— Мне не к чему второй заход! Мой первый ход — последний ход! — Произнес он известную по фильмам фразу. Некоторые из фаццанов были отброшены от сильного толчка на большую дистанцию. Они корчились и копошились как утыканные иглами ежики.
Уцелевшие фаццаны слегка растерялись, и атака замедлилась, а огонь со стороны землян усилился.
Часть из них остановилась и даже стала пятиться назад и лишь самые оголтелые рванули вперед. Лишь нескольким из них удало прорваться к линии, а один используя выдернутую у товарища стрелу, умудрился поразить одного из солдат. К счастью этот яд был безвреден для метаболизма теплокровных землян. Но вояке все равно было больно, и он на ходу капнул регенератором. Другие фаццаны оживились и, выдергивая стрелы, стали метать из в ответ, и пытались использовать их как дротики. Россияне укрывались щитами, но это мешало стрелять из лука. Возросло количество раненных к тому же фаццаны сумели прорваться в плотную, сойдясь в рукопашную. Хотя радиоактивные твари были не очень ловкими, численное превосходство сказалось. Практически все россияне получили ранения, а Семену стрела угодила в глаза. Юноша коротко вскрикнул, от болевого шока, но привычное тело выдержало страдания.
В своем сердце он уже распрощался жизнью, но страх почему-то исчез, сменившись отчаянием и возбуждением. Еще один солдат был пронзен стрелами насквозь, пробили даже голову. Положение было критическим, но премьер-майор, не смотря на ранения, не исчерпал еще свои сюрпризы. Сбросив сразу двоих фаццанов он подхватил напалмовый огнемет и полоснул пламенем в оскаленные морды.
Фаццаны и без того обескураженные упорным сопротивлением приняли огонь за потоки многомиллионной губительной в отсутствии силовых полей плазмы. Последние остатки боевого духа улетучились, и они обратились в повальное бегство. Уставшие солдаты стреляли вдогонку, поражая в спину. Несколько фаццанов повалились на пол, и завязало руки узлом, видимо рассчитывая на спасительный плен. Однако русским воинам пленные были не очень нужны, поэтому трусов предпочли добить. Когда последние враги скрылись, спрятавшись за полупрозрачную пелену покрывающую зону, Андрей прокричал молодецки.
— Ждет победа! Ждет победа! Кто умеет Россию любить! Ждет победа, ждет победа, мы сумеем злых монстров убить!
Премьер-майор успокоил.
— А ты юноша не кричи и без тебя "весело", лучше смажьтесь регенератором тогда восстановитесь.
— Сам знаю. — Буркнул вполголоса Андрей.
Солдаты побрызгали на себя раствора, раны стремительно затягивались, только один уже не подлежал воскрешению. Остальные шестнадцать были готовы отразить любую пакость врага. Как выяснилось фаццаны тоже не последние дураки, и временно приостановили атаки.
Однако их пассивность была обманчивой, через полчаса в атаку пошли роботы. Однако подобная тактика оказалась ущербной, машины стопорились, их видно хотели взорвать, но и эта попытка оказалась напрасной. Тогда фаццаны используя их как прикрытие, пошли в атаку. Первоначально им удавалось приблизиться к позициям, но ливень стрел достигал их и за укрытиями, тем не менее, в ответ фаццаны метали ножики, топорики, также причиняя ущерб. Число раненных людей возросло, но боевой дух противника был не высок, и хорошенько вымотав землян, они повернули обратно.
— А радиоактивные пожалуй трусят. — Отметил Семен, его глаз практически вырос по-новому, только вот моргать пока было больно.
— А ты смелый, вот попробуй, выгляни из зоны. — Подтрунил Андрей.
— Помолчите молокососы! Мы в кольце и он нас уже не выпустят. — Отчеканил ефрейтор.
— Наша армия поможет. Подойдут новые соединения, они очистят планету.
— Если уж очень повезет. А пока мы в кольце. Вы ведь впервые в подобной переделке, а мне уже приходилось сидеть в подобной ловушке.
— Тоже в ЗИ- зоне?
— Нет в гравиококоне нейтронной звезды. До сих пор мурашки по телу когда вспоминаешь подобный кошмар.
— А можешь рассказать по подробнее?
Ефрейтор хотел сказать грубость, но передумал.
— Словами не опишешь, это надо самому пережить, но если выживем, я надеюсь, в будущем вам это еще предстоит.
Андрей пожал еще по мальчишески узкими плечами, ему лично хотелось жить, мало того быстрей бы кончилась война — если во время боя еще чувствуешь азарт то после него лишь усталость, опустошение и мысли: слава богу — живой.
Семен усиленно разрабатывал вновь выросший глаз, изображение в нем сначала расплывчатое становилось все более четким.
— Хорошо, что мы живем в конце тридцатого века. В противном случае ходить мне одноглазым.
— А что это звучит — одноглазый Семион! — Пошутил Андрей.
— Не картавь гордое русское имя.
Ефрейтор со скучающим видом произнес.
— Семен имя еврейское.
— Да, ну! А Андрей.
— Тоже! В Библии первые два апостола были Петр и Андрей — чистокровные иудеи.
— Ну а Иван традиционно русское имя.
— Нет, это тоже еврейское — Иоанн. Обозначает — Иегова свят.
— Вот как неужели наша великая нация так много переняла от евреев.
— Мне это и самому неприятно, но Библия которую мы чтим написано почти полностью евреями.
— Тогда давай лучше поговорим об женщинах. Правда что фаццаны могут принять любую форму, в том числе и сладострастных дам.
— Правда. Я смотрел их телевидение: в свободном состоянии многие принимают форму наших женщин.
— Так это замечательно, а пленные как себя ведут.
— Честно говоря, если принудить к сексу то никогда не отказывают, многим, если не всем из них это нравиться. А стыд они совсем потеряли — аморальная раса. Я был бы рад, если бы очистили вселенную от этой шалавы. Но пока они сильнее.
— У вас был с ними опыт.
— Только один раз, инструкция запрещает насиловать пленников. Честно говоря, в форме самки они очень темпераментны и им все мало. А одна моя подруга сержант Коралла пробовала с мужчинами.
— И как?
— Нормально мальчики. — Ответил солдат в пятнистой форме. Из-за коротких волос, широких плеч, мускулистых рук и лица, наполовину покрытого татуировкой, она напоминала мужчину. Даже груди были стянуты боекостюмом, и определить, что она женщина было невозможно.
— Жаль, что у нас в полку не было женщин. — Со вздохом произнес Андрей.
— Вы штрафники, это видно номеру на щеке, вам и не положено. В нормальных частях женщины служат наравне с мужчинами.
— Ну, а почему нам не положено?
— Чтобы не баловать провинившихся сексом. Вы должны быть наказаны хлопцы.
— Нас и так уже наказал сверх всякой меры. — Искренне произнес Андрей.
