«Неплохая снаряга у них. Видать, хорошо подкованы и нехилой приверженности ребята! Да еще и каждый при бабе». Грешник попытался снова дать знать о себе, но обогнавший его сталкер бросил на ходу короткое «молчи, позже перетрем твои потуги», снова занял свое главенствующее место в цепочке идущих. «Каскадовец» машинально кивнул и сразу как-то подтянулся, преобразился, расправил плечи, натруженные лямками сидоров. На душе от пяти слов стало светлее и легче, будто сеанс гипноза прошел по кодированию сразу от алкоголя, курения и стресса.
Шагали час. За это время, казалось, прошли половину Пади, но на самом деле только достигли вершин гряды. Восхождение на гору тянулось медленно и сложно. И хотя опытный проводник умел находить более ровные короткие тропы, не захламленные зарослями, камнями и аномалиями, идти вверх по пересеченке было сложно. Сделали привал. Все попадали, вытягивая и массируя ноги, освобождаясь от груза, булькая фляжками и закрыв глаза. Один лишь сталкер исчез в кустах, скорее всего в дозор. Ни треска веток, ни шороха листвы и травы, ни кряхтения. Профи местный!
Грешник ощутил себя амебой в пробирке. Тело онемело и зудело, ноги одеревенели как те сучки, а перед глазами поплыли круги. «Если идти до ночи, то я точно сдохну. Блин, вышел к людям, называется! Сам не рад, да еще и судьба моя неизвестна и находится в руках этой группы… Что дальше, одному мимикриму известно».
Прошло минут десять, пока сталкер вернулся. Так же тихо и почти незаметно, как и ушел в разведку. «Явно не по нужде ходил! Быстрее бы обещанный разговор затеял. Мочи нет уже в невольниках находиться. Кого он там замочил, черт возьми?!» Его товарищи мирно переговаривались, больше отдыхая и поправляя время от времени амуницию, но, заметив появление друга, разом замолчали и уставились на него.
– Чисто! На два часа в лощине аасмены копошатся, а впереди ваще нормалек. Тут в сторонке труп троглодита да пара скелетов. «Псы», судя по всему. Давние, – сказал спутникам проводник, уселся на камень напротив «каскадовца», внимательно и прямо посмотрел в его глаза. – Теперь с тобой доразберемся. Значит, ты у нас командир штурмовиков «Каскада», потерявший в разведке у «дуги» всю свою группу? Что и как с вами там вышло – мне ровно. В Пади всяко может статься. С любым из нас. Первый вопрос, а учитывая прошлый блиц-допрос, уже пятый. Какого хрена твое руководство так поздно послало на помощь южанам всего одно отделение бойцов? И это при многочисленных вражинах! Говори.
Грешник понял, что не нужно скрывать, юлить, врать, мямлить и тянуть время. Этот парень сам был орлом и того же требовал от остальных. И «каскадовец» решил отвечать прямо и твердо – так, как он общался там, у себя, в группировке.
– Точно не знаю. Но действительно хороших бойцов у нас в клане не так уж и много. Послали самых лучших. При себе оставили столько же. Планку престижа и марку держать нужно, только поэтому направили в Южный отряд. Чтобы потом не тыкали в нас пальцем все кому не лень и не зуботычили, обвиняя в трусости.
– Ясно. Лучших, говоришь, послали?! Это ты-то лучший? Потерял всех своих, бежал, обмяк и сник хуже последнего бродяги. Ладно, ладно, не зыркай тут на меня, будто я наговоры левые толкаю. Смотри уж правде в глаза! Почему я тебе верить должен?
– ???
– Отвечай, что молчишь? Или ступай обратно, но без оружия.
– А че вдруг так, командир? Я с миром шел, к вам присоединиться хотел, дойти до народа. А меня так грубо и низко.
– Никто еще тебя грубо не опускал к низу. И не собирается. Здесь вопросы я задаю. Ты отвечаешь. На правах пленного.
– Пленного?! Я сам пришел, за вами спешил… километр чесал по Пади. Попросил помощи, а теперь пленный?
– Ты с оружием следил за нами, никак не давая о себе знать, мы устроили засаду, спеленали тебя. Какая, нафиг, помощь? «Каскад» никогда не отличался особой гуманностью и добротой, вечно сами за себя. Ты у них один из соглаварей, значит, единомышленник.
– Я давно выйти из клана хотел. Уйти к Ярому. Там дисциплина и уважение. Но не успел… Да и какая из группировок в Пади не сама за себя, и чтоб добрая, как твоя бабушка?!
– Ты, чувак, мою бабушку не трогай. И про свои якобы изменившиеся планы по уходу из «Каскада» мне не пой. Ишь, запел моралист про порядочность «Вымпела»! Знаем мы эти сказки. Че-то к нему из этих побуждений не бегут с других кланов: бандиты, «альфовцы», бродяги, сталкеры. Кому, блин, сегодня нужны дисциплина и уставные отношения? Каждый старается сам знаешь что. Выжить, набить брюхо побольше и на дольше, млеть в неге какого-нибудь форта и получать проценты с установленных по периметру ловушек или коммерческих точек. Кто торгует чем только может, а кто и западло смертельное строит по Пади, чтобы добычу легкую срубить и наживиться на этом. Твой «Каскад» не исключение. Все солдатами Иеговы притворяетесь, нейтралитетом вшивым. Да какого…
– Даня! – одернула сталкера золотоволосая девушка, нахмурив лоб.
– Гм. Значит, говоришь, планы твои – покинуть насиженное плато Зеро и податься к Ярому? Ага. Ну, Ярый – мужик правильный, правда, грубиян неотесанный, толстолобый и черствый, но… кто сегодня в цацки играет и ягненком притворяется? Хочешь жить – умей постоять за себя. А когда еще и народ сможешь поднять и повести за собой, научить выживать и не бояться никаких здешних ужасов – вот это заслуга! Вот это подвиг и пример. Ладно, Грешник. Видится мне, ты мужик не опасный и верным путем наметил идти. Даю тебе свободу и вали на все четыре стороны.
– Треш, я пока с вами до талова! – тотчас ответил «каскадовец».
Сталкер аж встрепенулся и вновь уставился на пленного.
– Узнал меня? Откуда?
– Дык, один такой в Пади. Кожанка, бумеранг, «Вал», мокасины. Твердая рука и острый глаз. И еще более острый ум. Покумекал и понял, что Треш – это ты!
– Ой, елы-палы! Не, вы слышали его? Не скрою, мне приятно. Спасибо! – Треш покрылся румянцем, но ненадолго. Вынул нож и быстро освободил пленного от пут. – Комплименты оставь, вона, для девчонок, а мне красивых слов не нужно. Хотя девочкам и нашего красноречия хватает. Да, Холод?
– А то! Ломы не глотали, побалакать могем! – отозвался верзила, обнимающий оружие.
– Ох, ты-ы! Прямо «Камеди клаб», а не деревяшки ходячие, – прыснула в ладонь Фифа.
«Камеди клаб»! Да уж, где сегодня эти московские юмористы? Сгинули с первой волной Судного дня или пали позже жертвами мародеров и отморозков? Или дожили до наших дней? Поди, не юморят больше, не точат хохмы перед VIP-аудиторией…» – мелькнуло в голове Треша. Он откинулся на спину, закусил зубами травинку и закрыл глаза. Не от солнца, которое упорно пряталось за облака. От усталости. Моральной. В мозгу бурлили план похода, выполнение задания Армады и поручений отца, ответственность за жизни друзей.
