Булочка. Ох, забавно будет звучать, когда гепард вырастет.
В поместье мы вернулись через пятнадцать минут. У ворот нас остановил охранник, но стоило Маше снять капюшон, как он замолчал и пропустил нас. Ему было выгоднее молчать, что он упустил из вида сбежавшую графиню, и он это сразу понял. На нашу удачу здесь все боялись гнева графа. И вскоре мне самому пришлось узнать почему…
Мы зашли через тот же вход для слуг. Я подержал Булочку на руках, пока Маша переодевалась обратно. Она вышла из служебного помещения в том же голубом платье и взяла Булочку обратно на руки. Это на удивление спокойное животное уже весило не меньше семи килограммов. Недолго Маша так сможет с ней миловаться.
Мы вышли в зал, и я ощутил на себе взгляды всех охранников.
— Упс, похоже, что нас потеряли, — поняла Маша.
— Ага. И твой отец идёт сюда.
— Это стоило того. Что бы он ни сказал, я всегда буду помнить, что ты исполнил моё самое сокровенное желание.
Граф выглядел серьёзным. Он подошёл так, чтобы не привлекать внимание гостей.
— Маша, ты что себе позволяешь? — строго, но тихо спросил граф.
— Я уже совершеннолетняя. И могу сама решать, что делать, — уверенно произнесла Маша явно отрепетированные слова.
Котёнок почувствовал агрессию в сторону новой хозяйки и зарычал на графа, чем вызвал у Марии очередной приступ умиления.
— Это что такое? — с удивлением спросил граф.
— Это Булочка. И она привязана ко мне, так что ты не сможешь её выгнать.
— Тогда я выгоню вас обеих.
Мы с Машей переглянулись. Не ожидали, что граф может заявить, что выгонит дочь, прямо и на дне рождения девушки. Граф Ларионов строго смотрел на Машу, но при этом продолжал улыбаться мимо проходящим гостям. Он говорил тихо, так чтобы только мы его услышали:
— Котам не место в нашем доме.
— Граф, прошу прощения, что вмешиваюсь, — я взял слово, поскольку Маша настолько расстроилась, что уже с едва сдерживалась, чтобы не зареветь. — Этот питомец — мой подарок.
— Да, я же не могу отказаться и обидеть Лёшу, — продолжила Маша.
— Алексей, подобные подарки нужно согласовывать, — ответил граф.
— Мне об этом никто не говорил. Питомец уже оформлен на Машу. А их магическую связь практически невозможно разрушить, — пояснил я.
— Практически?
— Это возможно лишь в случае смерти питомца или хозяина. Вы же не станете настаивать на убийстве котёнка?
Граф опустил взгляд на Булочку, которая сердито смотрела на него. Она снова зарычала, но её рык пока походил на жалобное пищание.
— Стану. Это моя принципиальная позиция, — ответил граф.
— Пап, я не ожидала от тебя такого. Даже навстречу тебе пошла и встретилась с Воронцовым, — выпала в осадок Маша.
— Тебе пора искать мужа. Или ты за Алексея замуж собралась? — тихо спросил он.
— А ничего, что я здесь нахожусь? — вмешался я.
— Ты разрешил мне с ним общаться. Значит, я имею право и принимать подарки, — насупилась девушка.
— А нам точно нужно это обсуждать посреди праздника? — продолжил я.
Думал, что если перенести разговор, граф остынет и сможет принять более рациональное решение. Но он не хотел:
— Да, я уже освою позицию. Она принципиальна.
— Пап, почему ты принципиален, а я должна идти тебе на уступки? — не понимала Маша.
— Потому что я обеспечиваю тебя и все твои хотелки, — тихо ответил он. — Но так и быть, пойду тебе навстречу, раз у тебя день рождения.
— То есть я могу оставить Булочку?
— Если выйдешь за Воронцова, — улыбнулся граф, а вот Маша сморщилась.
Она прижала к себе Булочку, а по щеке покатилась слеза. Девушке пришлось повернуться к стене, чтобы гости не заметили её эмоций. А я начал понимать, что граф специально выбрал такую позицию. Он весь разговор с дочерью вёл к этому ультиматуму. Ведь Мария напрочь отказывалась от помолвки с Воронцовым.
— Маш, а ты где-то учишься? — поинтересовался я.
— Осенью планировала поступать в магическую академию в Москве. Этот год у меня с репетирами, чтобы пройти поступление. Дар у меня настолько слабый, что его считай и нет, — ответила Ларионова.
А я уже плавно прикидывал в голове, во сколько обходится обеспечение Маши. Сумма получалась, мягко говоря, приличная. Но я уже потратил на неё в разы больше. У меня появился доступ ко всем счетам рода. И если вычесть из суммы, которой я могу распоряжаться, допустим цену ещё одной Булочки, то ничего особо не изменится.
Однако моя задача не транжирить, а приумножать богатство рода. Это невероятно важно для следующих поколений, да и для всей семьи в целом.
— Если хочешь дальше учиться, то сделаешь правильный выбор, — подталкивал её отец.
Но Маша молчала. А Булочка в её руках снова запищала. Я решил помочь сделать выбор:
— В моём съёмном доме найдётся свободная комната.
И Маша, и её отец с непониманием посмотрели на меня. Поэтому поспешил объясниться:
— Граф, вы говорите так, словно у Марии нет адекватного выбора. Либо выйти замуж за ненавистного человека, либо убить невинное создание. Ваш главный аргумент — это деньги. Но ведь и друзья у Марии не бедные. Я, конечно, не миллионер, но смогу помочь Марии освоиться вне стен вашего дома.
Я, конечно, приуменьшил, чтобы не создавать лишнее подозрение. На моё счастье граф понятия не имел, сколько стоит Булочка. Вернее, он пока не узнавал. Поэтому у меня была небольшая фора.
— Ах, конечно. Третий вариант — остаться с простолюдином, заработать славу женщины лёгкого поведения и никогда не найти знатного мужа, — усмехнулся граф.
Маша утёрла ладонью слёзы, и к ней вернулась былая уверенность, чтобы серьёзно ответить:
— Я выбираю остаться с Булочкой. И если для этого нужно покинуть твой дом, то без проблем. Сейчас же соберу свои вещи.
— У тебя нет ничего своего. Кроме этой кошки. Даже твоё платье и украшения…
— Украшения — это тоже подарок, — возразила девушка и усмехнулась. — Хорошо, я уйду голой. Такая слава тебе нужна? Я разденусь прямо сейчас, и ты уже не скроешь своих истинных намерений от всех собравшихся.
Отец Марии сморщился, но быстро вернул на лицо дежурную улыбку. Позиции поменялись, и теперь
