Прямой удар невообразимого количества сырой силы не смог пробить вихревой щит демона. Но ему всё равно показалось, будто по голове куском скалы врезали. Потратив около секунды на то, чтобы прийти в себя, на одних рефлексах уходя от следующего удара, Альтис атаковал сам, уже не особенно заботясь о щитах. За что и поплатился. Одежда на нём зашевелилась сотнями маленьких лапок...
Подавив тошноту, мгновенно вызванную отвращением к ползающим по телу восьмилапым чудовищам, Альтис мгновенно разогрел собственное тело до температуры горнила работающей кузницы. От одежды потянуло палёным, ожоги на коже вздулись волдырями. Форма сменилась доспехом демона. Благо, эту часть своей демонической природы он мог использовать как мастер материи, а не только как существо нижних миров.
Прах сгоревших на коже паучков попал на лопнувшие ожоги и боль на мгновенье ослепила демона. Альтис раскрылся, получил "ледяную стрелу" в грудь, убившую бы любого другого, только не пламенного мага, мгновенно отгородился щитом, одновременно нанося свой удар и прошипел сквозь зубы:
-- Как же ты меня достал, тварь восьминогая! -- и добавил уже громче, образовывая в руках два клинка: -- Эй, урод паучий! Ты только с букашками силён?! За мечи, как подобает мужчине, и не держался никогда?!
Демиург остановился, не закончив движения, принимая короткую передышку. По его слегка задумчивому взгляду демон понял, что наступил на любимую мозоль этого гада. И поспешил додавить:
-- С букашками одна из моих женщин очень любила возиться. С букашками и цветочками. Только у неё всё же пчёлки были и гусеницы-шелкопряды. Тебе, с твоими паучками, стоило бы родиться девочкой!
-- Заткнись, пёс, -- бросил доведённый до холодной ярости Творец.
Меч у него был один. Почти в рост самого демиурга, тяжёлый. Рукоять искусно сделана в виде паука.
-- У-у-у, так ты ещё и закомплексованный как маленькая девочка, -- издевательски-сочувственно протянул демон, взвесив в руках свои небольшие клинки.
Демиург выдохнул сквозь сжатые зубы, окинул Альтиса очень внимательным взглядом и с понимающей усмешкой произнёс:
-- По своему опыту судишь, как вижу.
Альтис не ответил, только зубы сжал покрепче, во всех красках испытывая лютую ненависть и жажду крови. Они рванули друг другу навстречу без кружений и пробных ударов. Ближний бой демона и Творца превратился в безумный ураган, замедляя время и кроша в пыль всё вокруг!
...Резкая боль под коленом заставила ногу подогнуться и Пламенный едва успел отбить новую атаку. Страшным ударом его швырнуло на землю. Не выдержала раненая нога. Демон её больше вообще не чувствовал. Начинали неметь пальцы рук.
-- Я не буду тебя убивать, -- усмехнулся израненный, изрядно растерявший всё своё могущество Матиалис. -- Чувствуешь, как яд разливается по телу? Ты увлёкся. Не заметил "букашку".
Мышцы повиновались с трудом, а мыслей и вовсе не было. Ал задрал голову, что лёжа делать было не очень-то удобно, и увидел паука... паучищу, размером с его къяра! По строению эта тварь отличалась от нормального паука. Передние конечности, называемые педипальпы, были заострёнными как копья, слишком длинными и явно имели внутри ядовитые железы. Руки онемели до локтей, яд действовал быстро. Ал поднял взгляд к небу, собираясь сотворить первое пришедшее на ум, и совершенно невозможное -- превратить несколько лучей солнечного света в копья. Проигрывать демон не собирался!
Но ничего сделать он не успел. На них пикировал белый дракон! Белоснежный зверь прицельно плюнул двумя сгустками холодного огня, попавшими точно в демиурга и его "ручную" зверюшку. Птицей слетела со спины дракона девушка-всадница, коснулась демона, обезвреживая в его крови парализующий яд...
-- Марья!!! -- рявкнул разъярившийся от страха за неё демон.
Острая паучья конечность мелькнула мимо ещё не до конца вернувшего власть над телом демона. И впилась в живот девушки, вбивая в тело и прорывая доспех, выходя из спины. Марья всхлипнула, неверяще опустила взгляд...
Пламенный клинок легко перерубил паучью конечность. Дракон прокусил паучьей твари голову, ухватился за толстое брюхо и поднял в воздух, раздирая на куски. Альтис осторожно, стараясь не повредить ещё сильнее, вынул из раны девушки отравленную мерзость.
Матиалис сбросил с себя чужой огонь, огляделся. Алина всё-таки убила своего отца и теперь пыталась залечить раны, лёжа рядом с его телом. Ослабевшая, но всё ещё смертельно опасная. Альтис, обезумев от ужаса, пытался спасти умиравшую на его руках девушку, но у него ничего не получалось. Рана, нанесённая одним из любимцев демиурга, не заживала. Девушка умирала, истекая кровью. Присмотревшись и увидев ещё кое-что, незаметное тем, кто не умеет смотреть, Матиалис радостно усмехнулся и исчез в малых вратах, уходя из этого мира.
-- Глупая моя девочка... зачем... зачем ты пришла?.. -- Ал нащупал на шее цепочку с руной, раздавил медальон в пальцах.
Ирихор оказался рядом мгновенно. Без лишних слов подхватил девушку на руки.
-- Жду тебя в храме Лэйена, -- бросил бог прежде, чем исчез вместе со своей ценной ношей.
Альтис сидел на выжженной, пропитанной кровью земле, смотрел прямо перед собой, но ничего не видел.
Тело, созданное на основе псевдоплоти все же гораздо лучше обычного смертного тела. Тем более, когда в нём живёт богиня огня. Придя в сознание довольно быстро, она поднялась, поглядела на того, кто являлся ей родителем. Труп местами обгорел и множество ран запеклось чёрной коркой.
Она не убила его до конца. Но он ещё очень, очень долго не придёт в себя, а уж тем более не сможет вернуться в материю. Воительница поморщилась, обещая себе в следующий раз уничтожить бога окончательно. Он не был ей отцом. Её отец и брат сейчас сидел на земле раненый и почему-то не двигался. Чужой демиург исчез.
Воительница подошла, коснулась плеча демона. Его руки были в крови, как и всё вокруг. Он медленно поднял голову, взглянул на Алину.
Белый дракон, шумно хлопая крыльями и привлекая внимание, опустился рядом.
-- Белка?.. -- удивилась девушка, почуяв знакомую сущность под белой чешуёй.
-- Я создал дракона, -- отстранённо заметил Альтис. -- Дракона для моей любимой.
И только тогда он, наконец, полностью осознал, что произошло. Внутренности, казалось, снова выдрали как когда-то давно, оставляя только сосущих холод и пустоту отчаянья. Его затрясло от внутреннего мороза.
