— Но почему обязательно здесь? — Хьютай показала на парящую в полумиле «Товию». — В ней есть матричный центр и Эвергет. Мы можем отправиться куда угодно.
— Можем. Но не сейчас. У нас еще много работы.
Вэру посмотрел на «Товию».
— Кстати, где остальные? И где мой двойник?
— Их нет. Когда «Астрофайра» освободила «Товию», она забрала их с собой.
— Забрала?
— Убила. В каждом весме есть маленький аннигилятор, источник питания. При отключении связи его можно дистанционно взорвать, чтобы сохранить непрерывность сознания. Их тела превратились в пепел, сознания ушли на «Астрофайру», а потом она… что с ней стало?
— Не знаю. Возможно, она в пустоте, в бездне световых лет, без всяких ориентиров. А может, её уже нет. Я не хотел бы такого исхода. Ведь она могла… забрать тебя с собой, но не сделала этого…
— В самом деле… — Хьютай растерянно потрогала браслет. — Но тогда он лежал у меня в кармане скафандра и, наверно, не действовал. А когда ты… твое подобие взорвалось, я очень испугалась. Хотя он и был лишним, мне его жаль. Но теперь ты единственный.
— А что произошло, когда вы оказались внутри «Товии»?
Хьютай пожала плечами.
— Ничего. Мы проскочили в ворота, сели, но попасть в рубку не смогли. Все двери в корабле автоматически закрылись. Они из субстали и лазер их не берет.
— Другие файа не пытались вам помешать?
— Нет. Мы их даже не видели.
— «Товия» получила повреждения?
— Незначительные. Сейчас ремонтная система уже должна их устранить.
— Но что вы там делали?
— Ничего. Нас заперло в туннеле возле главной рубки. Мы пытались выбраться, а потом… ты… он вдруг вспыхнул и двери открылись.
— Предупреждения не было?
— Нет. Он просто взорвался, а я, когда опомнилась, отправилась искать тебя. Я ходила посмотреть, что с остальными, но они все тоже… пепел.
— Значит, мы остались здесь одни, если не считать Айэта и Юваны.
Хьютай с интересом посмотрела на них, они — на нее. Она была такой же рослой и ладно сложенной, как и Анмай, но гибче, еще красивей, с роскошными черными волосами до бедер. Айэт бездумно любовался ей. Красивое лицо Вэру лишь оттеняло ее лицо — похожее, но столь прекрасное, что описать его обычными словами он не мог. В ее присутствии все остальное казалось юноше несколько смутным.
Пару минут все четверо молча смотрели друг на друга. Потом Анмай встал сразу за спиной любимой и обнял ее. Она откинула голову назад, на его плечо. Незачем было вспоминать, что это — единственная женщина, которую он любил и знал — все это светилось в его глазах.
Ювана взглянула на Хьютай, потом на Вэру и вдруг смутилась. Она ничего не сказала, но Хьютай поняла её.
— Она хотела заменить тебе меня?
Вэру кивнул. Хьютай так взглянула на девушку, что та подумала — не будь рядом с ней Айэта, её жизнь окончилась бы тут же. Тем не менее, они учтиво познакомились и через минуту уже болтали, словно дети. Айэт вдруг опрокинулся на спину, брыкнув длинными ногами.
— Что с тобой? — испуганно спросил Вэру.
— Я умираю от голода, — заявил юноша, не открывая глаз. — Наверное, прямо сейчас и умру.
— В самом деле, — Анмай спохватился. — Мы уже больше суток не ели. На «Товии» есть еда?
Хьютай фыркнула и направилась к скиммеру. Тот устремился к «Товии», вернувшись через несколько минут. Хьютай выбралась из него, потом с усилием извлекла большой поднос, уставленный разнообразной снедью. Забыв обо всем, они устроились вокруг него. Анмай заметил, что Айэт ест очень медленно, стараясь не показать Хьютай, насколько он голоден. Красивый рот Юваны, напротив, работал словно дробилка, но при том, это получалось у неё на удивление естественно…
Насытившись, Вэру начал рассказывать подруге обо всём, что случилось за бесконечно долгий год их разлуки. Иногда его историю дополнял и пояснял Айэт, иногда — Ювана. Хьютай слушала молча, с печальными глазами. Ей рассказать было нечего — шесть месяцев на борту «Астрофайры» сейчас казались ей сном. На миг ей показалось, что всё это — тоже сон и она сидит в подземелье Цитадели, слушая самые первые из странных и пугающих рассказов Анмая. Тот говорил несколько часов. Его живо блестевшие глаза то встречались с глазами Хьютай, то устремлялись на медлительное вращение Сверх-Эвергета. Дойдя до своего слияния с всесильной машиной он сбился и замолчал.
— Боюсь, это сложно передать словами, невозможно даже описать. Невозможно понять ощущения, порожденные разумом, в миллион раз более мощным. Я сам почти этого не помню. Но…
Он помолчал, задумчиво глядя вверх.
— Я обращался к памяти машины… ненадолго. Но в те короткие мгновения я понял, что как бы ни были велики Мэйат, строители Линзы, они не имели ничего общего с человеком, файа, или любыми известными нам разумными существами. Они… верили, что жизнь после смерти существует, но на той её стороне нет ничего, что придумали слабые люди — ни рая, ни ада, ни Бога. Только бессмертные души… но их бессмертие фальшиво. Там царят законы джунглей и сильный поедает слабейшего, делая его разум своей частью. Единственное спасение от этой второй смерти — вернуться сюда, в наш мир… или начать пожирать самому и стать… Зверем. Это не просто фантазии. Такой была созданная ими Реальность… она давно распалась. Изначально Мэйат не были такими, но их путь увел их и от привычного нам облика, и от понимания. Они просто бросили Линзу, свои миры, свою Вселенную, словно не нужные выросшему ребенку игрушки, и ушли в иные, не представимые нами формы бытия. Это была одна из величайших цивилизаций Вселенной. Но она не единственная в своем роде — и Линза тоже не единственная. Таких сооружений много и многие из них очень стары. Некоторые из них могут поместиться внутри Линзы и вращаться вместе с её планетами, но другие намного больше её. Самое крупное — диск диаметром в восемьдесят световых лет, поглотивший массу целой галактики. Не знаю, существует ли он сейчас, но построившие всё это, — он повел рукой, — не погибли, не вымерли, а ушли дальше. Но что должно быть следующей ступенью на этой бесконечной лестнице? Ведь Линза для них была просто городом, местом для жизни… как дом. Кажется, так. Но большинство астроинженерных сооружений, не-планет, предназначены совсем для другого. Иногда это тоже жилые миры, невообразимые города в космической пустоте. Иногда — заводы и верфи, наподобие Верфей Файау. Есть не-планеты, где исследуются эволюция, развитие, вообще процессы, идущие в других физических условиях. Например, с другим зарядом электрона, с другой скоростью света, с другими физическими постоянными. Это очень интересно, но чудовищно. Здесь жизнь породила немало чудовищных форм, но там… — он помолчал. — Впрочем, здесь тоже есть всякое. Например, жизненные формы, не развившиеся в процессе эволюции, а завезенные Мэйат с великих и древних планет… существа, способные расти даже после своей смерти. Помните, мы долго летели над лесами… в них не было ничего разумного, кроме тех животных-цветов, диаметром в полвэйда. Это триниции, особый тип животных-хищников. Они подманивают свои жертвы, выпуская в воздух наркотический газ, светом, звуком, даже… даже телепатически. Хотя мышление — скорее биохимический процесс, чем электрофизический, они могут влиять на него, используя вирус связи Мэйат — и как средство управления, и по прямому назначению, для себя. Разумеется, чем выше интеллект жертвы — тем хуже она поддается воздействию. Но и сами триниции разумны. Их когда-то держали в особом резервате, но они вырвались на свободу — и теперь на миллиардах квадратных миль не осталось ничего разумного, кроме них. Но в других не-планетах…
