— Понимаю, почему ты так ненавидишь технику, — Джек впервые усмехнулся. — Если отбросить незначительное, тысячи поколений изобретателей работали не просто над механизмами и приборами, они создавали мир, в котором не будет места твоим поганым эмоционалям во всех видах. И создали… Почти…
Глаза Живой Богини засверкали, она обошла Капитана и встала перед ним.
— Я рада, что именно ты, закоренелый технократ и рационал, отбросил на сотни лет, а возможно, и навсегда, своих любимых рационалов, у которых вместо головы счетная машинка, а вместо крови дистиллированная вода.
— Не потому ли тебя это радует, что ваше любимое быдло проживет еще сотни веков… А вместе с ним и вы, недоумки с одной прямой извилиной, Управители Жизни, питаясь их кровью…
— Таких, как ты, нужно заставлять страдать, мучиться, терзаться, чтобы пробудить способность что-либо чувствовать. Ты хуже животного… Ни один зверь не пытается убить самку, которую вожделеет… Я рада, что теперь ты будешь десятки лет страдать от чувства вины, Электронная Отмычка, — закончила Ника, торжествуя.
Джек влепил ей оплеуху так, что девушка отлетела на кровать. Эндфилд навалился на нее и стал насиловать, стараясь, чтобы это было как можно больней и унизительней. Но как можно изнасиловать женщину, которая отдается со всей страстью своей бешеной натуры, которой приятна боль в заломленных руках, приятны укусы и ругательства, приятны нарочито грубые, раздирающие движения внутри ее тела…
Капитан дернулся в последний раз, заливая семенем влагалище Живой Богини. Страшная, долго сдерживаемая усталость охватила его. Джек бессильно рухнул на Нику. Девушка перестала стонать и биться под ним. Она освободила руки, обняла Эндфилда, гладя по затылку и плечам, шепча на ухо что-то ласковое и нежное.
Когда к Джеку вернулась возможность понимать окружающее, он слез с нее и остался лежать на спине, глядя пустыми глазами в потолок. Ника с улыбкой смотрела на него.
— Ты был таким яростным и страстным, — сказала она, водя пальцами по рукам и груди Джека. — Я так хотела тебя.
— Еще немного, и, следуя элементарной логике, система дала бы людям все. Я имею в виду простые материальные блага, вокруг отсутствия которых крутятся страсти в обществе. И тогда бы старые цели, старый смысл жизни исчезли бы. Из хаоса родился бы новый смысл, новые цели, но уже не разумного животного, а человека. Настоящего человека.
— Еще немного, — возразила Управительница, — и механизированное и роботизированное болото прокисло бы окончательно. Люди стали бы живыми мертвецами, а мир кладбищем… Тебя уже убивали за эту бредовую идею. Неужели это ничему тебя не научило?
— Я не помню, о чем ты говоришь, — горько произнес Эндфилд.
— Ты и не должен помнить, мой герой. Таким я тебя сделала. Когда понадобился лидер для того, чтобы повести «драконов» против системы, Живые Боги, а по большей части это наши старые знакомые: офицеры Технического корпуса, твои наместники, которым ты, Князь Князей, дал бессмертие и так же легко мог отнять его, поганые поджилки которых тряслись при одном упоминании о Проклятом, скрепя сердце позволили мне возродить тебя, жестко вмонтировав в сущность массу ограничений и дав, словно в насмешку, собачью кличку Джек вместо имени.
— А что, никого другого на эту роль не нашлось?
— Я убедила Управителей, что справишься только ты. Почти десять тысяч лет твой дух пропитывался эманациями Абсолюта, пока я вновь не привязала тебя к жизни, наполнила тем, что раньше было сутью древнего героя, собрав по крупицам рассеянную во Вселенной информацию.
— А заодно натыкала контуров управления, — перебил ее Эндфилд.
— Да, мой герой, — просто и спокойно ответила Ника. — Заказчики хотели гарантий, я тоже. Но ты не расстраивайся, у обычного человека кнопок управления гораздо больше и они все на виду.
— А мои знаешь только ты?
— Кое-что знали ребята из команды контроля.
— Это с их помощью они устроили мне экскурсию по Мирам Возмездия?
— Да, — Ника огорченно вздохнула. — Живые Боги были нетерпеливы. Когда стало понятно, что ты неплохо устроился и совсем не хочешь действовать по их плану, а, напротив, пытаешься добиться личного господства на основе существующей системы, перестроенной под себя денежными вливаниями в ключевых точках, Управители Жизни занервничали. Ведь все мы просто люди, несмотря на силу и знания.
Если бы ты знал, сколько средств было потрачено, чтобы возродить тебя, чтобы воспитать определенным образом. И вот после этого такой прокол. Тяжкими усилиями выкованное и заточенное оружие оказывается направленным против них… Управители привыкли добиваться всего грубой силой, ведь и у них не было долгое время достойного противника.
— Но почему «рогатые» говорили, что я должен буду воевать против Черного Патруля?
— А они бы и заставили это сделать поначалу. Вообще они хотели привести тебя к состоянию, в котором ты, не задумываясь, выполнял бы их команды. Представляешь, какая пикантная ситуация. Лидер противника — марионетка, принуждаемая шантажом и периодическими экзекуциями, вроде той, что они проделали, к слепой покорности. Чудовищный флот «драконов» — орудие в руках Управителей Жизни. Сладкий и долгожданный враг, которого можно выставлять как мишень для ненависти, существованием которого можно оправдать любые ограничения, руками которого можно уничтожать неугодных или ненужных…
— Я рад, что порубил их в клочья. Я убил бы всех Управителей Жизни за эти игры в Бога.
— Бедный, бедный Джек. Ты так и не узнал, кто твой настоящий враг, а просто убил в числе прочих, так и не узнав о его существовании… Многие из этих людей были твоими друзьями и единомышленниками. Они были рядом с тобой, в рубках и башнях кораблей, когда твоя эскадра летающих лодей шла на Запад сокрушать могущество древней страны за океаном. Я не знаю, смогут ли они возродиться когда-нибудь.
Эндфилд предпочел проигнорировать большую часть фразы Ники, лишь щека дернулась, выдав какую-то невысказанную мысль.
— Наверное, для Князя Князей это было одним из самых счастливых моментов жизни. Корабли, правда деревянные, но с антигравитационными установками и пушками, после мечей, луков и автоматов Калашникова. Четыре сотни километров в час после пешего или конного перемещения. Две с половиной тысячи метров над уровнем моря, холодный и разреженный воздух высоты после унылой плоскости Среднерусской равнины… Тысячи преданных воинов, которые ловят каждое слово Пророка… Это могло вскружить и более крепкую голову.
— Ты казался мне таким сильным, таким могучим. Ты знал, как мне казалось тогда, самые сокровенные тайны Природы. Мир сам ложился под ноги твоих солдат… А я была всего лишь дочерью князя, красивой и глупой куколкой, пустышкой, которую ты научил быть бессмертной… Я любила тебя тогда, как не буду любить никого.
