от пленника в дальний угол хлева. Положение его было практически безнадежным. У врага был нож и он был сильнее. Выйти из хлева не получиться. Он заперт снаружи. Можно выбраться, раздвинув солому на кровле, но пока он будет это делать, рош его прикончит.
Чтобы спастись нужно найти оружие. Но вилы хранились в соседнем помещении, а здесь были только ясли в кормом, солома для подстилки да бочка с водой, которую Юп перевернул.
А еще здесь был рош, который медленно приближался на полусогнутых ногах. Правая рука была зажата в кулак, из которого выглядывало короткое лезвие, уже попробовавшее юконовой крови.
Юкон начал лихорадочно оглядываться. Так, солома, лежащие кулисы, опять солома. А это что?
На полу у стены валялся его топор. Но не тот, которым он резал рогоз, а старая деревянная игрушка. Еще пару лет назад у него сломалась ручка. Он валялся здесь, потому, что им как скребком чистили кормушки кулисов. Он был слишком коротким, чтобы послужить даже в качестве дубины, но больше ничего не было и Юкон схватил деревяшку. Может получится выбить ей нож.
Но противник не собирался давать ему шанса.
— Зря ты не захотел сам меня отпустить, пацан. Был бы жив. А теперь я тебя прирежу и твой папаша тебя даже не пожалеет. У вас, кернеров, слабаков не любят.
Рош резко подался вперед, пытаясь схватить Юкона за рубашку левой рукой. Юп дернулся в сторону, ускользая, но через мгновенье его достигла правая рука.
Кулак по дуге ударил по ребрам, а короткое лезвие рассекло кожу. Мальчик кинулся прочь через спины лежащих кулисов. Прижав руку к груди, он почувствовал тепло от вытекающей крови. Долго он так убегать не сможет.
А рош не спеша стал обходить ящеров. Спешить не зачем. Главное, что пацан не пытается кричать и звать на помощь. Помещение небольшое и рано или поздно он его поймает. Тем более, что он его уже неплохо порезал. Вон рубаха уже вся в кровавых пятнах.
Юкон к этому времени завершил круг и вернулся к луже у перевернутой бочки.
Если бы он не был кернером, он бы заплакал. Но кернеры не плачут от страха или боли. Отец говорил, что кренер плачет только если упустил врага, которого очень хотел убить. А значит плакать рано. Враг вот он здесь и убегать не собирается. Наоборот он пытается приблизиться.
Умереть в бою хорошая смерть. Юкона готовили к ней с пеленок. Лучшая смерть для воина — пасть в неравной схватке, сражаясь до конца.
Но если он умрет сегодня, то умрет с позором. Ведь рош был связан. Мало того, Юкон не заметил нож, спрятанный в мокасине, хотя никто не мешал обыскать пленника, пока тот лежал.
Он не хочет такой смерти. Юкон топнул ногой по грязи под ногами.
— Ты, вороватый урод! Тебе не справиться с кернером. Подходи, мне не терпеться вырвать тебе кишки и намотать на твою грязную тощую шею! — мальчишка начал делать то, что умели и любили делать все кернеры. Он злился! Нет, он приходил в ярость!
Рош притормозил. Пацан напоминал раненого в бою кулиса. На измазанном грязью лице резко выделялись оскаленные белые зубы. Жилы на руках и шее вздулись, а на рубахе быстро разрастались свежие пятна от вытекающей крови.
Рош не двигался. Только стал поустойчивей, приготовив руку с ножом для удара, на случай, если мальчишка на него кинется.
Перевернутая бочка лежала между врагами. Яп с силой пнул ее ногой в сторону роша. Та покатилась, расплескивая остатки воды и больно ударила вора по голени.
Волна ярости очистила сознание Юкона от страха и боли. Но осталось еще что-то. Ощущение, испытанное при контакте с кулисом не ушло до конца и оно напоминало что-то знакомое.
Сейчас, когда под ногами хлюпала грязь, Юкон понял. Это чувство напомнило ему песню реки, которую он почувствовал, когда резал рогоз, стоя по щиколотку в воде и иле.
Это открытие его ошеломило. Он понял, что слышит эту песню снова. И он был уверен, что лежащий кулис не уснул. Ящер замер, слушая ту же песню. Юкон выпрямился, вместо оскала на его лице появилась счастливая улыбка.
— Ну мелкий гаденыш, тебе конец. — Прошипел рош. Он потер ушибленную ногу и отбросил в сторону бочку. Он увидел, что мальчишка не двигается и решил, что потеря крови сделала свое дело. Пора ставить точку. Он шагнул вперед, заводя руку с ножом для удара.
А Юкон глядя на роша, вспомнил, как отец сравнивал врагов с рогозом. Он сжал в руках знакомую с детства рукоять игрушки, спружинил коленями и коротко, почти без замаха двинулся справа налево, встречая противника.
Короткий нож полоснул его по левому плечу и продолжил движение, рассекая рубаху и кожу на груди. А деревянный топор кернера прошел по дуге, разрезав живот роша и оставив порез на внутренней стороне его позвоночника.
Юкон разрезал брюхо вору так же, как когда-то разрезал пугало из рогоза. И то, что сегодня топор был из дерева никак не повлияло на судьбу врага.
Рош остался стоять на ногах. Он почти не ощутил боли. Так же бывает, когда быстро порежешься очень острой бритвой. Он полоснул мальчишку поперек груди ножом и в тот же миг почувствовал удар по хребту. Хотел снова замахнуться, но рассеченные мышцы пресса не слушались, и он завалился на бок.
А Юкон быстро наклонился и, засунув ему в живот руку, вытянул оттуда кишки.
— Кернер всегда держит слово, — сказал мальчишка. Он обмотал кишки вокруг шеи роша и стал тянуть. Тот в панике попытался освободиться, не осознавая, что он все равно уже труп.
А Юкон упер шею врага сверху коленом и поднял с пола воровской нож, измазанный его кровью.
Крепко сжав рукоять он провел лезвием по смуглой шее, разрезая гортань вместе с обернувшими ее кишками.
Когда враг перестал дергаться, на полу у тела собралась большая лужа крови. И в эту лужу пара кружек натекла из Юкона.
Встав с грязного пола, он осмотрел себя и понял, что сам он кровь не остановит. Слишком большие раны. Да
