Как узнал потом Демьянов, какие-то недобитки попытались скрыться в подвале, но группа Максима закидала их там гранатами.
Быстротечные схватки в темноте кое-где переходили даже в рукопашную. Демьянов шел не первым и убил лишь одного, прежде чем все закончилось. Очередью скосил высунувшегося из квартиры бородатого мужика в камуфляжных штанах и лыжной куртке, с РПК. Второго превратили в решето сопровождавшие майора бойцы.
Третий гад в шапке-«гандончике» поднял руки, его АКМ уже лежал на полу Его это, впрочем, не спасло, потому что нервы у штурмующих были натянуты как канаты. Пленных начали брать позже.
Нет, это вам не шахиды. Их подельники из двенадцатиэтажного дома на правой стороне дороги, похоже, поняли, куда дует ветер, и успели разбежаться как тараканы. Ничего, пусть расскажут остальным.
Пленных, которых оказалось семеро, со скрученными за спиной руками, выволокли на улицу, подгоняя пинками.
Когда стихло стаккато перестрелки, удалось оценить масштабы сражения. Демьянову казалось, что их атакует, по крайней мере, рота. На деле на них напали около тридцати человек. Но, учитывая фактор внезапности и коварный городской ландшафт, семнадцать «двухсотых» можно считать потерями в пределах допустимого. Пятеро сгорели в подбитых грузовиках, девять бойцов погибли в первые минуты перестрелки, трое умерли от ран вскоре после боя. Четверо были из гарнизона — ребята, которых призвали этой весной, двое выживальщиками, а остальные набраны из укрываемых.
«Быстро научились, сукины дети, — думал майор, осматривая место, где рванул на пути колонны фугас. — Нет бы чему хорошему…»
С чадящим дымом догорали подбитые грузовики. Кое-что успели спасти, но гораздо больше пропало. Сами МТЛБ проявили себя в скоротечном бою хорошо — именно под прикрытием их брони сумело добраться до укрытия большинство выживших в головной и тыловой частях колонны.
На разостланном на снегу брезенте раскладывали трофеи — боевое оружие, и не с мобскладов. Ранен, в поредевших вдвое разведгруппах, был теперь каждый третий. Кому-то смогли оказать помощь прямо здесь, для нескольких «тяжелых» уже сооружали импровизированные носилки. По хмурым лицам тех, кто смыслил в медицине, майор понял, что перспектива у этих не очень, особенно у двоих, получивших свинец в живот. Можно и не довезти. Да и для полостных операций в Убежище условия не слишком подходящие.
Да, оттепелью воспользовались не только поисковики. Когда холод на время сменился обычным сибирским морозцем, из нор повылазили и Робин Гуды, которые отбирали все у всех. Но, будучи самым простым, этот способ был и самым опасным, потому что легко было обознаться и нарваться на большие неприятности.
— У-у-у, паразиты, — Демьянов не удержался и пнул под ребра лежавшего в позе «руки на затылке» бандита. До того мерзкой ему показалась сытая харя татуированного упыря. Майор знал, что буквально через пару часов после Удара во всех исправительных учреждениях случился «день открытых дверей». То ли кореша с воли вызволили своих, то ли сотрудники Управления Исполнения Наказаний слиняли и занялись грабежом окрестных магазинов, предоставив подопечных самим себе.
С допросом было закончено за пять минут. Не было времени на изощренные методы, но ломания пальцев и фальшивого пряника в виде сохранения жизни хватило, чтоб узнать многое. Стоит ли говорить, что никто выполнять обещания не собирался.
— Ну, что будем с ними делать? — спросил Демьянов Богданова.
— Самосуда не допустим, — ответил тот. — В Гаагу отправим.
Демьянов не удержался от горького смешка. Нет, а молоток парень. Нет, не молоток, а настоящий молот. Еще и шутит. Тут у майора возникла мысль, уже посетившая его незадолго до катастрофы. Вот живешь ты, ходят вокруг обычные люди, и никогда не узнаешь, кто из них герой, кто сволочь последняя, а кто ни то, ни се — дерьмо на палочке. В мирной обстановке каждый пыжится, строит из себя этакого брутального мачо: «да я, да я…». И только две страшные буквы ЧП расставляют все по своим местам. Это может быть и мировая война, и обычный пожар в офисном здании. Когда запахнет жареным, и все вокруг начинает валиться в тартарары, становится ясно, кто чего стоит. На его глазах многие, ходившие раньше королями, не выдержали проверку апокалипсисом, скурвились. Кто-то готов был сапоги лизать за миску супа, кто-то глотку родному брату порвать. И таких было много. Но бывали и такие исключения.
А выражение «отправить в Гаагу» тянуло на афоризм.
— Какой к хренам самосуд? — покачал головой Демьянов. — Мы теперь с тобой и судьи, и прокуроры.
— А адвоката где возьмем? — прищурился главный «параноик».
— Обойдутся черти.
— Согласен, — кивнул Владимир. — Так что, приступать?
— Давайте по быстрому. Речей толкать не надо. Вон с того краю.
Демьянов в последний раз пробежал взглядом по шеренге пленников. Крепкие парни; сытые, наглые морды. Выглядят ошарашенными, но не раздавленными. Раскаяния на лицах не заметно. Это сейчас, когда им вломили по первое число, они притихли, но дай в руки автоматы — возьмутся за старое. Партизаны, мать их. Сколько волка ни корми, а он все на овец смотрит. И это не его вина — таким уж его природа создала. Но раз уж вы, товарищи, выбрали «путь волка», не обессудьте. Поступим с вами как с волчарами. Они, хоть и «санитары леса», но их отстреливают, если расплодятся.
Он кратко проинструктировал своих, и те охватили пленников полукольцом. Семь человек, включая Богданова и майора, достали каждый свое второе оружие — нечего было тратить патроны от автомата на эту погань. Рука Демьянова легла на кобуру, майор расстегнул ее и, вытащив «ПМ», тот самый, который был с ним еще с того времени, когда он работал охранником, снял пистолет с предохранителя. Отдал приказ кивком.
К чести казнимых, только один из них испуганно замычал. А может, остальные просто не поняли. Это было гуманно и быстро. Выстрелы прозвучали почти синхронно, и вот уже пленные замерли на грязном снегу, щедро окропив его кровью из ровных дырок в затылках. Не было даже конвульсий. Там их и оставили.
Погрузка трофеев и того, что удалось спасти из подбитых машин, уже закончилась, и они, для порядка попытавшись выйти на связь с Убежищем, тронулись в путь.
— По машинам! — облетел колонну приказ, и на время на мертвом проспекте появилось подобие уличного движения.
Майор снова должен был занять место в хвосте. Он глядел на обгорелый фасад Дома Ученых СО РАН, словно не замечая удушливой гари и ядовитых выхлопов, пока остальные экипажи участников этого авторалли один за другим занимали места в кузовах и кабинах.
