. Это ваш автомобиль? – он показал рукой на машину Марины, блестящую в темноте мокрыми боками.
Тихий хлопок. Я сделал шаг в сторону и не увидел Аны, обернулся к Михаилу, и тот кивнул в ответ.
– Мой, – ответила Марина и шагнула вперед. – А в чем, собственно, дело?
Я, не дожидаясь развития разговора, зашагал к фонарю. Полицейский повернулся в мою сторону:
– Молодой человек!
Я, полуобернувшись и не останавливаясь, махнул ему своим одноразовым телефоном:
– У меня телефон не светится. Я под фонарь – какое-то сообщение пришло.
– Пожалуйста, вернитесь
