– Тебя я лишь слегка долбанул. Пощадил, потому что ты мне нужен живым и здоровым, – пояснил шам. – А братца твоего в полную силу бил.
– Все равно Кирюху в Кремле обязательно вылечат. У нас знаешь какие врачеватели? Уж помощнее тебя будут, – гнул свою линию я.
Шам досадливо поморщился, теряя ко мне интерес, и принялся рассматривать мой меч, заботливо убранный в ножны. Их, видно, сняли с меня вместе с кольчугой. Как и подсумок со всякими полезными мелочами вроде лечебной бересты. Не забыли отобрать и пистоль. А вот засапожный нож, кажется, просмотрели…
Я постарался прогнать мысли об оружии прочь, чтобы шам их не учуял. Поздно…
– Брыхх, у него в обуви что-то есть. Проверь, – рассеянно пробормотал сучковатый уродец.
– Щас, – нео быстренько выполнил приказ.
Я и глазом не успел моргнуть, как лишился последнего оружия.
Шам в нашу сторону не смотрел, продолжая внимательно рассматривать мой «Феникс». Его можно было понять – такое оружие встречается нечасто. Мало того что клинок выкован из превосходного металла, так еще и внешне меч хорош – с витой резной крестовиной и изображением феникса на рукояти. Силуэт птицы выполнен на овальном вкладыше из червленого серебра и смотрится очень солидно. Крылья феникса раскинуты в стороны, будто в полете. Перья сделаны из чистого золота и горят, точно пламя. Оно и правильно – феникс ведь огненная птица и есть. Согласно легендам, она способна возрождаться из пепла.
– Интересно… – тихонько бормотал шам себе под нос. – Похоже на герб… Птица в овале… Золото с серебром… Да, точно, герб. Небось старинный клинок-то… Забавная вещица. Уверен, на Базаре в Чагино за нее много чего дадут. Есть там любители таких вот штук…
– Хог, глянь, – внезапно подал голос Брыхх. – У хомо на руке рисунок. Такой же, как на железяке.
– Где? – Шам, которого назвали Хогом, с интересом уставился на мою татуировку.
Она у меня с шести лет. Отец собственноручно наносил ее тонкой костяной иглой, а потом вводил в проколы черную несмываемую краску. Птица феникс с раскинутыми крыльями в обрамлении овала. Точь-в-точь как на рукояти меча. Такая же наколка была и у отца, и у деда. Есть она и у Кирилла с Егоркой. Наш фамильный герб. У матери его, правда, не было. Батя говорил, что этот знак должен передаваться только по мужской линии, уж не знаю почему.
– Очень интересно… – Глазные щупальца шама почти коснулись моей кожи, вызвав острое чувство брезгливости.
К счастью, глазастый мутант сразу отстранился и велел Брыхху:
– Сдери с него кусок кожи с наколкой. Только осторожно, не повреди. Да без мяса режь. Только кожу. Понял? Я ее вместе с клинком продам. Так больше заплатят.
– Угу… – Брыхх потянулся было к топору, но Хог остановил его:
– Я же сказал, осторожно! А так ты ему руку отрубишь.
– Ну да, – кивнул нео. – Вначале отрублю, а потом кожу сдеру. Так ловчее будет.
– Ну и куда его, безрукого, потом девать? – обозлился Хог.
– Съедим, – предложил Брыхх.
Охранники-нео согласно закивали.
– Еще чего! Не заслужили! – отрезал шам. – Мы с вами как договаривались? Я помогаю устроить засаду на кремлевцев. Один из них достается мне, причем живым. Остальных вам. Живых или мертвых, уж как получится. А вы что наделали? Упустили добычу. Ушли от вас хомо. Дулю вам показали и смотались. Вот теперь крысособак жрите. Или трупы из-под завала вытаскивайте. А этот мой!
Нео загрустили, но связываться с шамом не захотели. Себе дороже. Так по мозгам долбанет, что мало не покажется.
– Ну так чего? Сдирать с него кожу или как? – уточнил Брыхх.
– Сам все сделаю. А ты лезвие ножа на костре как следует прокали и мне подай, – распорядился шам.
Я только зубами скрипнул. Вот садюга! Ему мало просто кожу с меня содрать, он хочет сделать это раскаленным металлом. Что б, значит, больнее…
– Чтобы инфекцию тебе в рану не занести, придурок, – тотчас отозвался на мои мысли шам. Он вроде как обиделся на садюгу. – Живым ты мне нужен. Понятно?
Брыхх взял мой засапожный нож и отвалил в сторонку, к костру, а Хог присел на чурбачок напротив меня и разразился речью:
– Ты думаешь, что вы, хомо, вершина эволюции. На самом деле это величайшее заблуждение. Да, еще несколько столетий назад именно «человек разумный» был доминирующим видом на Земле. Но, после того как вы уничтожили сами себя, ваше время кончилось. Хомо сапиенс превратились в тупиковую ветвь, уступив первенство более жизнеспособному виду – нам, шамам. Теперь вы – прошлое. Ваш удел – вырождение и деградация, тогда как нам в скором будущем станет принадлежать вся Земля!
Я слушал весь этот бред вполуха, а сам украдкой осматривался, прикидывая лучший путь для побега. К несчастью, Хог заметил, что аудитория отвлеклась, и решил вновь привлечь к себе мое внимание – со всей силой ударил по мозгам.
На этот раз досталось не только голове, но и телу – показалось, будто невидимый бесшумный взрыв разнес на куски все внутренности. Удар оказался коротким, но настолько сильным, что я повис на руках охранников-нео, как пустой мешок. Сознание на этот раз, правда, не потерял, но чувствовал себя препаршиво. Волнами накатывала тошнота, по телу градом катился пот, а сердце то и дело давало сбой.
Хог подождал, пока его «слушатель» хоть немного придет в себя, и приказал:
– На меня смотри. Глаз не закрывай. Или еще хочешь получить?
Кое-как я сфокусировал на нем мутный взгляд. Доморощенный «лектор» раздваивался и качался.
Шам удовлетворенно кивнул и продолжил свою коронную речь:
– Мы возродим Землю из пепла. Исправим то, что натворили вы, хомо. Но сперва очистим планету от всякого мыслящего мусора, вроде того, что скопился в Кремле. Мы раздавим ваше гнездо, уничтожим на корню спрятавшихся там жалких людишек, которые не имеют права на существование, после того что натворили их предки. Вы, хомо, обязаны сдохнуть! Все до единого! Ты тоже послужишь нашему делу. Слышишь? Тебя я отправлю в качестве подарка Гррыгу, вождю северо-восточного клана нео. Он просто обожает людей. Особенно воинов, – Хог гнусно усмехнулся. – Сперва Гррыг распарывает им брюхо… Очень аккуратно, так, чтобы они оставались в живых и в полном сознании… Вытягивает из них кишки и поедает прямо на глазах у еще живого «мяса». А потом отрезает по ломтю от тела и жарит на камнях. При этом тщательно следит, чтобы «живые консервы» не загнулись раньше времени. Говорит, что поедать живую плоть намного слаще, чем мертвое мясо…
Мои конвоиры-нео смачно облизнулись и сглотнули слюну. Видно, рассказ шама вызвал у них аппетит, а у меня помимо воли мурашки по телу побежали. Не о такой смерти мечтают кремлевские дружинники. Подобной участи и врагу не пожелаешь.
