– Они – порождения зла! – сверкнул глазами Штреллер, мгновенно перестав казаться нормальным. – Тьма родила их! Они – часть ее. Из тьмы выходя, во тьму и возвращаются. И нас всех тоже поглотит тьма!
Грищенко невесело присвистнул. Гумилев скривился. Похоже, доктор Захария Штреллер все-таки нуждался в немедленной психиатрической помощи.
– Поразительно! – послышался возглас Вессенберга.
– Что там? – Гумилев оставил Штреллера и шагнул к эстонцу, вокруг которого сгрудились ребята Шибанова.
– Андрей Львович… – Вессенберг отбросил окровавленный армейский нож «Бокер орка». – У него двойной скелет… Внешний – из костей, а внутренний – титановый. На одном из ребер маркировка: «База Неллис, Зона 51, собственность правительства США». Он искусственный!
В наступившей оглушающей тишине отчетливо прозвучал смешок Штреллера.
– И еще… – упавшим голосом закончил Вессенберг. – Двойной скелет не помог. Кто-то выел у него все внутренние органы…
Теперь отряд двигался с повышенной осторожностью, что было неудивительно: зрелище дохлого чудовища, которое кто-то убил и частично сожрал, не располагало к беспечности. Шибанов, внимательно следя за лучами фонарей разведчиков, изредка поглядывал на Атику. Девушка держалась молодцом, но после сообщения Вессенберга о выеденном изнутри искусственном монстре заметно побледнела. А вот Мидори продолжала шагать как ни в чем не бывало, похоже, эту девчонку жутковатое зрелище ничуть не тронуло. Джей-Ти подступил с расспросами к Штреллеру – мол, что за тварь, откуда, для чего?
– Док, вы тут что, суперсолдат выводили? Сдается мне, этого четырехрукого можно нашпиговать свинцом по самые яйца, но он ни фига не остановится!
– Порождения тьмы нужны, чтобы сдерживать ее исчадий! – заунывным голосом ответил Штреллер. – Господь всемогущ. Мы нарушили его заповеди, мы предались дьяволу, и теперь кара Его обрушилась на нас.
Поняв, что от свихнувшегося ученого ничего не добиться, рэпер стал приставать к Решетникову:
– Офицер, вы-то точно знаете, что за зверушку мы нашли.
– Похоже, это штурмовой киборг первой волны, управляемый дистанционно, – задумчиво пробормотал полковник. – Вессенберг обнаружил у него в позвоночнике какие-то микросхемы.
– Что значит – первой волны? – вмешался в разговор Шибанов.
– Первой волны атаки, – пояснил Решетников. – Такие существа идеально подходят для захвата хорошо защищенных объектов: командных пунктов, узлов связи, бункеров. Ваш приятель прав – его не остановят несколько прямых попаданий в корпус. Жизненно важные органы этого монстра надежно упрятаны за двумя скелетами, да к тому же наверняка имеют дублирующие системы. По крайней мере сердец у него было два. В ближнем бою, в рукопашной схватке это страшный противник…
– И тем не менее кто-то одолел его около трех часов назад, – буркнул Гумилев. – Одолел – и наполовину сожрал.
Шибанов недовольно зыркнул на олигарха.
– При всем уважении, вы бы… – речь Шибанова прервала короткая очередь из М4. Стрелял Грищенко. Практически сразу же заработал и автомат Ивановой. Они били в темноту, и пули высекали искры из бетонного свода тоннеля. От адского грохота хотелось закрыть уши руками.
– Быстро – рассыпаться! – крикнул Решетников. – Огонь по команде!
Но тут стрельба неожиданно стихла.
– Здесь что-то было, – неуверенно крикнул Грищенко. – В воздухе. Но мы не попали… Или попали, но оно все равно смылось.
Гумилев широким шагом двинулся к разведчикам. Подумав, Ростислав присоединился к нему.
– Что значит «оно»? – спросил Гумилев, шаря фонарем по потолку и высвечивая выбоины, оставленные пулями.
– Там что-то летало, – Грищенко ткнул пальцем вверх. – Черное такое… Как тряпка.
Догадка сверкнула в голове Шибанова. Он прошел вперед метров на десять и посветил на свод тоннеля.
– Вон она, ваша тряпка, посмотрите, – позвал он Грищенко и Гумилева. – А вон еще пара болтается.
– У страха глаза велики, – улыбнулся Гумилев, разглядывая свисавшие с кабелей кожистые груши.
– Летучие мыши, – облегченно выдохнул Грищенко и засмеялся. – Помню, мы пацанами их ловили на платок.
– Это как? – живо заинтересовался негр.
– Это берешь платок белый, расстилаешь на травке ночью, мышь на него и бросается. Зачем – хрен ее знает. Но главное – ее сцапать, пока она когти не отцепила и не удрала.
– А потом чего? Ели их?
– Ага, с жареным лучком и картошечкой, – подмигнул майор.
– Сколько еще топать до этого поезда… – сварливо проворчал один из федеральных агентов, поднимая носилки.
– Миль пять-шесть, – ответил ему из-за спины Миллерс. – Может, десять-двенадцать. Вы парни крепкие, выдержите. Поди, в Куантико? [15] и не такому учили.
– Индро Юльевич, как состояние Лобачевского? – спросил тем временем Решетников у Вессенберга.
Эстонец во время вынужденной задержки посчитал у раненого пульс, оттянул веко и посветил фонариком, проверяя реакцию зрачка.
– Стабильно тяжелое. Пока действуют препараты, опасаться нечего, но, чтобы поддерживать его в состоянии медикаментозной комы, нужны новые инъекции. Словом, и здесь время работает против нас.
– Значит, пойдем быстрее, – подытожил за всех Андрей Гумилев.
…Минут двадцать отряд двигался в полной тишине, нарушаемой лишь хрустом гравия под ботинками. За это время Ростислав вспомнил старую аксиому о том, что по шпалам идти очень неудобно, потому что они кладутся так, что шагать на каждую – коротко, а через одну – длинно.
Еще он насчитал шесть технологических проходов, уводящих в неведомые подземелья, два огромных зарешеченных устья вентиляционных шахт, несколько запертых железных дверей – и никаких признаков живых существ. Четырехрукий монстр и летучие мыши были, похоже, единственными обитателями тоннеля.
При этом Шибанов чувствовал тревогу. Все, что произошло с ними за последнее время, было слишком невероятным, чтобы закончиться хэппи-эндом. Повинуясь интуитивному порыву, Ростислав незаметно вытащил из чехла фигурку Скорпиона и стиснул ее в кулаке. Однако металлический защитник никак не отреагировал на это. Не было ни вибрации, ни волны холода. Стало быть, все в порядке и отряду ничто не угрожает. Атика, пристроившаяся сбоку, покосилась на мужа, но ничего не сказала.
Зато развлекал всех неугомонный Джей-Ти.
– Никогда не думал, что буду вот так с русскими шастать в подземельях. Ну, ладно еще Расти, он толковый чувак. Видал я иных ниггеров, которые ему в подметки не годятся, хотя их считали крутыми. Но сейчас я словно в кино типа «Красный рассвет» – типа кругом оккупанты, а я им помогаю.
