Ознакомительная версия.
– Император Родерик Коррино, я прибыл поздравить вас и присягнуть на верность. Я предвижу великие дела, которые смогут совместно осуществить империя и «Венпорт холдингз».
Возможно, он слишком много улыбается.
Казалось, Родерик на троне чувствовал себя неловко. В выражении его лица не было искренности.
– Сальвадор еще может вернуться, директор. Судьба моего брата остается загадкой, и наше расследование продолжается. Узнающие правду помогают мне искать ответы.
Джозеф почувствовал холодность атмосферы. Может быть, Родерик его в чем-то подозревает? Сиоба предупреждала его, как искусны узнающие правду из Ордена. Он старался не оставлять улик, но, если об обстоятельствах смерти Сальвадора его станет допрашивать узнающая правду, едва ли даже Норма сможет ему помочь.
Он ответил, тщательно подбирая слова.
– Мы все хотим узнать правду о судьбе нашего возлюбленного императора, сир. – Он перевел дух. – Но империя – это не один человек, и теперь на вас лежит ответственность за сотни планет и бесчисленные триллионы жителей, ваших верных подданных, – включая и меня. Я здесь и готов помочь чем вам будет угодно.
Из бака послышался голос Нормы, поразивший собравшихся в зале.
– Главное – пряности. Работы на Арракисе должны продолжаться без помех. Нашим навигаторам нужен меланж.
Джозеф был рад этому вмешательству.
– Сир, нам нужно обсудить некоторые операции с пряностью на Арракисе и императорский указ, касающийся «Комбайнд мерчантайлз». Ваш брат притязал на всю эту промышленность, но исполнение этого указа очень затруднительно и, откровенно говоря, непрактично. Оно подорвет распространение пряности в империи, лишив его многих нуждающихся в нем, чтобы нормально жить. Мы будем действовать осторожно, стараясь не вызвать ненужных волнений. – Он почтительно склонил голову. – Конечно, в этом, как и во всем прочем, я полагаюсь на вашу императорскую мудрость.
Несколько месяцев назад Драйго Роджерс установил, что количество людей, привыкших к пряности, составляет триллионы, и Джозеф не стал сложа руки ждать, пока Сальвадор выскажет свое нелепое требование. Он уже вооружил большинство кораблей «Венхолдз» и готов был разместить вокруг Арракиса боевые корабли, если бы дошло до открытого столкновения с вооруженными силами империи. Родерик Коррино получил бы свою пряность, но многочисленные тайные ресурсы «Венхолдз» принадлежали только Джозефу. Венпорт вполне мог защитить и Арракис, и Колхар, но не хотел такого исхода. Он надеялся, что новый император станет его партнером, а не помехой.
Родерик задумчиво молчал, потом наконец заговорил:
– Директор Венпорт, империя должна процветать, но нам нужно достичь гораздо большего. После битвы при Коррине мой отец и дед создали эту империю, и я хочу добиться того, чтобы у нас была хорошая коммерческая база для будущих поколений. – Его лицо смягчилось, и теперь было видно, что он устал от навалившихся проблем. – С ресурсами «Венхолдз», при сотрудничестве с вашей стороны мы могли бы вместе достичь этой цели. Я верю, что она у нас общая.
– Согласен, сир. Мы должны сосредоточиться на созидании, а не на разрушении. Выбрать не страх, а надежду. И поэтому я умоляю вас приложить все возможные усилия, чтобы контролировать Манфорда Торондо и его фанатиков-батлерианцев. На Баридже они уничтожили один из моих кораблей вместе с грузом, экипажем и бесценным навигатором. Здесь, в Зимии, они убили вашу дочь и без счета других людей, сожгли часть города. Император Сальвадор мог смотреть на это сквозь пальцы, но вы…
Звуки за стенами зала аудиенций, выражавшие согласие и несогласие, звучали все громче.
Родерик, казалось, рассердился, с его лица сбежали краски. Он наклонился вперед.
– Я хорошо это знаю, директор Венпорт. Согласен, нужно что-то предпринять.
Чтобы скрыть радость, Джозеф склонил голову и принял самый кроткий вид.
– Если только «Венпорт холдингз» способна помочь, мы…
В зал для аудиенций вошел гонец и побежал к трону. Императорские гвардейцы приготовились остановить его, но выслушали поступившее сообщение и пропустили.
Джозеф осмотрелся, гадая, что происходит. Норма Сенва плыла в своем баке, приблизившись к иллюминатору. Она заговорила, обращаясь к Джозефу, хотя ее могли слышать и окружающие:
– Императорский баркас вернулся, потрепанный, но целый. Он затерялся в свернутом пространстве, но пилот оказался на высоте. В отчаянном положении он сумел привести баркас на Салусу, и выживший экипаж передал срочное сообщение.
Гонец поднялся по ступеням трона и заговорил с императором Родериком.
Джозеф чувствовал себя так, словно на него опускался топор палача. Баркас цел? Значит, живы свидетели! Тареф не сумел вывести из строя двигатели Хольцмана.
Экипаж баркаса знает, что Джозеф предал и убил Сальвадора, а вдобавок у Арракиса баркас едва смог уйти от атаковавших его кораблей «Венхолдз». Если его экипаж уцелел, они расскажут императору, что все это устроил Джозеф Венпорт.
Он повернулся к Норме и прошептал:
– Мы погибли.
Не успел задыхающийся гонец закончить сообщение, как Родерик Коррино поднялся с трона, его лицо исказила ярость.
– Вы, директор Венпорт! Вы убили моего брата!
Он позвал стражу. Гвардейцы бросились к ним, выхватывая оружие. Они и сотня участников аудиенции окружили Джозефа. Его разорвут на части! Он не видел выхода.
– Такого развития событий я не предвидела, – сказала Норма Сенва. – Опять придется тебя спасать.
Джозеф почувствовал покалывание, и зал аудиенций затуманился и стал распадаться. Послышался хлопок от заполнения воздухом внезапно образовавшегося вакуума: Норма Сенва свернула пространство вокруг них, унеся прочь свой бак и Джозефа Венпорта.
Когда изучаешь историю, самые большие неудачи могут вдохновить на совершенствование.
Эразм. Журнал лабораторных записей последних дней
Когда корабль Драйго Роджета прибыл на Денали, Эразм наконец позволил себе поверить – они в безопасности. Их положение решительно улучшилось, и он очень интересовался тем, что ожидает его и Анну Коррино.
Но это было слабым утешением после потери Гилберта и вполне вероятной гибели школы ментатов: узколобые батлерианцы либо вообще запретят преподавание, либо решительно все изменят. Эразма одолевало сильное смятение, мыслительные процессы путались, и это было совершенно непривычно. Столетиями он пытался понять переживания людей, но теперь, начиная в них вникать, независимый робот нашел, что они ему совсем не нравятся.
Эразм был глубоко встревожен. Он вспоминал день, когда шаттл Драйго устремился к свертывающему пространство кораблю на орбите Лампадаса. Даже оттуда робот продолжал наблюдать через свои шпионские глазки, но без обычной отчужденности. Он с любопытством смотрел, как его преданный воспитанник опускается на колени посреди издевающихся варваров в виду школы ментатов. Чувство утраты не поддавалось количественной оценке.
Ознакомительная версия.
