— Ладно! — Решительно выпрямилась Сайёра. — Поскольку нам разрешается погулять по Ташкенту, я пошла обесцвечиваться. Давно хотела в блондинку перекраситься, но отец не разрешал. Тут вроде как дамский салон был, когда мы сюда ехали. Пошли, меня проводишь, да и сам пострижешься, а то красивый парень, а на голове воронье гнездо!
Пару дней мы ходили по огромному городу. На главный вещевой рынок Узбекистана, Ипподром, нас вместе не пустили, несмотря на то, что Сайёра на самом деле перекрасилась в блондинку. Непривычно, но симпатично. Пустили по раздельности, и с сопровождающими нас лицами, теми самыми спокойными парнями. Точнее, я бы и не пошел в этот огромный людской муравейник, но мне просто приказала Сайёра. Типа, рубашки-джинсы-трусы-носки там покупать в разы дешевле.
Через неделю нам принесли деньги за дома. Мне четыре тысячи долларов, Сайёре девять. Плюс за машину шесть. Узбек собрался было уходить, но Сайёра его остановила, и попросила.
— Анвар Шарипович, если есть возможность, можно мы на кладбища съездим? Попрощаемся?
— Нет, девочка. Нельзя. А то ты живо к родителям с братом присоединишься. Я попрошу ребят, они снимут на видео, и привезут компакт-диск.
9 октября 2006 года, вторник, девять утра.
Мы с Сайёрой бродили по развалам блошиного рынка. Когда-то была знаменитая на всю Среднюю Азию Тезиковка, но в две тысячи первом ее перенесли сюда, в Янгиабад. Если честно, на Тезиковке я не был, но этот рынок меня впечатлил. Чего туту только не было. И старые картины, фарфор, ковры, древняя чугунная ванна на кованных лапах. Ее, кстати, купили на моих глазах, и купили здорово дороже, чем, если бы ее купили на металлолом. Развалы секондхенда, навезенного из Европы, старые книги, пачками стоящие на расстеленных на земле газетах.
— Подожди, Сайёра, — я остановился напротив немолодой русской женщины, которая разложила на клеенке офицерскую, еще советскую форму, бинокль, фотоаппарат и десяток книг в древнем чемодане. Еще кое-что лежало у нее за спиной, в сумке.
— Скажите, пожалуйста, этот аппарат в какую цену? — Я, с молчаливого разрешения хозяйки, поднял с земли открытый кожаный чехол, и достал из него армейский бинокль. Бинокль был в очень хорошем состоянии.
Хозяйка запросила цену, равную пятидесяти долларам, если сумы в "зелень" переводить. Я даже торговаться не стал, купил его. В магазинах такой стоит дороже в два-три раза. Потом, под смешки Сайёры, купил две офицерские плащ-накидки, совсем дешево, по паре тысяч сумов. Поглядел на "Зенит-Е".
— Бери его тоже сынок. — Хозяйка вытащила из сумки за спиной коробку из-под обуви. — Вот, тут от мужа пленок осталось много, непользованных.
На самом деле, в коробке лежало с сотни пачек пленки, "шестьдесят пятой" и сто тридцатой". "Свема" и "Тасма".
— Его за полцены бинокля отдам, вижу, что в хорошие руки, — улыбнулась женщина.
— Бери, Леш. Нравится же. — Толкнула меня в спину Сайёра.
— Давайте. — Я отсчитал пачку сумов, протянул женщине.
— Может, и это возьмешь? — она вытащила из сумки два потертых, но вполне живых кожаных патронташа-бандольеро, под двенадцатый калибр. — Муж охотником был, вот осталось. И книжки.
Я обратил внимание на книги. Толстенные, энциклопедического формата. " Настольная книга охотника-спортсмена", первый и второй том. И в отличном состоянии.
— Надо же, пятьдесят шестой год, — удивленно присвистнула сверху Сайёра, глядя мне через плечо.
— За книги сколько хотите? — Я поглядел на смахнувшую тайком слезу отвернувшуюся женщину.
— По пятьдесят тысяч, сынок. За каждую.
Неплохо, почти пятьдесят долларов. Но книги запали мне в душу, и я вытащил из кармана деньги, но меня остановила Сайёра.
— Погоди, Леша. Возьмите, — она протянула хозяйке сотню бумажек по тысяче сум. — Это подарок, Леш. Возьми! — И она протянула мне книги.
— Спасибо, — я был тронут, честно.
— Сынок, возьми патронташи, по пять тысяч за каждый, — женщина протянула мне их. Я подумал, и купил их. Мало ли, может, пригодятся. Встал с корточек, прощаясь с женщиной, но был ей остановлен.
— Погоди, сынок. — Она запаковала форму в упаковочный полиэтилен, и протянула ее мне. — Возьми. Она новая, не ношеная. Полевая форма, офицерская, сталинская еще. Муж ее не успел поносить, новую ввели, так и лежала в шкафу. А он точно как ты был, сложением. Пригодится, может быть. Бери, на память, а то я ее никогда не продам. Спасибо вам, ребятишки, а я собираться буду.
И женщина, встав, начала складывать оставшиеся вещи в чемодан.
Ну а я, упаковав все эти вещи в сумку-челночницу, изрядно набитую купленными мной и Сайёрой разнообразными вещами, которые мы посчитали нужными для путешествия в другой мир. Пара компасов, артиллерийский и туристический, два комплекта американской формы на Сайёру, которая была успешно спернута с американской базы. Комплект советской формы-афганки на меня, новенький, но весь пропахший нафталином. Два армейских котелка с фляжками внутри, кожаная офицерская планшетка. Даже малую пехотную лопатку купили, хотя для чего она нам, понятия не имею. Но решили взять. Учитывая, что это наш третий поход на этот рынок, список вещей плавно сдвигался по массе к центнеру. Впрочем, по моим прикидкам, если хорошо постараться, то мы упакуем это все в три сумки.
Вот только что с мотоциклом делать, понятия не имею. Как его с собой переть, в Новосибирск? Или здесь оставить? Так ведь жалко, хороший аппарат, на ходу. Ай, ладно, погляжу. Стоит он всего пару сотен долларов, не больше.
— Так, Леш, домой? — Сайёра поглядела на виднеющуюся неподалеку автобусную остановку, где сейчас стояло несколько частных извозчиков. Многие покупают автобусы на старых базах, восстанавливают их, и ездят по дорогам Узбекистана машины шестидесятых годов. — То есть, в нашу промзону?
— Поехали. — Я достал из кармана платок, и вытер лоб. Блин, жарко как! Не скажешь, что осень в самом разгаре.
— Потом сходим на Чирчик? Искупаемся? — Сайёра запрыгнула в автобус.
— Почему нет? — Мы с ней уже пару раз ходили в сторону от промзоны километров за пять, там был небольшой пляжик, чистый с мелким песочком. Раз такая осень, то почему бы не воспользоваться жаркими денечками?
Вернувшись, мы забросили сумки в мою комнату, потом разберем. Сходили, перекусили, затарились чипсами и Кока-колой, и неторопливо пошли на пляж. Делать все едино абсолютно нечего.
— Леша, знаешь, — Сайёра задумчиво воду кончиками пальцев, и, решившись, зашла по пояс. В заливчике-то вода неплохо прогрелась, а на стремнине холоднющая. — Я бы с удовольствием киллера наняла, отомстить Салиевым. Не знаешь, как это сделать?
