продолжал сокрушённо кивать головой и вздыхать.
— Я допускаю, что вы самородок. Но надо же как-то осторожнее быть, господин Артемьев, — покачал головой урядник. — Никто не любит тех, кто возвышается над остальными, а в начале пути сил остановить завистников может и не хватить. Тут, боюсь, полуезда уже на вас зуб имеет. Вы же совсем один. Мне, признаюсь, даже чуть жаль вас.
— Это, положим, зря, — усмехнулся я. — Жалеть меня не надо, я ещё сам всех пожалею.
— А еще меня тревожит несколько запросов от Первой Церкви, в которых вы фигурируете. Насколько я понимаю, здесь у нас тоже есть сложности, да? Вчерашний инцидент в Посадниково уже попал в отчёты. Отдел по работе с одарёнными уже развернул запрос Церкви из-за прямых доказательств провокационного поступка одного из служителей на видеосъемке, но вот история с ведьмой… Илья Александрович, у меня тут в участке некоторые оперативники вас по имени знают. Не самая лучшая слава, поверьте мне. Будьте осторожнее и осмотрительнее.
Он улыбнулся одними губами и тут же посуровел:
— Будем считать наше знакомство оконченным. Я увидел вас, вы узнали меня. Картина, складывающаяся на вверенной мне земле меня, признаюсь вам честно, не радует. Ваша война, которую вы решили вести, может быть справедливой, но может быть и проигранной, если вы будете один.
Какие мудрые слова. И двусмысленные. Что это такое, господин Дворкин?
— Прошу вас быть осторожным. Хочу быть честным. Я понимаю что вы связаны с заправкой барона Свиридова. Все это понимают, господин Артемьев, и барон тоже. Может быть выбранный вами путь единственно верный, вот только вы играете на чужом поле и с чужими инструментами.
— Вы, вроде бы, представитель закона и власти, господин Дворкин, — не удержался я. — У вас внутри ничего не ёкает? Вам всё известно, что здесь происходит, но…
— Пока мне не известен устав монастыря я предпочитаю никуда не лезть. Это совсем не означает, что я слеп. Барон — сволочь. Но ничего прямого у меня на него нет. Он не на государственной службе, и жалоб от дворянского собрания на него не имеется, Первая Церковь запросов не шлёт. Поэтому барон и его люди вольны действовать так, как они действуют, пока не нарушается закон. За его деятельностью следят, господин Артемьев. Полиция не бездействует. Да, Свиридов подмял под себя этот уезд и соседние, но…
— Барон мелкая сошка, господин Дворкин. Много чести вы уделяете ему. Однако… Я свободен, правильно?
Я поднялся со стула, оправил пиджак и стряхнул невидимую пыль с плеча. Если уряднику и не понравилось как его прервали, то вида он и не подал.
— Конечно, господин Артемьев. Вы меня, надеюсь, услышали? Будет нужна помощь — дайте мне знать. Официально пока ничем помочь не могу, однако…
Мы пожали друг другу руки, и я вышел из кабинета урядника. Постоял немного в коридоре. Презанятная вышла беседа. Можно использовать. Значит, тот пухлый телекинетик — сынок Дворкина. Не убить бы при следующей встрече, если она ещё будет.
Ой, пустое. Мне есть чем заняться. Скоро бал, и там, возможно, мне получится завести нужные знакомства для воплощения пока только взращиваемого плана. АнтиСвиридовская коалиция, хе-хе.
Шутки шутками, но пора наводить порядок. А раз у меня через два месяца намечается «отъезд», то шевелиться надо уже сейчас.
Таков путь.
Однако чуточку жаль, что Посвистова сняли почти без моего участия. Понятно, что из-за недавней стрельбы у дома Василиски, и думаю, доклад Князева поленьев в огонь службы внутреннего расследования подбросил, но так быстро? Сразу же прислали замену, причем подготовленную. С даром. Это прямо настораживает. Хотя мужик, бесспорно, хороший.
Репино, частная резиденция господина Н.
Он наблюдал за тем, как молодые красавицы играют в пляжный волейбол. Пахло соснами. Шумели воды Финского Залива, и с берега летел женский звонкий смех. О, эти спортивные загорелые тела и белый песок. Ему нравилось смотреть как они взмывают в небо, в борьбе за мяч, как падают. Как поднимаются. Молодость, энергия и красота. О, движения спортсменок были направлены на то, чтобы показать себя. Явить чужим взглядам все соблазнительные изгибы. Они знали, что за ними наблюдают. Они наслаждались этим.
А он питался их энергией.
— Господин, — раздался голос сзади. Седовласый не обернулся, даже не отставил коктейль на столик рядом с чуть приподнятым лежаком. Сделал ленивый жест, не отрывая взгляда от юных тел. Облизнул пересохшие губы и улыбнулся.
Отмеченная вниманием фаворитка в красном открытом купальнике вытряхивала из волос песок и весело хохотала, то и дело поглядывая в его сторону. Будь он многими годами младше, то, наверное, уже вечером красотка получила бы предложение, от которого не смогла бы отказаться. Жена бы не узнала. А если бы узнала, то пришлось бы стерпеть. Смолчать. Как и всегда.
Но то в прошлом. Теперь ему больше нравилось смотреть. Он вздохнул и обратил внимание на серолицего. Тот сегодня был в личине пухлого подростка. Маг неуклюже сел на соседний лежак, отер пот со лба.
— Говори, — разрешил седовласый.
— Есть проблемы, господин…
Он повернул лицо к пухляшу. Отпил глоток сквозь трубочку, глядя на гонца поверх зеркальных очков.
— Проблемы? Он уже мёртв?
— Нет, что вы, нет, — испуганно замотал головой «серолицый». — Он жив. Я слежу за ним. Но… Он обрастает врагами словно снежный ком несущийся со склона Кавказских гор. Всё под контролем, но я не всесилен, господин.
— Что значит я не всесилен? — поморщился седовласый.
— На днях он на ужине в ресторане, где никогда не был, столкнулся с тремя одарёнными и влез в драку. Я даже не успел вмешаться!
— Он победил?
— Да. На удивление. Мальчик совсем без опыта, его никто не учил, а он справился с тремя обученными одарёнными. Возможно, это у него от вас.
Седовласый хмыкнул. Наступила тишина.
— Так что ты хочешь сказать мне, Бес?
Пухляш поджал губы, подбирая слова. Опасливо посмотрел на господина.
— Я…
— Ты хочешь сказать что ты не справишься, Бес. Что ты не нянька ублюдку господина. Да?
— Нет, господин, что вы, — поспешил оправдаться серолицый.
— Заткнись, Бес, — поморщился господин. — Никто не сможет жить вечно. Если он хочет выкопать себе могилу — пусть копает. Бог ему судья. Я хочу, чтобы ты нашёл того, кто знает о нём. Того, кто хочет убить его за то, что в нём моя
