Ознакомительная версия.
— Мы в целости и сохранности. — Иван криво улыбнулся, разглядывая десяток кровавых мозолей на сгибах суставов, растёртых от долгого бега в насквозь промокшем под душной «Мембраной» камуфляже. — Признаюсь, не ожидал вашего звонка. Приятно вас услышать.
— Так как насчёт моей просьбы об обследовании? — напомнила Лаванда. — Я уже знаю, что всему спецотряду объявлено двое суток выходных. Обещаю, что не займу у вас из этого времени больше пары часов! Вертолет в ЛП-32 уходит через час, мы везём новую партию оборудования. Я могу придержать вылет до вашего появления, если, конечно, вы найдёте для меня время.
— Для вас найду, Лаванда, — улыбнулся Берёзов, размышляя о том, что делать в эти два дня в любом случае нечего, разве что спать. — Называйте номер вертолётной площадки, я буду к вылету.
Он повесил трубку и направился в ванную, усилием воли разгоняя липкий осадок, оставшийся в сознании после неприятного сна.
К назначенному времени Берёзов не успел. Перед самым выходом из дома ему позвонил Рентген и сообщил, что у следственной комиссии есть к нему несколько вопросов относительно состоявшейся операции, и пришлось потратить какое-то время на то, чтобы убедить контрразведчика перенести беседу на другой день. В результате на указанной Лавандой вертолётной площадке он оказался с двадцатиминутным опозданием, но МИ-8, делавший рейс к ЛП-32, всё ещё ждал его появления. Заметив приближение Берёзова, Лаванда высунулась из люка и с улыбкой помахала ему рукой, после чего кивнула пилоту, и тот запустил двигатели. Иван заскочил внутрь, и машина поднялась в воздух.
— Не густо у нас стало с территорией. — Берёзов смотрел на протянувшуюся внизу от горизонта до горизонта дугу заграждений внутреннего периметра. — Ещё пять Выбросов, и Зелёная Зона вплотную подойдёт к стене внешнего периметра. Придется уходить за неё. Где тогда будет располагаться Пояс? Прямо по Ухте пройдёт? А что потом? — Он хмуро покачал головой.
— За серией частых Выбросов обычно бывает затишье, — подсела к нему Лаванда, — так что у нас есть предположительно год времени. И мы очень рассчитываем на этот срок. Хотя надо признать, в последнее время активность «Ареала» возросла, что меня очень тревожит. Если за этот год мы не найдём способа остановить или хотя бы замедлить расширение «Ареала», Ухту вскоре придётся эвакуировать, как эвакуировали все её северные пригороды.
— РАО ищет такой способ вот уже восемь лет, насколько я понимаю, — возразил Иван, — и до сих пор безрезультатно. Почему же вы считаете, что сможете что-либо изменить за этот год? Или способ уже изобрели?
— Нет, к сожалению. — Лаванда склонила голову, разглядывая скользящую по траве тень от вертолета. — Однако у меня есть определённые наработки в свете теории академика Лаврентьева. Они могут оказаться решающими. Но для окончательного анализа открывающихся с их помощью перспектив нужен широкомасштабный эксперимент. Осуществить его имеющимися у меня возможностями я не могу. Тут необходимо привлечение всех наших ресурсов.
— Вы же сами объясняли мне, что эта теория не пользуется особой популярностью, — поднял брови Иван. — Вы уверены, что руководство пойдёт вам навстречу?
— Не уверена, — призналась она, — если не сказать, что наоборот. Для убедительных доводов в пользу своей правоты у меня не хватает данных. Но если я смогу собрать достаточно серьёзных аргументов, доказывающих, что теория Лаврентьева действительно может обернуть «Ареал» вспять, никто не станет отмахиваться!
— Научный руководитель Лаванда, пройдите в пилотскую кабину! — с легким шипением ожили громкоговорители, транслируя голос командира экипажа.
— Прошу прощения, — извинилась Лаванда, вставая, — я вынуждена вас оставить.
Она прошла к пилотам, и Иван вновь посмотрел в окно. Президентский аврал закончился вчера, едва ли не половина сотрудников РАО ушла в накопившиеся отгулы, и смотреть на воцарившееся в Поясе безлюдье было даже как-то непривычно. За месяц круглосуточно кипящих работ он успел отвыкнуть от обычной пустоты «Ареала».
— Внимание всем! — вновь зазвучали динамики. — Приготовиться к ускорению! Готовность десять секунд!
Берёзов привычно взялся за страховочные поручни. Кто-то из лаборантов Лаванды ткнул ногой в увесистый ящик, стоящий неподалеку, убеждаясь в том, что груз не сдвинется с места, и торопливо пристегнулся привязным ремнём. Вертолёт резко увеличил скорость до максимальной, и Иван отыскал взглядом пустующие нитки железнодорожных путей, фактически являющиеся сейчас границей Зелёной Зоны. «Скоро у неё будут две железные дороги», — мелькнула мысль. Винтокрылая машина миновала Шаг Выброса и сбросила скорость. Тряска утихла, и снизу знакомо раскинулась мутно-жёлтая синева деревьев.
Приблизившись ко второму железнодорожному полотну, вертолёт сменил курс, обходя стороной, стоящий на путях бронепоезд. Иван с интересом вглядывался в ярко-красный бронированный локомотив. Он казался совсем новеньким, будто только что вышел из Депо в свой первый рейс. Ни потускневшего металла, ни облупившейся краски, не было видно даже царапин, словно состав стоял не на заброшенных путях в центре Зелёной Зоны, а где-нибудь в центральном выставочном павильоне музея железнодорожных войск. Казалось, если провести пальцем по любой из бронеплит, то она затрещит от идеальной чистоты, будто тщательно вымытая тарелка. Этот ухоженный вид резко контрастировал с потемневшим деревом наполовину прогнившего вагона, прицепленного в самом хвосте состава. «Видимо, как раз там и прятался Рас», — вспомнил рассказ юного поисковика Берёзов.
— Неприятная неожиданность, — Лаванда подошла к Ивану и, взявшись за поручни, тоже разглядывала бронепоезд, — да ещё и Красный… — Она озабоченно нахмурилась. — Надеюсь, он тут ненадолго, иначе распугает мне всех зверей в районе лаборатории.
— Значит, это не байки, — уточнил Берёзов, — о том, что брошенные бронепоезда двигаются сами по себе? А то я уже начал удивляться, почему не заметил его раньше, когда мы прилетали и улетали в ЛП-32. Честно говоря, мне казалось, что он должен быть где-то южнее.
— Он там и был, — недовольно поморщилась Лаванда, — где-то южнее. Прикатился сюда вчера вечером и стоит. Не мог протянуть ещё пару километров! — хмыкнула она. — Теперь приходится делать крюк.
— Странно, что его не попытались уничтожить, раз он так опасен, — удивился Иван. — Сил у РАО для этого вполне достаточно.
— Почему же не пытались? — усмехнулась Лаванда. — Пытались. А разве вам об этом не рассказывали? Понимаю, — она скорчила пренебрежительную гримаску, — наша служба безопасности не любит признаваться в своем бессилии. И вертолётами его обстреливали, и даже с военными связывались, те его бомбили с большой высоты.
Ознакомительная версия.
