– Ага, поняла, что ты имеешь в виду. Может, ты и прав, но я не уверена. Думаешь, это радиоантенна, да?
– Не знаю, как выглядит стационарная антенна, потому что видел только переносные, как у нас с тобой.
– У тебя что, срочное свидание, парень? Давай пойдем и проверим.
– Надеюсь, там есть лифт, – к моему удивлению заметил Флай – я думала, он и близко не подойдет к лифту после нашего горького опыта на Деймосе.
У главного входа в здание – которое оказалось всего-навсего пятнадцатиэтажным, тоже мне небоскреб! – стоял вооруженный часовой. Вход со двора был забаррикадирован. Часовой снял винтовку.
– Не вы ли та парочка неверных, которые утверждают, что покончили с дьявольской заразой на Деймосе?
– Та самая, – подтвердила я. – Неверные – это мы.
Флай шикнул на меня. Он утверждает, что в конфликтных ситуациях я все только порчу, но я с ним не согласна.
– Президент велел нам осмотреться, – сказал он тоном легкой, уверенной лжи, которым я всегда так восхищаюсь, но который мне самой никогда не дается. – Нас обязали ознакомиться с вашими должностными инструкциями. – Он округлил глаза на слове ознакомиться, явно беря его в кавычки. – Будто мы не накушались этой казарменной премудрости на всю оставшуюся жизнь!
Часовой с сочувствием покивал.
– Ваша правда. Знаете, кем я был всего несколько недель назад? Поваром в гриль-баре «Элефант»! И кем меня сделали, когда началась война? Часовым!
– Вы хорошо знаете здание?
– Мне ли его не знать! Здесь до войны работала моя невеста.
– Тогда, может, проводите нас и покажете, что к чему? Я сам родом из маленького городка, у нас и в помине нет таких огромных домов. Вы ведь, наверное, не единственный часовой?
Никакой другой охраны вокруг не наблюдалось, и Флай видел это так же хорошо, как и я.
– Боюсь, что единственный, капрал.
– Флай. Флай Таггарт.
– Боюсь, что так, Флай. К сожалению, я не могу оставить пост. Но здесь не заплутаешь. Это просто вытянутая в высоту коробка. Вон там церковь. Если вдруг потеряетесь, подойдите к окнам и идите по кругу, пока не увидите шпили. Их не пропустишь.
– Вы уверены?
– Абсолютно, шпили ни за что не пропустишь. Даже не беспокойтесь.
– А можем мы позвонить сюда вниз, если вдруг что случится?
– Конечно, по черному телефону возле лифта. На нем нет кнопок. Просто снимите трубку, и здесь раздастся звонок.
– Ну спасибо. Нам сюда? Где лифты?
Услужливый часовой показал, как добраться до лифтов. Мы и впрямь могли искать их… минуты две – они были за переборками.
Войдя в кабину, Флай самым что ни на есть естественным тоном произнес:
– Этим лифтам нельзя доверять. Начнем сверху и будем этаж за этажом спускаться, знакомясь с системой управления. Потом доложим Президенту, в чем мы можем быть полезны.
Мне же он знаками показал: начнем сверху, найдем радиорубку и отправим донесение.
Антенна на крыше, конечно, имелась, но это вовсе не значило, что непременно будет и радиорубка. Мы обходили этаж за этажом, выдавая себя за служащих. Еще раньше я нашла в закутке с инвентарем для мытья окон висевшую на гвозде папку с вставленным в нее блокнотом. Флай взял папку и, открывая поочередно двери отделов, делал вид, что берет на заметку каждого, кто работает в комнате, а я деловито семенила за ним, изображая помощницу.
И что вы думаете, прием срабатывал: люди сосредоточивались, бросали болтовню, начинали усердно с чем-то возиться, и хоть бы один возмутился и спросил, какого черта нам нужно! Флай очень кстати промаялся несколько месяцев начальником ревизионной комиссии арсенала – при виде его все просто дрожали со страха и исходили потом.
Обойдя двенадцать этажей, мы наконец нашли проклятую радиорубку. Два связиста, оба штатские. У одного пистолет. Мы, конечно, безоружные.
Флай шагнул в комнату – вид у него был, как у вступившего на тропу войны сержанта Гофорта.
– Встать! – рявкнул он.
Связисты на мгновение опешили, потом вскочили и неумело вытянулись по стойке «смирно».
– Срочное секретное сообщение Президента! Смойтесь!
– Мы не имеем права, сэр…
– Сэр? Вы что, ослепли? – Флай злобно ткнул в нашивки на погонах. – Разве я похож на хлипкого трясущегося офицеришку, этакого подлизу-очкарика со школьной скамьи?
– Нет, сэр! О-о!.. нет…
Флай наклонился почти к самому лицу связиста, изображая натаскивающего новобранцев инструктора.
– Скажи КАПРАЛ, детка. В следующий раз, когда будешь разевать свой ротик, первым делом говори капрал Таггарт.
– К-капрал Таггарт, сэр! То есть… я хочу сказать, капрал Таггарт, нам не позволено покидать пост.
– Вы слышали, о каком донесении идет речь?
– О секретном! Но сэр… капрал!..у нас есть допуск ко всем секретным документам.
– Откуда мне это известно, мой мальчик? У вас есть соответствующая бумага, чтобы удостоверить собственные полномочия?
– Есть, но не здесь.
– Тогда смойся, кретин! И возвращайся с бумагой от командира. Мы подождем.
Бедняга дрожал всем телом, оглядываясь то на дверь, то на оборудование, между тем как его коллега, хлипкого вида коротышка, упорно смотрел в сторону, как бы говоря: «Я тут ни при чем, дружище, это по твою душу».
– Хорошо, но вы не будете ничего трогать в мое отсутствие?
– Слово скаута! – глумливо усмехнулся Флай.
Гм, разве он был скаутом? Что-то не припомню.
Связист бочком прошмыгнул мимо Флая и чуть не налетел на меня. Я грозно глянула на него – и он исчез за дверью. Флай повернулся ко второму бедолаге.
– А ты что здесь до сих пор делаешь? А ну отправляйся за своим приятелем!
Коротышка смиренно покинул свое место.
– Что будет, Флай, когда они перейдут улицу и обнаружат, что никакого донесения нет? – спросила я.
– Именно поэтому нам нужно торопиться, А.С., и закончить все до их возвращения!
К счастью, связисты не вырубили аппаратуру, а то бы я намучилась, пытаясь ее включить. Это было совершенно новое, ультрасовременное оборудование, которого я в жизни не видела. Дисплей рядом с клавиатурой показывал частоту дежурного канала.
Я попробовала клавиатуру – слава Богу, она тоже не была заперта. Я набрала диапазон, в котором работала Северная военно-воздушная база морской пехоты США, где находилась ставка заместителя главнокомандующего войсками Марса. Невелика мудрость, если оттрубить с мое радистом у майора Бойда.
Потом прошлась по всему диапазону в поисках нужной частоты. Когда же я наконец я настроилась на нее – она оказалась слабой и прерывистой, словно ретрансляторы полетели к черту и я вышла на сам передатчик. Я повысила напряжение, и мы смогли различить за лавиной помех слова.
