– Ого! – сказала Бандеролька. – Откуда он днем?
– Ходили слухи, – сообщил Штемпель, – что в Советском этих тварей – целая колония. А нам туда ехать. Ох, чует мое сердце, доб ром это не кончится. Может, в объезд? Представляешь, сотни две таких гадов, пикирующих с неба?
– Нет, – покачал головой Пошта. – В объезд – время потеряем. Попробуем пробраться через Советский по-тихому, не разбудив нетопырей.
– Это как? Машина – не конь, ей копыта тряпками не обмотаешь. Перебудим мышек – и они нас сожрут.
– А мы их всех убьем! – запальчиво выкрикнул Костя. – Вон как я этого!
– Боюсь, что сделать это будет не так-то просто… – пробормотал Кайсанбек Аланович. – Если они будут драться за потомство и свою территорию, то драться будут до последнего. Законы природы в этом смысле распространяются и на мутантов.
– Пацан-то молодец, – вполголоса сообщил Поште Телеграф. – Не растерялся, не промахнулся. Горяч, конечно, но это нормально в его годы. Может, с собой возьмем? Как талисман экспедиции.
Пошта вздохнул. К черту такие талисманы. Сначала выбраться в экспедицию впопыхах, даже толком не собравшись. Потом потерять пару часов на возврат Кости в любящие руки дяди Контейнера. Потом – вляпаться в колонию нетопырей в Советском либо потерять часов десять на объезд.
Да что ж это такое! Вот уж, ей-богу, экспедиция не задалась.
– Поехали, – решил Пошта. – Поедем напрямик, через Советский. На малых оборотах, тихонько-тихонько. Костя с нами, но слушаться меня во всем: скажу прыгать, будешь прыгать, скажу падать – сразу падай, понял?
– Понял! – расцвел Костя, подобрал бумеранг и воинственно заткнул его за пояс.
– И не радуйся раньше времени, – сказал ему Пошта. – У нас просто нет времени возвращать тебя в Джанкой. Доберемся до Феодосии, найдем там листонош – и отправлю тебя домой заказным письмом. Или двумя, если будешь плохо себя вести, понял?
Костя кивнул.
– Если разбудим нетопырей, – продолжал инструктаж Пошта, – в бой не вступать, профессор правильно сказал – им отступать некуда, полный газ и идем на прорыв. Главное – не потерять друг друга. Но до заката еще далеко, а летучие мышки – твари ночные, пока крепко спят, есть шанс проскочить. Поэтому – по машинам и в путь!
– Не нравится мне это, – пробурчал Штемпель. – Нехорошее у меня предчувствие.
– Ничего не могу с этим поделать, – пожал плечами Пошта. – Ехать-то надо!
* * *
Уже на подступах к Советскому начало темнеть.
– Нехорошо, – сказал Пошта. – Ой как нехорошо!
– Погоди причитать, прорвемся, – обнадежил его Телеграф. – Если колония большая, то гнездиться они должны где-то в центре, а мы – огородами, по окраинам, тихонечко-тихонечко.
По машинам листоноши распределились следующим образом: Пошта, Телеграф и заяц-Костя ехали в «Мародере», Штемпель, Бандеролька и Кайсанбек Аланович – в «Тигре». Пошта сидел за рулем, Телеграф – на пулемете, Костя старался не отсвечивать лишний раз и не напоминать о себе, нервно поглаживая бумеранг.
Небо над горизонтом стремительно темнело, наливалось синевой. Черной громадой маячили предгорья – заканчивалась степь, начинались крымские горы с их обманчиво пологими склонами и громадными плоскогорьями-яйлами. В свое время Пошта протоптал не одну сотню километров по горам и тихо их ненавидел.
Дорога вильнула, свернув к Советскому. Даже в лучшие времена этот поселок не насчитывал и десяти тысяч жителей; после Катастрофы его одно время использовали в качестве базы бандиты – уж очень удачно он был расположен на пересечении торговых путей, потом захватили полуразумные мутанты, которых в итоге истребили нетопыри.
Теперь листоношам предстояло проехать сквозь логово гигантских летучих мышей – и в сумерках, после заката, идея уже не представлялась Поште такой удачной. Скорость скоростью, но добровольно соваться в это логово совсем не хотелось.
Впрочем, было уже поздно менять решение.
Пошта заглушил двигатель, выбрался наружу, открыл капот. Поколдовал над движком, переключившись с соляры на уголь, проверил, есть ли уголь в топке. Во-первых, так будет тише, во-вторых, соляру надо экономить.
– Значит так, – сказал он подошедшему Штемпелю. – Ехать за мной, держать дистанцию три метра. На самых малых оборотах. Огонь не открывать, вернее, открывать при самой крайней необходимости. В первую очередь использовать бесшумное оружие – у профессора и Бандерольки есть глушители, вот их пусть и используют. Словом, крадемся и не шумим. Понял?
– Понял, – угрюмо подтвердил Штемпель.
Въезжали в Советский, словно похоронная процессия на кладбище, – степенно, мрачно и неторопливо. Название поселка довольно точно отражало его внешний вид: обшарпанная статуя Ленина на въезде, угрюмые панельные пятиэтажки, невесть почему называемые «хрущобами», разбитый асфальт, разбитые окна, разбитые фонари, пустынные улицы и непонятные белые пятна на земле и стенах домой.
– Что это? – шепотом спросил Пошта.
– Очевидно, помет летучих мышей, – вполголоса пояснил Телеграф. – Дерьмо, проще говоря. Главное, в него не вляпаться…
С центральной улицы, носившей, разумеется, название «ул. Ленина» они почти сразу свернули в сторону, в какой-то узенький переулок, потом выехали на дорогу чуть пошире – и опять свернули, уже на грунтовку, тянущуюся среди покосившихся заборов, за которыми виднелись приземистые одноэтажные домики. Заборы были оплетены густыми зарослями дикого винограда, у домиков местами прохудилась и провалилась крыша.
«Мародер», попыхивая угольным котлом, полз неспешно и грузно, как большая черепаха. Похрустывала щебенка под могучими покрышками. Сзади постанывал на низких оборотах движок «Тигра». Пошта, судорожно всматриваясь в темную дорогу (фары он решил не зажигать), периодически поглядывал в зеркало заднего вида.
И не зря! «Тигр» вдруг замер и отчаянно замигал поворотниками.
– Черт, – выругался Пошта. – Неужели заглохли? Только этого не хватало!
Он остановил машину, вылез наружу. Штемпель уже стоял перед «Тигром» с автоматом наперевес и беззвучно матерился.
– Что такое? – спросил Пошта.
– Радиатор закипел. Перегрелся.
– Блин. Ну что поделать, – решил Пошта. – Надо обождать.
– Не нравится мне тут, – поежился Штемпель. – Нехорошее у меня предчувствие, – в который раз повторил он.
Словно поддерживая его разгулявшуюся к ночи интуицию, с черного неба на исходящий струйкой пара «Тигр» спикировала черная же тень размером с крупную птицу.
– Не стреляй! – прошипел Пошта.
Нетопырь – маленький, размах крыльев меньше метра, детеныш, наверное – уселся на крышу грузовика, растопырил свои кожистые крылышки и беззвучно заклекотал.
