стрелять вы куда будете? Не в меня ли?
— Нет, в воздух, — отрезал тот и посмотрел на меня с явным неудовольствием, вызванным тем, что я усомнился в его честности.
— Замечательно, — сладко улыбнулся я и не спеша двинулся прочь от виконта.
Стоит признать, что Синявский силён, а мой перстень уже одной ногой в могиле. Его прочности хватит лишь на одну-две мощные магоформы. Выходит, что мне надо чуть ли не мгновенно пробить защитную магоструктуру В-ранга, поскольку виконт вызовет именно её.
К слову, только магоструктуры подобных мне магов смерти были самодостаточными. Их питала энергия душ, из коих они и были сделаны. А все прочие маги постоянно тратили ману на поддержание магоструктур, даже когда они просто «спали» в ауре. В какой-то степени такая плюшка выделяла подобных мне красавчиков из рядов прочих магов. Однако в нынешней ситуации никто и не подумал об этой особенности магов смерти. Даже в неопытных глазах Рябого и Бульдога я был обречён. Они уже наверняка меня похоронили и мрачно думали, как надо правильно входить в камеру и лепить шахматы из хлебного мякиша.
— Готовы, судари? — церемонно спросил огневик, когда мы с надменно улыбающимся виконтом заняли свои места.
— Готов! — крикнул я, мысленно умоляя перстень прожить подольше.
— Передавай привет своим погибшим родственничкам! — глумливо выдохнул Синявский, хрустнув пальцами правой руки.
Спустя миг раздался револьверный выстрел, возвестивший о начале дуэли. И виконт сразу же швырнул в меня мощнейшую молнию, осветившую всю улицу так ярко, будто взошло белое холодное солнце. А я вызвал магоформу Д-ранга «кожа», призванную защитить меня от магии. Она появилась под «доспехами», сделанными из душ грабителей.
Однако уже через мгновение грозно трещащая молния сожгла «доспехи», а следом уничтожила и «кожу», но до моего тела она не добралась. Истратив весь заряд, молния превратилась в ослепительную вспышку, словно в бессильной злобе хотела напоследок выжечь мне глаза. И я вправду чуть не лишился зрения, хотя и вовремя закрыл глаза.
Благо подобное развитие событий я спрогнозировал, потому был готов к вспышке. Буквально за миг до неё мне удалось швырнуть в защитную магоструктуру виконта сразу три магоформы: «копьё» Д-ранга, «меч» такого же ранга и слабенькую «верёвку». И на этом жизнь моего перстня прекратилась. Он чуть ли не до кости обжёг мой палец и раскололся на множество мелких частей.
Я поспешно сунул правую руку в карман и открыл слезящиеся глаза. Вспышка уже исчезла, потому мне удалось увидеть бьющегося на спине Синявского, рефлекторно пытающегося стащить с шеи бесплотную «верёвку», превратившуюся в удавку. Кожа под ней нехотя гнила, расползаясь чёрными кусками. Шла кровь. Пальцы же виконта каждый раз гнили, стоило им попасть в зону действия «верёвки».
При этом вокруг Синявского до сих пор сверкала голубая магоструктура, но она уже не была цельной. В ней около шеи зияла дыра, пробитая моими «копьём» и «мечом».
Шикарно получилось! Да ещё так быстро. Вся дуэль заняла всего пару-тройку секунд, потому-то народ ещё и не осознал, что всё закончилось.
— Не может быть! — наконец-то выдохнул шокированный огневик, глядя выпученными зенками на виконта, судорожно выгибающегося и скребущего ногами.
— Миша! — раненой птичкой вскрикнула Крылова, упала на колени около мучительно корчащегося Синявского и принялась поспешно лечить его.
Её магия шустро справилась с моей, после чего шея парня начала регенерировать. Молодая розовая кожа нарастала там, где гнилыми лохмотьями свисала бахрома старой.
— А ведь мог и убить, если бы швырнул что-то посильнее «верёвки». Моё великодушие не знает границ, прям как человеческая глупость, — саркастично сказал я, призывно махнул своим ошарашенным прихвостням и спокойно пошёл прочь, попутно издевательски бросив огневику, превратившемуся в памятник глубочайшему изумлению: — Вы оказались правы. В минуту уложился.
— Эм-м-м, — побагровев, с трудом просипел он, будто его душил невидимка.
— А вы, сударыня Крылова, нарушили правила. Дуэль была до смерти. Вы не имели права вмешиваться. Однако я милостиво прощаю вас. Доброй ночи.
— Доброй ночи. И лучше не встречайтесь на моём пути, — зло процедила она, исподлобья глянув на меня со смесью уважения, гнева и благодарности.
— Не могу этого обещать. Город слишком маленький.
— Это точно Ратников? — уже за моей спиной раздался торопливый шёпот огневика. — Он ведёт себя как князь, а то и император. Да и его искусство… он четыре магоформы выпустил в мгновение ока, а «верёвку» уложил прямо в дыру от «меча» и «копья». Это же просто ошеломительно. Что-то тут нечисто.
— Быстрее, — тихонько бросил я своим спутникам, идущим по бокам от меня.
Мы ускорились и скрылись среди домов, мрачно взирающих чёрными окнами, скрытыми крепкими решётками.
— Как вы его приложили, сударь! Это же просто… просто… охренеть! — восторженно выдохнул Бульдог, тряся мясистыми, обрюзгшими щеками. — Они даже о наших мешках забыли и винтовках.
— На то ведь и был расчёт, да? — вставил более сообразительный Рябой, ликующе скаля зубы.
— Был, — кивнул я и нашёл взглядом крылатый силуэт, парящий в небе. Теперь-то Аким будет изо всех сил прочёсывать округу, чтобы загладить промах. — Где там ваш подвал с бочкой спирта?
— Рядом уже, вон за теми домами, сударь Ратников, — махнул рукой Бульдог.
— Отлично. С кем живете? Семьи есть?
— Ушла жена, — мигом погрустнел Бульдог, шмыгнув носом. — К знакомому ушла, будь он трижды неладен. Мол, у него и машина есть, и квартира в неплохом районе. Да и сам он официальный охотник на демонов, а не, как я, нищеброд.
— В общем, оставила она его с рогами и копытами, — весело вставил Рябой, криво усмехаясь.
— Хорошо, детей у нас не было, — мрачно проронил Бульдог. — А отец с матерью давно уже померли. Так что один я на всём белом свете.
— А я тоже один живу, — взял слово Рябой, глядя под ноги. — Семьёй так и не обзавёлся. Но родители живы. Просто в другом княжестве обитают. А я туточки остался.
— Недолго тебе туточки оставаться, — передразнил я охотника и криво улыбнулся. — Валить вам обоим надо из этого района. Синявский видел вас с оружием, так что знает, чем вы промышляете. Наверняка он пошлёт кого-то по ваши противозаконные души…
— … А ведь точно! — ахнул Рябой, округлив зенки.
— Тьфу, вашу мать! — в сердцах бросил Бульдог, смачно сплюнув.
— Ладно, не бздите.
