Поразмыслить на эту тему у меня была масса времени. Даже список предполагаемых врагов составил. На первом месте в нём, разумеется, стояла ОБК… Уж больно полёт моих родителей походил на поспешное бегство… Дальше шли всякие спецслужбы, конкуренты… да мало ли кто мог быть… Даже террористы… хотя, маловероятно!
Так что, прежде чем выложить пришельцам всю подноготную, неплохо бы узнать, кто они и откуда.
– Теперь твоя очередь.
– Ты так и не ответил мне, – упёрся кэп.
– Я, конечно, понимаю, что ты офицер и всё такое, но я первым задал вопрос и хочу получить на него ответ.
Ну а чтобы у чувака не было никаких сомнений в моей правоте, сунул ему под нос ствол плазмомёта.
– Это допрос?
– А что?
– "Каждый военнопленный при его допросе обязан сообщить только свои фамилию, имя и звание, дату рождения и личный номер или, за неимением такового, другую равноценную информацию", – отчеканил кэп, как по писанному, слово в слово статью семнадцатую Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 3 августа 2087 года.
– Мы не на войне… Или она сейчас идёт? – насторожился я.
– Нет, – отрицательно мотнул головой собеседник, – и я не думал, что попаду на неё на этой планете.
– Ну-у, пока не всё так страшно, – "успокоил" я его, – Значит так, капитан, звание твоё я знаю, всё остальное мне без надобности. Не хочешь, не говори, но мне нужно знать, кому принадлежит корабль.
– Этот? – кивнул он на челнок.
– И этот, и тот, что на орбите.
Кэп не ответил.
– Что молчишь? – прервал я затянувшуюся паузу.
– Какие сведения тебе нужны о корабле? – мне показалось, или его голос стал более хриплым.
– Я же сказал, хочу знать, с кем имею дело… И ещё, – усмехнулся, поняв, чего он так задёргался, – я – не Дарт Вейдер и не Тёмный Властелин, чтобы захватить ваш корабль, а заодно и всю вселенную в придачу.
– Всё начинается с малого, – буркнул офицер.
Что ж, по крайней мере, у него нет проблем с юмором. И то хорошо.
– Так всё-таки, кому принадлежит корабль?
– Содружеству.
– Уже лучше, а поконкретнее?
– Его военно-космическому флоту.
– А Россия сейчас в Содружестве или отдельно?
– Империя сама по себе, так же, как и Китай. А почему ты спрашиваешь? – насторожился мой собеседник.
– Хочу узнать, не изменилось ли что в мире за последние четырнадцать лет.
– Четырнадцать? А кто ты такой? Ты так и не сказал.
– Зовите меня Алекс, – хмыкнул ему в ответ.
– Алекс и всё?
– Подробности – на борту звездолёта. Кстати, как он называется… если это, конечно, не военная тайна? – поспешно добавил я.
– Название – на корпусе челнока, а позывные ты должен был слышать в эфире. Ведь слышал же?!
Пригляделся повнимательнее, действительно, над крылом были намалёваны буквы "дабл ю" и "эл", но хрен его знает, что они означали, а позывного в базах данных ИскИна не было. А чего удивительного, без малого полтора десятка лет прошло. За это время и не то могло поменяться.
– Я не помню всех кораблей наизусть, а мой комп… по-моему он барахлит.
– "Ледлоу", "Уильям Ледлоу", – поправился офицер, – Не может быть, чтобы ты не слышал этого имени.
Имя? А, ну да.
– Отчего же, знаю. Так звали капитана звездолёта "Королева Виктория". Того корабля, что бесследно пропал во время экспедиции к Тау Кита. По-моему, даже обломков не нашли?
Хотя и корабль, и его командир состояли в космическом флоте Великобритании, экипаж в сорок десятков человек был подобран международный. Там было представлено чуть ли не всё Содружество: англичане, французы, немцы, американцы, канадцы, итальянцы, испанцы… А среди находившихся на борту почти двух десятков учёных можно было встретить даже русских и китайцев. Были и представители других стран, не входивших в европейско-североамериканский союз.
– Верно. А про наш корабль что-нибудь слыхал?
Откуда? Но нужно ли об этом говорить? Стоит ли демонстрировать, что я, чёрт знает сколько лет, был полностью оторван от внешнего мира.
– Может и слышал, но сейчас не помню, – осторожно заметил я.
Надеюсь, экипаж не успел покрыть себя неувядаемой славой, так, что о нём должны были знать в каждом обитаемом уголке вселенной.
– Да, это двенадцать лет назад только о "Дабл-ю-ле" и разговоры были, – вздохнул капитан, – Как же, первый космический крейсер. Это теперь его понизили сначала до фрегата, а теперь и до эсминца. А там вообще поговаривают пустить на слом. Как быстро течёт время. А кто раньше не мечтал на нём служить?..
– Тогда, может, поднимемся на борт вашего флагмана, пока его не забрали в утиль?
– А с юмором у тебя не хило, – хмыкнул кэп.
– Стараюсь, как могу, сэр! – встал я по стойке смирно.
– Ну, раз уж ты признал главенство за мной, может, сдашь оружие добровольно, по-хорошему.
– Непременно, командор, но только на палубе вашего звездолёта. Уж не взыщите, а то не хотелось бы, чтоб вы меня тут забыли, а сами улетели в дальние дали.
– Моего слова тебе будет достаточно?
– С вашего позволения, сэр, пусть слова останутся словами, а дела – делами. Оружие – пожалуйста! – я тут же подхватил с земли пистолет и сунул его в кобуру, защёлкнув её на все застёжки.
Теперь офицеру с его повреждённой правой рукой надо было основательно повозиться, чтобы вытащить его левой.
– Мне тут надо кое-какие вещи забрать, так что прошу вас и ваших людей не предпринимать опрометчивых поступков: куда-то бежать, зачем-то стрелять, – на всякий случай предупредил я, вздёргивая капитана, а затем и лейтенанта на ноги, прислонив их потом друг к другу. А сам, даже не полюбовавшись на получившуюся живописную композицию, скользнул внутрь своего дома… теперь уже бывшего. Надо было торопиться, пока "гостям" не взбрело ещё чего в голову.
Та-ак, первое – вещмешок. Этот самодельный сидор с лямкой, тоже изготовленный из куска скафа, был достаточно герметичен и служил надёжной преградой. Разумеется, не против вакуума и космического холода, но от кислотного дождя и местных испарений содержимое защищал вполне сносно.
Внутри у меня хранился "джентльменский набор" на всякий пожарный случай. Например, как сейчас, – экстренной эвакуации. "Кружка", больше напоминавшая продолговатый котелок, только без крышки, ложка… нож я всегда таскал с собой… тщательно свёрнутый кусок ткани. Непромокаемый и кислотоустойчивый, а ещё достаточно тонкий, что в сложенном виде занимать мало места. Ах да, ещё небольшой моток верёвки, длиной в тридцать четыре метра и по прочности не уступавший стальному тросу того же диаметра, то есть семимиллиметровому. Такой не только меня выдержит, тонну веса потянет.
