Пока я складывал и все тщательно заворачивал, чтобы не побить, они азартно накинулись на второй сверток. В конце концов, на свет появился странный набор холодного оружия. Больше трех десятков практически одинаковых ножей. Точные копии висящего у меня на боку. Различались они на первый взгляд только по изображению на рукоятке.
– Ну, не сказать, чтобы совсем ерунда, – сказал вернувшийся Рафик, – но кроме странного цвета, – он попробовал лезвие. Потом попытался поцарапать камень. – Вроде обычная сталь. На артефакты совершенно не похоже. Цвет черный смущает.
– Я думаю, – подал голос Доцент, – вертя в руках другой, – что меч, которым он пользовался, как раз из этой же серии.
– Открыл Америку, – фыркнул Кузнец. – Тот же цвет, материал и стиль похожий. Тоже изображения животных.
– Вот я и думаю, – с нажимом повторил Доцент, – Пусть Живой и пользуется. Он умеет. Премия от нас всех за находку.
– При одном условии, – быстро нашелся Кузнец. – Если выяснится что это не просто железки, он вернет каждому по ножу.
– Голосуем? – спросил Рафик.
– Незачем, – ответил Доцент. – Мы все за.
Даша быстро закивала, не отрывая взгляда от оружия. Я мысленно улыбнулся. А ножик то, на который она уставилась тот самый, что она описывала всего пару часов назад. Лежит себе в середине. На рукоятке голова медведя с оскаленными клыками. А остальные тоже не абы как. Полный набор оборотней живущих на равнинах – 14 видов. Волк, лиса, примат, медведь, росомаха, рысь, пума, леопард, кошка, ягуар, тигр, лев, шакал, койот.
Все клинки парные. Один явно на большую руку рассчитан, другой не то на женщину, не то на ребенка. Вот только в наборе присутствовали дополнительно крыса, гиена, очень похожее на собаку существо и три совершенно незнакомых мне головы. Крыса до сих пор считалась легендой. По оборотней-гиен никто никогда при мне не упоминал. Надо потом внимательно рассмотреть остальных.
– Так не пойдет, – сказал я вслух. – Есть что-то там или нет, может гораздо позже выясниться. Я что, лет через десять буду возвращать давно ушедшие вещи? Давайте я их просто возьму себе с минусом с доли. Я согласен за каждый нож отдать стоимость одного коня. Вот сколько стоит верховой конь? Тысяч двадцать пять?
– Ну, где-то так, – с интересом сказал Кузнец, – сорок по двадцать пять тысяч. Это будет… он глубоко задумался.
– Миллион, – сообщила Даша, пожимая плечами. – Там конечно камни интересные, но вот столько на одного будет?
– Или настоящих коней в количестве сорока. У нас с этим проблемы, так что предложение хорошее.
– Оно-то хорошо, но откуда кони возьмутся, – уставился на меня Кузнец. – Эти недоумки ваших постреляли, а своих у них было всего десяток и те, скорее пони какие-то. Злые еще, кусаться норовят.
– А это уже мое дело. Или кони, или с моей доли вычтете. Идет?
– Идет, – кивнул он.
– Остались только книги, – задумчиво сказал Рафик, изучая первую страницу. – Очень хотелось бы знать, можно ли впарить эльфам.
– Те, что рукописные лучше даже не пробовать. Я посмотрел. Там изумительно интересные записи. Такой-то умер, такой-то родился. Ходили в поход – много врагов убили. Кстати, они со своими соплеменниками регулярно дрались и бибизянами тоже. Этих, похоже, практически не осталось. А вот крысиные поселки должны быть, надо внимательно по сторонам смотреть и в одиночку лучше не гулять.
Все дружно уставились на меня.
– Ты можешь читать надписи Ушедших? – настороженно спросил Доцент.
– Ты мне ее покажи сначала. Потому что у них тоже разные языки были. Буквы одинаковые, а прочесть не всегда можно. Вот это, – я показал на книгу, – без особых проблем. Где слово непонятное по смыслу можно догадаться. А вот та, что напечатана – сложно. Там все равно как церковно-славянский и русский. Аз есмь паки чего-то и диаграмма. Что-то сильно научное. Надо всерьез заняться, может что интересное, но это надо время. Вот будет зима, появится возможность, посижу и попробую перевести. Давайте мы это дело отложим до возвращения. Я потихоньку постараюсь прочитать. Торопиться в этом деле не стоит.
– А Черепаха тебе не поможет? – вкрадчиво спросил Доцент.
– Она может, – согласился я, – но это я простой парень с широкой душой. А она себе на уме и просто так ничего не делает. Придется ее очень сильно просить.
Я помолчал, давая возможность подумать, как именно просить. Одно дело отдавать неизвестно что и совсем другое, когда понимаешь, насколько вещь интересна.
– Если продать камни, на всех выше крыши хватит. Не надо сразу все тащить на продажу. Вдруг самим пригодится.
– Значит, так и решим, – сказал Рафик. – Книги тоже заберешь, если что вычитаешь интересное, расскажешь. Прямо с утра и займешься.
Доцент усмехнулся.
– Инициатива всегда наказуема, – сообщил он вполголоса.
– А еще наказуемы разговоры, – кивнул Рафик. – Солнце уже садится. Всем отдыхать, тебе в караул. Дальше по обычному графику. С утра уходим.
– Еще минута, – попросил я.
– Ты что-то хочешь сказать? – поинтересовался Рафик.
– Ну, не то, что сказать. Только у меня появилось еще одно интересная мысль. Раз пошла такая пьянка, сколько стоят камни мы все равно не знаем. Так?
– Да, – подтвердил Рафик.
– Что это я притащил за керамику, мы тоже не знаем.
Он кивнул подтверждая.
– Меняю свою долю на шкатулку. Неизвестно что на неизвестно сколько.
– А может, – подозрительно спросил Кузнец, – ты все-таки знаешь что это?
– Знал бы, не показывал, – буркнул Доцент. – Спрятал бы и все дела.
– Тоже правильно, – согласился Кузнец.
– Э, ребята… Пока я с вами в одной упряжке я играю честно. Вот как разбежимся – не обижайтесь. Знал бы, сказал. Не знаю, что это и с чем едят, но я знаю, что с этим делать. Вы же в курсе, что я пришел сюда за землей? Вот когда дележка начнется я и сделаю подарок, о которого нельзя отказаться. Она такие старинные вещи любит, даже если неизвестно для чего они предназначены. Коллекционер.
Даша кинула на меня подозрительный взгляд.
– Мне земля важнее, чем деньги, которые я еще неизвестно когда получу…
Они молча переглянулись.
– Пусть так, – сказал Кузнец. – Его доля на всех.
Даша явно хотела что-то сказать, но глянула на меня и промолчала.
– Нет, – сказал Рафик. – Мне лично кажется, что обмен неравноценный. Там пару камней вполне можно вставить в корону английской королевы. Все равно мы без него ни книг не прочитаем, ни склянками этими непонятными пользоваться не сможем. Живой поступил честно, притащил сюда все. Мог бы и заныкать. Мы все равно уйдем, а он тут жить будет, так что потом достать не проблема. Хочет от доли отказаться – его дело. Камни делим на остальных. А все это, – он обвел жестом свертки, включая и книги, – ему.
