Ознакомительная версия.
Хорошо, что на клинке светового меча не остаётся крови.
В поисках Бреджика я выскочил из голографического тумана, только для того, чтобы наткнуться на небольшую группу уцелевших вулкаров. Небольшая группа — это десятка три. Многие ранены, некоторые просто пьяны. Все — крайне злы. Большинство — вооружено бластерами.
— Заалба-ар! — закричал я, падая на пол и откатываясь под защиту барной стойки.
Хлопнула выбитая панель двери чёрного хода. Послышался довольный рёв вуки. И сразу же басовитое: пиу-пиу-пиу!..
Заалбар лупил по толпе из скорострельного бластера. Я выключил меч, накрыл голову руками и постарался сделаться как можно менее заметным, словно донецкий ребёнок, который прячется в подвале от укропского авианалёта.
В первый момент вулкары растерялись, в следующий — побежали кто куда. Самые пьяные и целые — штурмовать огневую точку Заалбара. Кто поумнее — в боковые залы. Остальные кинулись ко главному входу. Я перевернулся на спину и увидел, как в вентиляционные отверстия тяжёлых парадных дверей просунулись стволы сразу двух ручных бластеров: Миссия Вао азартно расстреливала беглецов по-македонски.
Наглая девчонка, подумал я, по-пластунски пробираясь между обломками мебели и мёртвыми телами. Ведь говорил ей: сиди спокойно, не лезь под огонь, наша задача — тихое изъятие «товара», а не драка. Это в игре ты полежишь на полу, пока остальная группа зачищает противника, потом встанешь и закинешься медпакетом. В жизни — ты останешься лежать.
Окончательно приводя в негодность модный сюртук, я закатился в боковую залу и вскочил на ноги. Двое вулкаров прижимались к посечённым шрапнелью стенам, ещё один ворочался на полу, остальные были мертвы.
— Нам не обязательно драться, — сказал я. — Сложите оружие, и я сохраню вам жизнь.
Оба подняли клинки: площадь зала была слишком мала, чтобы хвататься за огнестрел.
— Зря, — сказал я, активируя меч.
Я не расист. Просто не люблю рептилоидов.
Убить пришлось всех троих: тупые ящерки не сдавались и продолжали атаковать, даже когда я перерубил их клинки, а подранок вытащил бластер и попытался выстрелить мне в спину.
Та же история повторилась в каждом из боковых залов, что я зачистил в тот вечер. Единственным вулкаром, который сдался сразу и без подлостей, оказался механик-твилекк, вступивший в банду совсем недавно и, как я понял, не по собственному желанию. Я запер его в маленькой кладовке и пообещал отпустить после боя.
А бой продолжался совсем не так долго, как могло показаться изнутри. Заалбар поливал центральный зал шквальным огнём, не давая противнику поднять головы. Прибежавший из подвала с карабином в руках Карт вёл прицельный отстрел вулкаров. С противоположной стороны резвилась Миссия. Я проскальзывал между бластерных болтов и одно за другим зачищал боковые помещения. Дело шло легко: я двигался намного быстрее пьяных и деморализованных противников, а световой меч… световой меч — это убер-оружие.
Только теперь я начинал понимать, почему главный символ «Звёздных войн» действительно заслуживает своего культового статуса. Удивительное, непостижимое со стороны чувство: ты берёшь в руки невзрачную рукоять, сдвигаешь рычажок — и превращаешься в машину смерти. Ты просто шагаешь вперёд, рубишь чужие клинки, рассекаешь доспехи, словно они склеены из бумаги, переступаешь через павшие тела и отсечённые конечности, видишь гуляющие по стенам и испуганным лицам отблески кроваво-алого пламени…
Необъяснимо. Может быть, на меня и в самом деле снизошло нечто вроде ауры настоящего Рейвана: ведь никогда я не был опытным рубакой, так, небольшой опыт истфеха. А теперь, в настоящем бою, вдруг оказался быстрее, сильнее, точнее, выносливее любого из своих противников.
Впрочем, и рядовые вулкары до Виктора Кровопускова заметно не дотягивали. Думаю, в схватке на обычных клинках, один на один я мог потягаться с любым из них.
К концу зачистки адреналиновый кураж схлынул, война превратилась в работу. Пару раз пришлось гасить небольшие пожары: не пришло ещё нашей кантине время сгореть. Бреджика я нигде не встретил, а копаться в обезображенных и засыпанных обломками трупах времени не было.
— Карт, — сказал я, но, видимо, микрофон в ухе повредился во время боя. Пришлось кричать. — Карт! Отбой! Всё кончено.
Онаси услышал. Через некоторое время ему даже удалось остановить не на шутку увлёкшегося Заалбара.
Мы сошлись в центральном зале, в стороне от безмолвно кружащихся пузырей с танцовщицами. Миссию никто не звал, но неугомонная девчонка пролезла под баррикадой и с деловым видом прохаживалась вокруг нас, гордо помахивая пистолетиками. Заалбар смотрел на девочку с каким-то почти собачьим обожанием, склонив голову набок. Шерсть вуки на руках и животе подгорела от слишком долго работавшего «пулемёта», и к привычным уже запахам поля боя добавился аромат палёной псины.
— Ну что, дело сделано? — спросил Карт, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Будем надеяться, — сказал я. — Хорошо поработали. Жаль, не удалось по-чистому, но… всё равно хорошо.
Я и сам чувствовал, что начинаю болтать без удержу. Адреналиновый отходняк, будь он неладен. Мужики деликатно сделали вид, что их предводитель молодцом, молодцом.
— А вы видели, как я их, а? — чуть прерывающимся голосом спросила Вао. — Бац, бац! Как в тире. Штук двадцать положила, да?
— Ха-ха! — начал было Онаси. — «Двадцать»! Да ты, пигалица…
— Двадцать, — твёрдо сказал я. — Не меньше. А если и меньше, то совсем чуть-чуть.
— Ладно, — неохотно согласился Карт. Наверное, вспомнил про «отцовские чувства». — Чуть-чуть — так чуть-чуть. Пора заняться главным.
Мы посмотрели в центр зала. Помост скрывала призрачная стена голошоу.
— Срежем клетку сверху, — сказал я. — Нет смысла возиться с подъёмником. Отключи проекторы, Карт. Да прострели ты блок питания, какая теперь разница… кантины у нас больше нет. Надо забрать Бастилу и уходить.
А когда Карт вырубил питание голопроекторов, и помост снова стал доступен, мы увидели, что с противоположной стороны застрявшей в шахте клетки сидит на корточках Бреджик. Он был без шлема, лицо бандита казалось таким же перекошенным, как прутья решётки. Одной рукой он держался за крышу клетки, другой сжимал бластер, направленный в голову всё ещё бесчувственной Бастилы Шан.
Под подошвой моего ботинка хрустнули огромные цветастые очки.
Мексиканская ничья. Так, кажется, называется ситуация, когда куча народа наставила друг на друга пушки, но выстрелить первым никто не рискует.
Ознакомительная версия.
