Спорить и возражать было бессмысленно, поэтому я покорно отправился вслед за шестеркой 'комиссара'.
Вначале со мной довольно долго беседовал плотный, коренастый мужчина в белом лабораторном халате. Впрочем, на беседу разговор походил мало, скорее всего, это был своеобразный тест на проверку знаний. Я сдал его, не напрягаясь, после чего тип ушел. Спустя пятнадцать минут явился еще один 'белый халат'. На этот раз это был худой, длинный, с изрядно потрепанным лицом, молодой парень. Поднявшись с ним этажом выше, я неожиданно оказался… в самой настоящей лаборатории. Стоило только мне ощутить знакомую атмосферу научно-исследовательской лаборатории, как у меня к горлу подкатил комок. Неужели мне предстоит здесь работать?! Я все еще не мог поверить своим глазам. Не успел я в душе поблагодарить провидение, как мой гид, чуть ли не силком, потащил меня дальше. На верхние этажи. В жилую зону, где как оказалось, я теперь буду жить. Увидев двухкомнатную квартиру, предназначенную для меня, я понял, что экзамен мною был сдан на 'отлично'.
Рабочий день у нас начинался в девять утра, а кончался в зависимости от количества и срочности работы. Каждый день я спускался с этажа, где жил, двумя пролетами ниже, и оказывался в исследовательском центре, часть которого занимала наша лаборатория. Работало нас в ней пятеро, включая нашего начальника, бывшего штаб – полковника инженерных войск, доктора наук, Педроса Гомеуса. В свое время он служил в штабе армии, на одной из центральных планет, пока не был обвинен в шпионаже. Своевременно предупрежденный, сумел бежать. Заметал следы до тех пор, пока не оказался здесь, на границе освоения космоса. Относился он к особой человеческой породе, к людям упрямым и ревнивым, не признающим поражений и ошибок. Всегда уверенный в своей правоте и непогрешимости, глухой к доводам рассудка, он иногда доводил меня до белого каления своими указаниями и наставлениями. Третьим и последним инженером в нашем коллективе был мой экзаменатор, бывший дипломированный специалист, которого неумеренная страсть к деньгам привела к воровству, а нежелание сидеть в тюрьме – сюда, на 'дно'. Остальные двое сотрудников были из самоучек. Простые незатейливые ребята, потрепанные жизнью и насквозь пропитанные пивом. В нашей лаборатории они играли роль техников, грузчиков и занимались много еще чем, где не требовались специальные знания и работа головы. Наша работа имела свою особую специфику. Работа над электронной отмычкой сменялась разработкой схем взлома систем безопасности, а усилитель сигнала для 'жучка' плавно перетекал в переделку чипов на статус – картах. Последняя работа случалась чаще всего.
Помимо нас, на этаже, работала нарколаборатория, оружейные мастерские и криминалистическая лаборатория. Начальником последней являлся уже знакомый мне 'Эксперт'. Люди, работавшие в исследовательском центре, в своем большинстве, являлись моими соседями по тридцать четвертому, жилому, этажу. На тридцать третьем этаже находилась автоматическая прачечная, магазин, бар – столовая. Также несколько гостевых квартир, своего рода гостиница. Все три этажа были замкнутым комплексом, в который никто не мог попасть, не имея специального допуска. Первые несколько дней я думал, что попал в подобие тюрьмы, и вся моя жизнь теперь будет ограничена тремя этажами, но как оказалось все намного лучше. В свое свободное время, я могу идти, куда пожелаю, только нужно поставить в известность охрану.
Я работал в лаборатории второй месяц, когда мне в голову пришла неплохая идея по поводу новой разработки. Поделился мыслями с начальником. Тот дал 'добро'. В процессе подготовки оказалось, что необходим прибор, которого в лаборатории не оказалось. Рассказал о проблеме шефу, и тут же услышал следующее: 'Не суши мне мозги, парень, а езжай в центр. Вот адрес. Там есть все и даже больше'. Вслед за этими словами на стол легла статус – карта на мое имя. Фальшивке я не удивился, ведь за столь короткое время моего пребывания здесь, только мною было перешито одиннадцать статус – чипов под чужое имя. Взяв карту в руки, приложил большой палец руки. Тут же на ней появились мои биометрические параметры: сетчатка глаз, оцифрованное изображение лица, анализ ДНК. Далее шло мое имя, но уже со статусом техника, работающего в фирме 'Адрона'.
Поднявшись по лестнице и пройдя сквозь широкие двери, инкрустированные узорами из цветного стекла, я попал в большой вестибюль с множеством людей, спешащих по своим делам. Несколько растерявшись, я стал искать глазами автомат – информатор, как меня неожиданно окликнули.
– Дэвид? – послышалось за моей спиной. Имя прозвучало негромко, с ноткой сомнения в голосе. Я медленно обернулся. 'О господи! Это же Фил!'.
Передо мной собственной персоной стоял друг юности Филеас Сквош. Я не мог поверить своим глазам. Наверно, так же, как и он. Восемь лет – достаточно большой срок, тем более что мы расстались, когда нам обоим не было и пятнадцати лет.
– Фил!
– Дэв!
Только после этой переклички, мы бросились друг к другу. С минуту стояли, сжимая друг друга в объятиях. Не знаю, насколько искренне была его радость, но я был точно на седьмом небе от счастья. Зачеркнувший свою судьбу статусом безработного, я старался как можно реже вспоминать свое прошлое, чтобы лишний раз не бередить душу. Только редкие электронные письма родителям и их ответы, были единственной ниточкой, связывающей меня с прошлым. И тут такая встреча! Фил напомнил мне бурную юность, радости и неудачи, родителей, все то, от чего я отказался, что теперь старался забыть. Вихрь воспоминаний пронесся в моей голове, взбудоражив меня еще больше.
– Ты как-то странно возбужден, – тут Фил подмигнул мне. – Ты случайно не сменил ориентацию, а Дэвид?!
В первый миг я не понял его, а потом рассмеялся. Весело, от души, как давно уже не смеялся. Не дав мне толком прийти в себя, друг юности, подхватив меня под локоть, уже тащил обратно к двери, но только я открыл рот для возражений, как мне было категорично заявлено: – Нашу встречу просто необходимо отметить! Не вздумай возражать! Я плачу!
Позже, я так и не смог толком вспомнить, куда мы шли и как оказались, за столиком этого тихого бара. Я был настолько взволнован встречей, что некоторое время воспринимал, из окружающего мира, только Фила. Меня захлестнула с головой гигантская волна воспоминаний, мыслей, чувств, все то, что копилось у меня в душе, ища выхода. И я не смог удержаться. Когда от бутылки осталась четверть, меня пробило на откровенность. В едином порыве я рассказал Филу все, что со мной произошло, правда, только в общих чертах. Закончив исповедь, я испытал облегчение и страх. Страх, что друг юности сейчас станет бывшим другом. Но вместо того чтобы встать и уйти, я услышал то, что никак не ожидал услышать: – Знаешь, Дэвид, я думаю, что судьба обошлась с тобой довольно подло, но, устроив нашу встречу, она, таким образом, решила извиниться перед тобой. Значит, так. Давай по последней. Потом ты идешь и забираешь свой… прибор, а я,… через неделю – полторы тебя найду. Обещаю! Поднимай! За нас, парень!
