Темп все ускорялся, внезапно Алек осознал, что фехтует без маски. Он давно уже просил позволить ему сражаться без защиты, но родители никогда не разрешали.
— Почему Сербия? — внезапно спросил Фольгер. Алек остановился.
— Извините?
Фольгер тут же отбил его саблю и нанес удар в запястье.
— Какого черта?! — завопил Алек, хватаясь за руку. Конечно, учебная сабля была тупой, но синяки оставляла изрядные.
— Никогда не опускайте оружие раньше противника, ваше высочество. Особенно сейчас, когда грядет война.
— Но вы же сами спросили…
Алек вздохнул и снова поднял саблю.
* * *
— Ладно. Продолжим.
Граф тут же обрушил на принца град ударов, заставляя его отступать. По правилам сабельного боя любое касание клинком кожи означало конец атаки, но Фольгер игнорировал правила, с силой тесня ученика.
— Почему Сербия? — повторил он, прижав Алека к дальней стене сарая.
— Потому что сербы — союзники Российской империи! — выкрикнул Алек.
— Верно.
Фольгер неожиданно закончил атаку, развернулся и отправился на прежнее место.
— Старинный союз славянских народов.
Алек сморгнул заливающий глаза пот, сердце колотилось как бешеное. На середине сарая Фольгер остановился и повернулся к нему.
— В позицию, сударь!
Алек устало поднял саблю. Фольгер сразу напал, по-прежнему игнорируя правила.
Это уже мало напоминало школьное фехтование. Алек внезапно понял, что происходящее не урок, а самый настоящий бой! Он сосредоточился, стараясь почувствовать саблю продолжением своей руки. Как и шагоход, клинок должен стать частью его самого.
— А какая из стран теснее всех связана с Россией? — спросил Фольгер.
Самое обидное, он даже не запыхался.
— Британия.
— Не совсем так.
Клинок Фольгера пробил защиту, скользнул под лезвие Алека и с силой ударил его по руке.
— Ай!
Алек отпрыгнул и принялся тереть ушиб.
— Фольгер, ради бога, чему вы тут меня учите, фехтованию или дипломатии?!
Граф ухмыльнулся.
— Вам явно не помешал бы урок и того и другого.
— Но британское морское командование встречалось с российскими военными не далее как в прошлом году! Отец говорил, что немцы чуть с ума не сошли от беспокойства.
— Ну, это еще не союз, Алек. До союза там далеко.
— Тогда Франция. — Алек сглотнул. — Верно? Между ними есть договор.
— Теперь верно.
Фольгер взмахнул в воздухе саблей, словно отгоняя муху, нахмурился и сказал:
— Поднимите клинок, Алек. Я больше не стану вас предупреждать. И ваши враги тоже.
Алек со вздохом встал в позицию. Он почувствовал, что держит саблю слишком крепко, и попытался расслабить руку.
— Смотрите мне в глаза, а не на кончик сабли, — велел граф.
— Кстати, о глазах — мы без масок.
— На войне масок не бывает.
— Не думаю, что на этой войне будет много сабельных боев!
Граф поднял бровь, и на миг Алек ощутил триумф. В игру «выведи противника из себя», оказывается, можно играть вдвоем.
Они снова сошлись. Алек парировал выпад и перешел в контратаку. Его сабля на волосок разминулась с рукой Фольгера.
Граф сразу отпрянул и закрылся.
— Давайте обдумаем текущую ситуацию, — сказал он спокойно. — Австрия захочет отомстить Сербии. Что произойдет дальше?
— Чтобы защитить Сербию, Россия объявит Австрии войну.
Алек слушал и отвечал, но при этом был полностью сосредоточен на пляске клинков. Бой без масок казался ему жестоким и откровенным. Он видел выпускников немецких военных училищ, где фехтовать в защите считалось трусостью. Их лица были расчерчены шрамами, похожими на зловещие улыбки.
— А потом? — спросил Фольгер.
— Германия поддержит союзника и объявит войну России.
Фольгер сделал запрещенный выпад в колено противника.
— Дальше?
— Франция вспомнит о договоре и объявит войну Германии…
— А потом?
— Кто его знает?! — крикнул Алек, пытаясь выбить саблю из рук графа, но вместо этого потерял равновесие и быстро отскочил назад, становясь в правильную позицию.
— Британия точно своего не упустит. Дарвинисты против жестянщиков.
Теперь Фольгер бросился в атаку. Сабля графа обвилась вокруг клинка Алека, словно змея, и вырвала оружие из его руки. Сталь сверкнула в воздухе; сабля пролетела через весь сарай и, звякнув, воткнулась в гнилые доски стены.
Граф шагнул вперед и приставил острие клинка к горлу мальчика.
— Какие выводы мы можем сделать из этого урока, ваше высочество?
Тот мрачно посмотрел на учителя.
— Что фехтовать и одновременно обсуждать политику — верх идиотизма!
Фольгер улыбнулся.
— Для большинства, наверное, так и есть. Но кое у кого нет права выбора. Вы рождены для игры престолов, Алек. Политика — часть всего, что вы делаете.
Алек оттолкнул саблю Фольгера. Лишившись клинка, он почувствовал себя вялым и замученным. Опровергать очевидное не было сил: его появление на свет пошатнуло трон Австро-Венгрии, а теперь смерть родителей разрушила и без того хрупкое равновесие в Европе.
— Значит, эта война на моей совести, — сказал он с горечью.
— Нет, Алек. Жестянщики и дарвинисты рано или поздно все равно столкнулись бы. Но быть может, вам удастся изменить будущее.
— Как?
Тут граф сделал странную вещь. Он перехватил свое оружие за лезвие и протянул Алеку рукоятью вперед, словно признавая его победителем.
— Увидим, Алек. Мы еще увидим.
Алек нажал на рычаг, двинув правую ногу шагохода.
— Хорошо, — произнес Отто Клопп. — А теперь чуть медленнее.
Штурмовик плавно тронулся с места. В тесноте сенного сарая приходилось двигаться с предельной осторожностью. Случайно заденешь хлипкую стену — развалина обрушится на голову, рассыпавшись, как карточный домик. Зато теперь Алек понимал, о чем говорят дрожащие стрелки многочисленных датчиков. Похоже, не помешает немного поднять коленное давление.
Шагоход послушно приподнялся, смотровая щель оказалась там, где хотел пилот, точно перед проломом в стене сарая.
Полуденное солнце озарило рубку. Впереди расстилались бескрайние поля, вдалеке полз двенадцатиногий комбайн, за ним следовало с десяток крестьян и четвероногий грузовой шагоход, в который простолюдины складывали мешки с зерном.
— Подождем. — Граф Фольгер положил руку на плечо принца. — Пусть сначала уйдут.
— Естественно, — огрызнулся Алек.
На сегодня он был сыт по горло поучениями графа, вдобавок у него болели синяки на руках.
