огорчиться как я продолжаю — У меня есть к тебе предложение получше. Давай я выкуплю его у тебя?
Услышав мое предложение орк замирает, и начинает его обдумывать. Его размышлениям помогает то, что огрин уже начинает очухиваться и грозится вырваться, так что глянув на огрина, орк принимает решение.
— Ладно, только давай побыстрее.
После короткой торговли я отсыпал так и оставшемуся безымянному орку, жубов и направился к огрину, на которым были цепи, которые уже никто не держал. Он, уже очухивался и настроен был явно не дружелюбно. Пока не увидел Йохана. Тогда, его взгляд наполнился чуть ли не щенячьим восторгом. Как будто пес, после долго разлуки, наконец-то увидел своего хозяина.
— Чезак, как погляжу ты все же попался оркам… Говорил же я тебе не отходить одному, далеко от лагеря — проворчал Йохан, но даже я видел его улыбку.
— Эта, полковник, я эта… А Нейрон говорил, что вы… — как я и ожидал голос огрина был грубым и рычащим и учитывая что объяснялся он еще на местном людском, который я знал слабо…
— Я думаю встречу старых приятелей можно организовать и потом. Сейчас нам надо спешить, иначе думаю губернатор узнает кого мы увели у него из под носа, и настроение у него будет… Не самым теплым.
После этих слов мы спешно направились к выходу. Теперь от нас шарахались некоторые орки, так как огрин не понимал судя по всему, почему они следуют за орком и потому был хмур и зол.
Вес Грозного. 219.1 > 219.3
Рост Грозного. 228.1 > 228.3
Глава 7. Вода, она же поздравление
После этого, мы остались на Рынке еще ненадолго и вскоре выехали обратно. Огрин, которого звали Чезак, явно был недоволен что они в окружении зеленокожих и куда-то едут, но глядя на спокойного Йохана и на орков, которые и обычно Йохана побаивались, а когда с ним рядом шел такой громила и вовсе, старались обходить стороной, одновременно одаривая его взглядами легкого восхищения. Орки любят, все большое и сильное. Даже если это юдишка. В общем, глядя на спокойную обстановку, огрин вел себя более менее терпимо, а я думал как мне переманить этого громилу на свою сторону. Судя по сказанному Йоханом, большим интеллектом эти ребята не отличаются, но отличаются прямо таки фанатичной верностью. Поэтому Империум и набирает их в армию, ведь если бы не верность, те же эльдары могли легко окрутить глуповатых здоровяков, и войска Империума получили бы приличный удар в спину. Но, все же на моей стороне есть как минимум несколько плюсов. Во первых, если остальной полк не отличался высокой верностью и благочестием, то возможно и огрины в нем, будут преданны, не столько Империуму, сколько офицерам этого полка и его полковнику, то есть Йохану, который на моей стороне. А к Йохану, у этого огрина судя по всему довольно теплое отношение. Как у питомца к хоязину. У очень, очень большого, сильного и опасного питомца к хозяину.
Йохан уже закупился, и ему хотелось отправиться назад как можно быстрее, чтобы он мог воплотить свои сумашедшие замыслы и создать новые, внушающие ужас и трепет, любому обычному, да и военному человеку моего прошлого мира. Я его в этом начинании поддерживал, так как боевая мощь для орочьего народа, лишней не будет явно. Точнее так, лишней боевой мощи для орка не бывает. Даже самый миролюбивый орк, всегда будет стремиться стать еще сильнее и круче. И получить себе стрелялу, рубилу или иную военную технику побольше и поопасней. А на фоне моих планов, можно понять что мне новая техника и вовсе необходима, как можно больше и как можно сильнее!
Возникли некоторые проблемы с размещением Чезака, но все таки мы смогли уместить его в Давилу. Опять же немалую помощь в этом, оказал Йохан, который удерживал огрина от паники. Калдор наблюдал за всем этим, с любопытством и легкой ноткой показного возмущения.
Вскоре мы загрузились в транспорт и выдвинулись. Чезак, явно испытывал… Мягко говоря дискомфорт от езды в машине. Как мне по пути сказал Йохан, выросшие в холодных мирах, без особых изысков строительной мысли, огрины нередко страдали клаустрофобией и потому их перевозка была значительно затруднена. Ну, думаю учитывая строение орочьей мысли с кучей окон для стрельбы, и довольно широкими внутренностями, ехать в Давиле ему будет, по крайней мере я на это надеюсь, чуть поспокойнее. А то, еще буйного огрина мне не хватало. Все это время Йохан, попутно общался с огрином и явно объяснял ему… Скажем так, текущею политику партии. Кто друг, кто враг. Думаю ему это удастся получше чем мне, так как не прирожденным политиком которые может запудрить голову, не гениальным лидером который всегда найдет слов, я не был. И не уставал благодарить вселенную, судьбу, мироздание или кто-там засунул меня в нынешнею ситуацию, что боссу орков эти качества не нужны от слова совсем, ведь вместо того чтобы пудрить головы, орки могут их отрывать, а правильные и умные слова для пути к сердце, заменять несложным "Вааааааааакгх!" которое позволяет дойти до орочьего сердца куда быстрее, чем любые другие слова. Да, и до сердца других существ, пусть и не сразу, а когда до него доберется угрожающая, зеленая волна. Впрочем, думаю некие другие слова все же нужны орочьим боссам. Да, и некоторые знания. Знания куда лететь и кого бить. И слова, чтобы заставить орков двигаться туда, где нужно бить. Но, ни больше. Для политики, убеждения и прочего, у каждого орочьего босса есть уникальный дипломатический предмет. Рубило. Оно позволяет провести переговоры куда быстрее и донести приказ куда эффективнее, чем проведет переговоры самый лучший дипломат и болтун, и донесет приказ самый лучший и гениальный командир из людей. Впрочем, думаю такие рассуждения можно, опять же отложить на потом.
Я решил подняться на крышу Давилы, чтобы не нервировать, Чезака. По крайней мере, так я сказал Йохану. На деле же, внутри было слишком тесно, так как узнав что тут внутри будет сидеть огрин, некоторые орки пересели из Давилы в другие транспорты. Но, на их места пришли чуть ли не вдвое больше орков, для которых легкое нежелание ехать с "большим юдишкой" было куда меньше, чем желание проехаться в Давиле, Мистера Остроума. Так, что тут стало значительно теснее, что учитывая то, что рядом с Чезаком, все еще орки старались не находиться, а если я буду вблизи, меня неизбежно втянут в разговор, на что
